Читать интересную книгу Химеры просыпаются ночью - Райво Штулберг

Слухи ходили о какой-то группе Ясного неба, будто бы обитавшей в этих краях, только Липа мало доверял слухам, относился к этому так же, как и к байкам про Болотного доктора. Тот будто бы регулярно в один из баров наведывается, а сталкеры ему добровольно кусок на лекарства отстегивают. Ну как же, ищи дурака. Разведется тут докторов да знахарей — эдак каждому башлять? И Небо это — уж год с лишним Липа по болотам лазит, а покамест никого небесного не повстречал. Стрелок, Небо, Доктор, телефоны, оазисы… — мало ли в Зоне легенд ходит. Надо людям во что-то верить, вот и сочиняют себе истории. Только когда прижмут спиной к топи, а лицом в стволы и хабар потребуют выложить — тут никакого Неба в спасение не прибудет. Либо отдавай по добру, либо сначала дырку во лбу, а уж затем отдавай. А то: «Парни в голубых камуфляжах зорко следят за болотами…» Да нет тут никого, и не следит никто. Всяк сам по себе, один на один со всеми бедами болотными.

Несмотря на несколько портянок и шерстяные носки, ноги в сапогах стали промерзать, особенно в пальцах. В «мокроступах» удобно вышагивать по топям, но на твердых островках они только мешали, но всякий раз нагибаться, снимать, потом снова надевать… морока. Липа предпочитал преодолеть сухую часть менее комфортно, зато избавлять себя от докучливой необходимости возиться замерзшими пальцами с заиндевевшей шнуровкой. Кое-где еще не сошел снег, и тогда можно было определенно сказать: вот здесь недавно гулял кабан, а там стая псов пробежала. Впрочем, снег, хоть и гнилой, встречался с каждым днем все реже: апрель брал свое. Зато местами следы читались в загустевшей от заморозков грязи.

На этот раз цепочка как будто вела в сторону капканов, но Липа не был уверен, а потому пригнулся, чтобы рассмотреть следы поближе. И как раз в это время сзади послышалось два выстрела. Инстинктивно он плюхнулся на живот: попасть под раздачу свинца никому не хочется. Не понятно, кто и зачем стрелял. Может, такой же охотник, но лучше все-таки поостеречься.

Кажется, ветер донес какие-то голоса. Потом выстрелы повторились, но ни звериного визга, ни прочих, сопутствующих охоте, звуков слышно не было. Липа выждал с минуту, но все было тихо. Тогда он снял с плеча ружье и осторожно приподнялся над камышами. Никого. Подождав еще, Липа поднялся в полный рост, но и тогда не заметил ни единой живой души. Положительно, ему это не нравилось.

Стараясь не сильно шуметь камышами и «мокроступами», Липа зашагал в сторону недавних выстрелов. Но по-прежнему ничего подозрительного не замечал. Уже хотел развернуться и вернуться к своим капканам, вдруг на сухом островке, в паре сотне метров от себя, увидел склонившегося человека, тот торопливо то ли копал, то ли что-то прятал. Мелькнула мысль: когда спрячет, и свалит, подойти и проверить… Но потом решил все же окликнуть человека.

Тот повел себя довольно странно. Вскочил, как-то дико всплеснул руками, закружился на месте, а потом взвизгнул и помчался прочь. Догонять его липа не стал: псих какой-то. Вышел на островок и обмер.

Там, наполовину прикрытый сушняком, лежал раздетый до пояса человек. Еще живой, но без сознания, весь истыканный ножом. Даже глаза были вырезаны. Разорванный рот обнажил окровавленный оскал свежевыломанных зубов, искромсанный язык кусками вываливался на голую, залитую кровью, грудь.

От увиденного Липа едва не потерял сознание. Трупы видеть ему приходилось, но не в таком состоянии. Да и не труп это был пока, оттого становилось еще противнее. Без сомнения, такое сотворил тот психованный ублюдок, который удрал несколькими минутами ранее, но догонять его Липа не решился, хотя понимал: просто так это дело оставлять нельзя. Можно застрелить кого угодно даже ради банки тушенки, но так кромсать живого человека… Липа еще раз посмотрел на стонущее изуродованное тело, и желудок вывернулся наизнанку.

* * *

— Латал я вчера броньку на Янове у Кардана, он рассказал, что долговцы у Янтаря трупак нашли.

— Ну, трупак. Мало ли трупаков по Зоне валяется…

— Да не, это не такой, этот прямо на кусочки разделан, будто кто для шашлыка готовил мариновать. Мягкие части вырезаны аккуратно так, ножом, не клыками вырваны, а именно вырезаны. И сам труп тоже — весь изрезан, исполосован. Специально так резали.

— Интересно… Бандюки, может, беспределом занялись.

