Большой зуб Петя трогал с опаской, а этот как будто сам в руки просится. Игрушка.
Петя его и взял в руку. И мысленно пожелал в него темную энергию направить.
И вдруг…
Энергия сама потекла в амулет. Не слишком много, судя по ощущениям. Если они Петю не обманывали, все-таки опыта работы с такой энергией у него не было. Но серый оттенок на зелени хранилища и каналов таким же и остался. Или почти таким же. Серьезных изменений не произошло.
Но — главное! Из амулета сам выполз комок черного тумана. Маленький. С мышку размером. Отбежал и застыл. Команды ждет? А как им управлять?
К сожалению, палата в госпитале — не самое лучшее место для экспериментов. Магаде спит, но ведь кто другой заглянуть может. И оставлять здесь «мышку» не стоит. Даже если ее никто из целителей не видит, шаман-то когда-нибудь проснется. Не позднее утра.
Петя дотянулся до «мышки» рукой и попробовал погладить ее пальцем. Как с «тигром» в давилке обошелся. Но на сей раз не подействовало. «Мышь» палец ему обволакивать не стала, в ауру не втянулась. Как сидела, так и продолжала сидеть.
Петя еще раз оглядел маленький зуб. Как он к общему ремешку крепится? Отдельной петелькой? Замечательно. Будем считать, что она перетерлась. Тем более, что в одном месте кожаный ремешок и вправду дышал на ладан. Легкий рывок и зуб у Пети в руке.
Теперь он коснулся «мышки» не рукой, а зубом. И захотел втянуть ее в себя. И ведь так и вышло! Петя был в полном восторге.
Вернуть после этого зуб владельцу было уже выше его сил. Обойдется. У него другой есть. Крупнее, сложнее и с гораздо большим числом способностей. А этот — потерялся. Петелька перетерлась, пока несли, и он выпал. Петя обрывок кожаного ремешка засунул Магаде поглубже за ворот. Остальные амулеты тоже туда заправил.
Через несколько минут, так и сжимая зуб в кулаке, он был в своей комнате. Где он тут упаковочный материал припрятал? Когда чемодан Фонлярскому возвращал, естественно, себе немного зажал. Пару баночек, полдюжины пакетиков. Они, вроде, магическую энергию не пропускают, поэтому собранные магические растения в них свойства не теряют. Сейчас, правда, Петю волнует не потеря зубом свойств, а чтобы его дух Дьяо не обнаружил. Не нужны ему с Магаде скандалы. Да и преподавателей информировать нежелательно.
В результате, зуб был упакован в три пакета, потом в баночку, а затем зарыт в оранжерее. Под корнями какого-то дерева с жутко ядовитыми плодами и столь же ядовитыми шипами на ветках и даже листьях. Но яд — ерунда. Главное, что его в ближайшее время никто перекапывать точно не будет. А там — посмотрим.
Уже позже, в своей комнате, Петя глубоко задумался, а правильно ли он поступил, поддавшись порыву. Нет, совесть его не грызла, и возвращать Ульратачи амулет он не собирался. Самому пригодится. Надежда на то, что шаман с ним добровольно знаниями поделится, у него пропала. И дружбы с Магаде у него не будет. Есть подозрение, что сегодня Петя его спас. Как самого Петю спас накопитель. Шаман явно темную энергию сбрасывал в то, что он называет «духом». Что-то были сомнения, что этот «дух» — действительно дух в обычном понимании этого слова. Хотя, духи только в сказках бывают, какое тут «обычное понимание». Так что… В общем, Петя что-то запутался в своих рассуждениях.
Главное, Магаде буквально распирало от энергии, причем именно черной. Откуда она взялась, непонятно. Сам, что ли, в нее обычную перерабатывает? Не факт, но возможно. В общем, пока Петя часть энергии из духа в себя не впитал, сбрасывать в него свои излишки шаман больше не мог. И имел очень жалкий вид.
А что потом? Вместо «спасибо» — «Ты что делаешь? Отдай!». С такой интонацией, как будто он Петю в воровстве обвиняет. Так что, ну его ко всем неумытым. Или к его духам.
Жаль только, что прямо сейчас, да и вообще, пока шаман неподалеку, заняться заныканным амулетом не получится. Больно уж Петю впечатлили шпионские возможности духа Дьяо. И очень может быть, что темную энергию этот дух чует издалека. Так что пользоваться амулетом — слишком рискованно. Если за обычную торговлю его Левашов чуть со свету не сжил, то за воровство наказание будет более суровым. Как бы не летальным. Так что с зубом-амулетом в руках попадаться ни в коем случае нельзя. Придется его как минимум до зимних каникул не трогать, а возможно, и до летней практики.
Создал себе проблемы! Но не жалеет об этом. Это не проблемы, а возможности. Новые, неизведанные. Плюс просто очень интересно самому. А любопытство — это такая вещь, что противиться ей очень сложно. Петя за собой такое давно замечал. Даже в лавке, если его что-нибудь вдруг интересовать начинало (чаще всякая ерунда — что за новый товар привезли, какая там запись в бухгалтерской книге появилась, или что за иностранная монета в кассе лежит), он вполне мог ради того, чтобы узнать, обед пропустить. Хотя ходил вечно голодный.
Но терпеть и ждать он тоже умеет. Главное, чтобы зуб-амулет никто в оранжерее не нашел. Хотя — не должны.
Все. Нет ничего. И не было. Когда возможность появится, вспомнит.
Волевым усилием отключив ненужные мысли, Петя даже неплохо выспался. И чувствовал себя с утра вполне бодрым, хотя наполняющая его энергия так и осталась серо-зеленой.
Как показали практические занятия, которых по расписанию в этот день у него хватало, серый цвет (энергия) оставалась с ним постоянно, что бы он ни делал. Вот обычная «жизнь» расходовалась по его желанию совершенно, как всегда. Не только на заклинания, но и на подкормку грифону (одно из занятий было в зверинце). Зеленый цвет хранилища при этом приобретал все более серый оттенок, но неприятных ощущений не появлялось. Более того, похоже, он теперь может выбрать из хранилища «жизнь» до донышка, а слабость магического истощения не накатывает. Можно сказать, его возможности еще на несколько процентов подросли. Что приятно.
После занятий зашел проведать Магаде. И Новикова. Из вежливости и с надеждой услышать что-нибудь интересное.
Шаман на его появление почти не отреагировал. Сидел в полутрансе. Дьяо своего гоняет, догадался Петя.
— Как он? — Поинтересовался у целителя.
— Очень неприятный молодой господин, — Недовольно поджав губы сказал Новиков: — Амулет у него, видите ли, какой-то пропал. Который с ним с детства был. И еще имел наглость нас обвинить в воровстве. Я бы его уже с утра отсюда выгнал,