Читать интересную книгу Кирза и лира - Владислав Вишневский

— Откуда?.. Да нет… Не может быть. — Сердце радостно колотнулось, но я не поддался, не хочу обманываться. Не на того напали. — А как она сказала-то?

— Кто? Она? — Генка витает где-то в облаках. — А!.. Ну, как, как! Как обычно: позовите мне, говорит, пожалуйста, вашего баяниста.

— И всё?

— А что тебе ещё нужно?

— Ну, а кто она? Откуда?

— А я знаю? Она же твоя, говорит, знакомая!.. Ты и должен знать. Нет? Ничего, идём, идём. Сейчас узнаем.

Неужели! Такого ещё не было. За время моей службы мы столько уже много концертов на выезде дали, — не сосчитать, а знакомых девчонок у меня, например, ни одной не нашлось. Ребята наши, сплошь и рядом, уже и земляков разных, и мнимых, и настоящих встречали, и родственников, и одноклассников. А я нет, ни разу. На концертах в зрительный зал уже смотрю просто так, по-необходимости, а куда же еще там прикажете глядеть, когда он прямо передо мной. А знакомых всё нет и нет… не было. Да и некого мне здесь, знаю, на Дальнем Востоке встречать — точно знаю. Иду и, естественно, не верю. Хотя…

Входим в длинный и не очень широкий коридор. По сторонам, редкими парами стоят несколько человек — это уже наши ребята, они в военной форме. Есть и просто девичьи группки. Так, где? Где она?.. Кто? Которая?.. Иду, как танк… Не то, что голову, даже глаза боюсь в сторону повернуть. Трушу! Вот, ситуация!.. Ну, если это хохма, выну из Генки душу, выну… прямо здесь. Сделаю из него огнетушитель.

— Паша! — голос, как тысяча хрустальных колокольчиков! за спиной у меня! неожиданно! Как вспышка справа. Едва не спотыкаюсь — кошмар! — прошел мимо! не заметил! Поворачиваюсь… От стены качнулась фигурка в красивом — колоколом — платье… идет ко мне! Нет, это юбка и кофта с открытыми плечами и руками. Она стояла возле кадушки с большими развесистыми листьями, потому я и не углядел её. Генка тут же встал рядом со мной, как тамада, с умильной улыбкой и руки в стороны — ну, вот, видишь, Пашка? Я же говорил, а ты не верил!

— Здравствуй, Паша! — негромко здоровается со мной молодая симпатичная девушка, вглядываясь в лицо. — Ты меня узнаешь? — чуть смущаясь, спрашивает.

Я её не знаю. Абсолютно! Нет! Это точно. А жаль! Совершенно незнакомое мне лицо, глаза. Кто такая? Но очень красивая. Понятия не имею — кто эта симпатичная девушка.

— А-а!.. Да, да. Здравствуй! — неожиданно для себя вдруг бодро лепечу, внутренне обмирая — соврал! Вот гадство, язык, какой, а? Вылетело. Что делать? Ну, ёшкин ты кот, ситуация. Выскочило! Остается одно, врать дальше — куда уж занесет. Кошмар! Стою, как чужую конфету проглотил — ни выплюнуть, ни насладиться. Улыбаюсь, смотрю на неё и молчу… Что говорить? Лицо у девушки очень приятное, волосы светлые, спереди гладко зачесаны назад, собраны в большой пучок. На ушах маленькие с блестками сережки. Лицо и голос довольно приятные.

— А я вот, увидела тебя и сразу узнала.

— Да? — чуть не выдав своё враньё, невольно удивляюсь я, и тут же поправляюсь. — И я тоже! — Опять соврал! Ну, что ты будешь делать, огорчаюсь про себя, опять выскакивают слова сами собой. Уже злюсь: какой-то дурацкий спектакль у меня получается. Знаю, что не хорошо, что неправильно это, а остановиться не могу, как на рельсы встал. Смущает то, что она, говорит, знает меня, даже утверждает это… Напрягаю память — на сто лет назад, на двести вперед — стараюсь, но не могу её вспомнить, нет и нет. Может она просто обозналась? Точно, она, наверное обозналась. Такое бывает. Случается, говорят. А жаль. Очень бы самое то. Ну, а действительно, кто она, на самом-то деле? Откуда? И лицо приятное… Даже очень… Хорошо бы с ней по настоящему познакомиться, по правде.

— А это Геннадий Иванов. — Заполняя неловкую паузу, представляю Генку. Тот, вежливо улыбаясь и заглядывая нам в глаза, молча крутится рядом, вроде расшаркивается. Понимаю, нужно что-то говорить, не молчать!.. Но…

— Да, а это был Иванов, девушка. — Вдруг, почему-то в прошедшем времени, громко повторяет за моей спиной старшина Великжанов, цепляя Иванова, как бульдозер, и проталкивая его от нас подальше, к выходу. Объясняя на ходу. — Которому здесь совершенно сейчас делать нечего! Да, Иванов?

Ох, молоток старшина, ох, правильно сделал. Действительно, трётся Иванов здесь, меня отвлекает.

Маленький Генка едва успевает кивнуть через плечо:

— Здрасте, девушка!

