Разведчик приводил все цифры. Воинов много. Но тролли У Мордштейна по-прежнему значительно превосходят их по численности. А потом еще эти приказы: нести с собой проволоку, шелк и стеклянные флакончики. Полное безумие!
Лутин тщательно заучил послание. Он больше никогда не Допустит ошибку, не станет доставлять письменные послания в зверином облике. Лисьехвостый с содроганием вспомнил о том, как тот лучник три года назад едва не достал его. Было действительно очень глупо шнырять в виде лисы с кожаным цилиндром в пасти и надеяться, что не попадется на глаза. Нет, этого с ним больше никогда не случится. Никодемус разорвал лист пергамента на тонкие полоски и бросил их в реку.
Лутин сосредоточился на лисьем заклинании. Каждый раз, превращаясь, он испытывал боль. Почему-то ему никогда не удавалось сменить облик безболезненно.
Никодемус тщательно поработал пастью над мехом. Каждый раз одно и то же! Стоило принять облик лиса, как в шерсти тут же появлялись целые стаи блох. Похоже, они тайком преследуют его!
Лучше не тратить на насекомых время. Еще три, самое большее четыре часа — и наступит рассвет. До тех пор он должен пройти большую часть дороги. До Мордштейна далеко. В предрассветных сумерках он примет облик сокола. Он будет на достаточном расстоянии от Фейланвика. Здесь подниматься в воздух соколом — сущее безрассудство. Может быть, эльфы догадываются, сколько среди них шпионов? Никодемус подумал о своих товарищах в городе. Они рисковали жизнью ради дела Красных Шапок. Но никто из них никогда не будет забыт.
Лутин представлял, как он войдет в лагерь троллей и настоит на том, чтобы его немедленно проводили к юному королю. Эта новость сделает его бессмертным. Даже через сотню лет его народ будет говорить о герое Никодемусе Глопсе.
Кобольд уходит
Мишт знал, что обвинять Носсева в чем-либо причин нет, но спокойствие товарища лишало его остатков нервов. Он лежал на крыше, жевал кусочек смолы и наблюдал за фронтоном дворца Шандраля.
— Мне кажется, Мелвин мог бы хоть раз заставить провести ночь на крыше кого-нибудь другого.
Носсев почесал бороду и ничего не сказал.
Молчание товарища так же точно действовало на нервы, как и это ужасное ожидание. Иногда возникало ощущение, что Носсев проглотил язык. Мишт не знал никого другого, кто бы так сильно ленился разговаривать, как его напарник. Но он был одаренным оружейником. Собирал для них многозарядные арбалеты. Созданное им оружие представляло из себя маленькое сокровище. Ничего подобного в других местах не существовало. Никогда не было в них задержки при срабатывании затвора. Вся механика работала слаженно, подобно тому как работают кости и сухожилия живого существа. Но Носсев не любил их предводителя. Вероятно, потому что Элийя трепался слишком много. Неделю спустя их мастерская сгорела. Они не смогли проработать там и полгода. Все было новеньким. Верстаки, здание. Они взяли очень много денег взаймы. Денег, которые никогда не смогут вернуть. Красные Шапки предложили помочь. Но упрямец Носсев был убежден, что Шапки и устроили поджог. Доказательств не было. Носсев помнил, что в тот вечер, когда они встречались с Элийей, у него чесалась борода, словно от блох. А борода у него чесалась всегда, когда начинались неприятности. Этого оружейнику было достаточно в качестве доказательства причастности лап Красных Шапок к пожару.
Носсев снова зачесался. Мишту стало не по себе. Похоже, в этом бородатом оракуле все же что-то есть. Четыре луны тому назад, когда тролли едва не поймали их банду, его товарищ тоже чесался постоянно.
Кобольд проверил, правильно ли вошел в арбалет магазин. Потом слегка встряхнул его, чтобы при перезарядке не застрял ни один болт.
Мишт слегка выпрямился, чтобы иметь возможность лучше осмотреть улицу. Шум кузниц заглушал остальные звуки ночи. Примерно полчаса назад они снова начали там работать, вскоре после того, как привезли Шандраля. Мишту очень хотелось узнать, что стряслось с этим негодяем. Князя нес кентавр, с ними была еще весьма нервная эльфийка. Малышка едва не обнаружила их на крыше.
Едва компания эльфов и кентавров исчезла в доме, во все стороны полетела дюжина посланников. Шандраль что-то задумал. И для того, чтобы это понять, не нужен был бородатый оракул.
Мишт погладил древко своего оружия. Арбалетный болт промеж глаз — вот лекарство, которое нужно Шандралю. Мелвин рассказывал им, что сделал князишка со своей женой.
Мишт поглядел на кузницу на плотине. Чем, черт побери, они там занимаются? Какая может существовать причина для того, чтобы возобновлять работу среди ночи?
Носсев снова поскреб бороду.
— Послушай, может быть, нам стоит известить Мелвина? Здесь что-то не так. Нужно как-то посмотреть, что происходит в кузнице.
Носсев указал на балкон, через который во дворец проник Мелвин. Там за парапетом прятались пауки. Их арбалеты были наготове, они наблюдали за улицей и крышами близлежащих домов. Теперь он заметил одного у каминной трубы в западном крыле.
— Какую подлость они там замышляют?
Конечно, Носсев не ответил. Вместо этого он выплюнул комочек смолы и приклеил его к черепице на карнизе крыши. А потом поставил флажок.
— Было бы легче, если бы ты хоть иногда открывал рот!
Его товарищ указал на улицу. Оттуда приближался целый караван повозок. Колеса были обернуты тряпками, чтобы железные ободья создавали меньше шума. Но с учетом доносившегося из кузниц грохота в этом не было необходимости. Повозки бесшумно приближались. Они были большими.
Двери дворца распахнулись. На улицу выбежали кобольды с факелами и еще пауки. Теперь на пороге показался и Шандраль. Тяжело опираясь на черную трость, он стал следить за тем, как на повозки переносят ящики. Из большого дома выносили даже картины и отдельные предметы мебели.
Носсев откашлялся.
— Что? — Мишт посмотрел на товарища. Тот раздраженно почесал между ног. — Что такое? Проклятье, ты что, не можешь сказать, в чем дело? Тебе надо помочиться?
Носсев только усмехнулся.
— Нет. Не сейчас же. Проклятье, зажми эту штуку между ног, сожми зубы. Ты ведь не можешь сейчас…
Носсев стал спускаться с крыши.
— Ты этого не сделаешь!
Но кобольд уже исчез во тьме. Негромко ругаясь себе под нос, Мишт снова сосредоточился на суете перед дворцом Шандраля. Первые повозки отправились. На сложенные в повозку ящики забрались несколько слуг-кобольдов. Значит, этот мешок с дерьмом поджал хвост, подумал Мишт. Жаль, он с удовольствием принял бы участие в том, как Мелвин вышибает Дух из живодера.
Из дома вынесли эльфийку с длинными черными волосами. Казалось, она спит. Ее привязали к носилкам ремнями и уложили в крытую повозку. Интересно, это та самая баба, к которой ходил Мелвин?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});