— Все может быть, только бандюки вряд ли куски вырезать будут, на них как-то не очень похоже.

— Пытали, хабар требовали показать.

— Ну уж, так пытать — это сразу на тот свет, вырезали, судя по всему, уже у мертвого. Кардан еще напел, будто это не первый уже такой. На прошлой неделе изуродованного сталкера принесли в их больничку, еще живой был. Почти не стонал даже, ослаб. Ничего не сумел рассказать, так и отдал концы.

— Мутанты могли изуродовать.

— И глаза выжечь?

— В каком смысле?

— В прямом. Раскаленным чем-то глаза выжгли ему, язык отрезали, уши, нос как будто откусили. Кардан уж на что мужик крепкий, а у самого желваки так и ходили, когда рассказывал.

— Черт его знает, что-то и правда муть какая-то…

— Кардан считает, что какой-то маньяк орудует, спецом глаза выжигает и языки отрезает. Другие говорят, как и ты вот, что и бандюки могут пытать.

— А сам что думаешь?

— Кто бы там ни был, но ухо востро держать надо, а палец на крючке. Если ходит и выслеживает, то это может быть кто угодно.

— Вот не было печали, блин.

— Эт точно.

* * *

— Ну что там, как он?..

— Дерьмово. Думаю, что до вечера не протянет.

— И как это его угораздило…

— А что сам-то говорит, аномалия или что?

— Да ничего не говорит, не может он говорить, без языка.

— В каком смысле?

— В таком. Нет языка, один обрубок шевелится.

— Кто ж его так?

— Ну уж точно не аномалия. Думали, может, на псов нарвался. Да какие там псы, явно кто-то нарочно живого человека колупал.

* * *

— Это уже который?

— На Кордоне пятый.

— А так?

— А так — не знаю. На Янтаре, говорили, что находили, на Дикой еще.

— Стоп, это кто-то не из ветеранов, точняк. Этот даже до Ростока не доходит. Поблизости ворочает.

— Из новых, думаешь?

— Или просто ссыт на тяжелого налезать.

— А вдруг из новых. Раньше ведь такого не было.

— Хоть прям следаков вызывай, ха!

— Следаков — не следаков, а можно покумекать на досуге на эту тему.

— Может, кто из бывших, из органов, возьмется…

— Ну, это ты уже чушь пропорол.

— А что ж чушь-то сразу? Бывших не бывает, мент — он и в Зоне мент, только не трындит об этом на каждом углу.

— Во-во, так тебе прямо и признается кто, что он мент.

* * *

— Цинк идет, что в Зоне новый мутант нарисовался.

— Что за мутант такой? Не мышонок, не лягушка?

— Я кроме шуток. Уже в который раз жмуриков находят подозрительных. Все без глаз, изуродованы, как хрен знает что, некоторые даже на куски порезаны и прямо вот так сложены назад аккуратно, как будто человек лежит на земле, а тронешь его — он на кусочки так и рассыпается.

— Про такое не слышал, слышал, что на Янове бюрер объявился, его хотели повязать по-тихому, он автоматы у всех повырывал и ушел. А когда к его лежбищу подошли, то увидели, что он шашлыки из человечины готовил себе.

— Ха, я как раз ту же хрень слышал от Чалого, только там не бюрер был ни хрена, а контролер. Заманивает к себе, заколдует и потом живьем на барбекю режет.

— Да ладно, хрень все это. Ну какой там бюрер, барбекю… ты сам подумай.

— Думай, не думай, а что-то происходит невнятное — факт.

— А вдруг и правда новый монстр какой. Зона — она на месте не стоит, тоже ведь живет, развивается. Вот и породила еще одного урода.

— Что-то прежде новых не рождала. Вот как пришел я сюда — так с тех пор почитай года три никаких новых монстров не было…

— Ну и что ж, что не было, а вот теперь пришла пора. Как первых появила, так теперь и вторых, третьих будет делать.

— Да не, пацаны, не монстр это. Это человек все, человек.

— Ну какой там человек? Разве человек может прямо на кусочки разрезать взрослого мужика.

— Положим, про «на кусочки» — это фантазирует народ, привирает. А что глаза вырезает и языки рвет…

— Представил вот себе, что из меня будет кто-то язык рвать… бр…

— Давай, пацаны, теперь никуда по одному не соваться. Пусть хабар напополам, да зато будет, между кем делить. А то вот так и правда сгинешь за просто так, никто и креста не сколотит.

— Вообще-то, верно базаришь. Надо вместе держаться.

— А тогда Филину про свои нычки придется забыть до поры, при людях туда не наведается, а если один пойдет — его ка-а-а-к хвать!..

— Да ну тебя к черту, нет у меня никаких нычек. Один дурак сказал, другой повторил.

— Видели, видели, как ты к дуплу на Янтаре примеривался.