Девушка, по-моему, и не заметила, что мы были не одни. Она, улыбаясь, не сводит с меня глаз. Страшно смущает меня этим — я не могу оглядеть её всю, чтобы хоть что-то мне подсказало. Не могу перевести дух от нечаянного вранья и сообразить, как же теперь мне выкручиваться? В одном я совершенно твёрдо уверен: я её не знаю! А мы разговариваем уже… Разговариваем! Кошмар! Вот ситуация!

— Я сильно изменилась, нет? — Коротко и изящно поправляя прическу одной рукой, кокетливо спрашивает девушка. Смотрит всё время мне в глаза, не увильнуть.

— Нет, что ты. Только красивее стала. — Тут я совсем не вру. Не знаю, как было там раньше, но сейчас, вижу — она выглядит, что надо! На все сто!

— Ты уж скажешь… — рдеет от приятного комплимента девушка, — красивее! Такой же нос длинный, да?

Нос?! Вот теперь можно и оторваться от её взгляда, оглядеть всю. Нос тонкий, прямой… нормальный нос, красивый. «Это греческий», — подсказывает память. Губы тоже очень красивые, легкая в тон помада. Глаза серо-зелёные, светятся теплом и весело искрятся. «А она даже очень ничего!» — на правах старшего брата подсказывает внутренний голос. Отмахиваюсь, — «Сам вижу… Нечего было выскакивать раньше времени, а тем более врать». «Нет, вы посмотрите на него, — возмущается выскочка, — я, в шутку так, только подумал, а он уже и прокукарекал! И я же теперь, получается виноват». «Глохни, помощник, потом с тобой разберемся». Но, кто же она? Кто? Помоги-ите!

— Да нет, что ты! Нормальный нос, красивый! — быстро оглядываю её всю, и всё в ней остальное! Ооо! Замечаю, фигурка что надо, как у стюардессы, точнее, как у Гурченко, рюмочкой! Даже лучше! Бёдра — о, бёдра! — очень выразительные бёдра отлично подчеркнуты тонкой талией. Длинные, хорошо вылепленные стройные ножки, изящные туфельки. Кофточка красиво подчёркивает грудь. Грудь, о-о, грудь! — вообще отпад. Одета ярко и красиво. Она определенно уже мне нравится. Даже больше, чем нравится. Девушка по-прежнему не сводит с меня глаз, тепло и радостно улыбается. Я уже таю, уже расцветаю, как именинник, как…

— Кха, кхы! — театральным покашливанием прерывает наше молчаливо-восторженное переглядывание майор. Ох, как не вовремя он, как не к месту… Я и не заметил, что он подошел. — Пронин, познакомьте меня, пожалуйста, со своей девушкой. — Вежливо и настоятельно требует майор. Он стоит рядом со мной подтянувшись, подобравшись, руки по швам, с дежурной улыбкой на лице, чуть наклонившись вперёд, ждет.

Вот и прекрасно, вот и хорошо, вот и узнаю я сейчас её имя. Отлично!

— Да-да, конечно. Познакомьтесь, пожалуйста — это наш дирижер, майор Софрин. — представляю майора и вопросительно умолкаю повернувшись к ней. Её теперь очередь представляться.

— Светлана. — Коротко глянув на меня, чуть с запинкой представляется девушка, протягивая майору руку.

А-ага! Её зовут Светланой!.. Это уже что-то. А фамилия, фамилия?.. А откуда?..

— Георгий Михалыч, очень приятно! — с улыбкой, более углубленнее представляется майор, почтительно пожимая её руку. — Очень приятно. — Говорит, и расширяет тиссетуру беседы. — А я смотрю, с кем это, думаю, с такой красивой девушкой разговаривает наш Пронин? На него это вроде и не похоже совсем, думаю, не похоже. — Ласково журчит майор.

— Да? — лукаво сощурив глаза, одновременно с восхищением и сомнением смотрит на меня Светлана, вроде не верит в мою скромность. — Что-то не похоже! — Затем, говорит майору. — Представляете, Георгий Михайлович, мы с Пашей лет двенадцать, наверное, не встречались… Да, Паша?

Что?! Я чуть в осадок не выпал… Двенадцать! Лет! Назад!.. О-о! Где же это было? Где я тогда жил? Где?.. В голове полный сумбур, всё страшно перепуталось, ничего не могу сообразить. Вот же-ж, задачки!

— Да, — горестно подтверждаю я. — Где-то так. — А что мне оставалось говорить, если я ничего не помню, ни её, ни город, ни… Вообще… Только поддакивать.

— Так много! — ужасается Георгий Михайлович. — И не переписывались?

— Нет! Как разъехались, так и не встречались. Мы же тогда в начальной школе учились… Я в первом классе, а Паша во втором.

О! Еще одна спасительная подсказка: двенадцать лет назад?! начальная школа?! Так, так… Где же это было, где? Кручу назад гирлянду школ и городов… Так, так… Вроде… Получается, или… Якутск или…

— … Одна только фотография и осталась. — Продолжает подсказывать Светлана. — Помнишь, Паш, когда в пионерском лагере к тебе твой папа приезжал… тогда, после спектакля? Ты еще, там, на автомобильном колесе сидел.