раздеться — а это, знаешь ли, верная смерть от переохлаждения.
Лиза не стала ничего отвечать. Левантевски пристроился рядом. В четыре руки они ощупывали кладку, раскачивали и расшатывали булыжники, обстукивали их выпавшими камнями — словом, были чрезвычайно заняты. Менее чем через час в стене вдруг что-то глухо ухнуло и в ноги узникам потекли струйки ледяной грязи.
— О, пошло дело-то! — Обрадовалась Лиза. — Смотри, хоть кладка и двойная, да вся уже водой подточена. А воды там, чувствуется, немало, слышишь?
Они прислушались: камни потрескивали, глухо гудели от давления. Время от времени вода выдавливала очередной камень, и он с влажным звуком шлепался им под ноги, увлекая за собой струи размокшей земли. Левантевски переступил с ноги на ногу:
— Холодно, мра…
Договорить он не успел — с гулким стоном из стены вывернулись два крупных булыжника, в образовавшуюся щель хлынула вода. Колодец немедленно наполнился плеском и шумом. Лиза с Левантевски глазом моргнуть не успели, как она достигла их колен, а вскоре уже вцепилась ледяными пальцами в бедра, затем подхватила, поднимая кверху.
— Пошла-а, родимая! — Протяжно проговорила Лиза. — Йо-хоу! Дайте людям рому!
Она явно испытывала восторг. Левантевски приглушенно пискнул от ужаса, нервно цепляясь за ее плечо — вода неумолимо тащила их вверх.
— Не топи меня, Левантевски, — сурово сказала Лиза, пытаясь оторвать от себя его пальцы, — держись за стену. И расслабься! Ты легче воды, так что в любом случае будешь на ее поверхности. Просто придерживайся за стену и дай воде поднять себя.
— Блин, ну почему, почему я не послушал маму? — Страдальчески взвыл Левантевски, млея от ужаса и пытаясь уцепиться за скользкие камни негнущимися пальцами. — И ведь верно она говорила — не едь, сынок, в город, не учись на фельдшера…
— …не садись на пенек! Не ешь пирожок! — В тон ему подхватила Лиза и приобняла бедолагу одной рукой. — Расслабься. Представь, что ты на самом деле летишь, просто ветер очень мокрый … хотя нет, лучше не представляй.
— Дд … дд … дде могу расслабиться, — простучал он зубами, — эпчхе!
Он шумно фыркнул и вытер нос мокрым рукавом.
— Дддальше что? — Спросил Левантевски унылым голосом. — Решетка-то вона где. Не дотянемся. Я тебе это сразу сказал. Это конец. Мы все умрем. Лично я уже…
— Так. Отставить истерику! — Голосом опытного прапора рявкнула Лиза и пояснила, — вода еще прибывает. Посмотрим докуда она нас поднимет. Если верить моим расчетам — до решетки мы дотянемся. Особенно ты, с твоим-то ростом.
Левантевски ничего не ответил ей. Он сосредоточился на том, что нужно дышать и ему не холодно — нет, нет, совсем не холодно! Лиза же взболтнула ногами и озабоченно подумала, что гадскую решетку совсем не видно. А что если он прав? В такой темноте сложно оценить расстояние. Придется каким-то образом карабкаться вверх. Ее размышления прервали быстрые тихие шаги.
— Ты слышишь? — Тревожно спросила Лиза темноту у левого плеча. — Кто-то идет!
— Угу, — уныло отозвался Левантевски, — наверное это стража. Либо у них обход, либо нас хотят допросить.
— Нет, — покачала головой Лиза и принялась похлопывать и растирать онемевшие плечи, — у тех сапоги с набоем, они грохочут так, что тут гул по всему коридору идет. Это кто-то другой.
— Хотел бы я знать кто, — угрюмо проговорил Левантевски, — небось поймали этих двоих, которых мы от смерти спасли. Сейчас попытаются спустить сюда. Увидят, что мы тут уже не сидим, а плаваем и пересадят нас в другой колодец. Только зря почем мокнем тут…
— Тихо! — Шикнула на него Лиза и прислушалась — шаги замолкли совсем рядом. Кто-то явно пришел именно к ним.
— Эй! — Глухо ухнуло у них над головами и колодец заполнился эхом. — Альзиенна? Ты тут?
— Нет, меня здесь нету, — проговорила она издевательским тоном, негромко, чтобы гость не понял, что она приближается к нему.
— И кто же мне отвечает в таком случае? — Ухмыльнулся невидимый в угольно-черной темноте пришлец.
— Это плесень. Говорящая. Хотите об этом поговорить?
— Хватит! — Недовольно ответил голос и колодец загудел, повторяя «атит, атит, атит». — Чего ты придуриваешься? Не понимаю, как такая благородная женщина может вести себя настолько по-идиотски. Ну как тебе обстановочка? Лучше, чем у меня?
— Конечно, — уверенно ответила Лиза. Она еще с первых слов поняла, что это Сандир наведался к ним в гости, — тут просто отлично было, пока не пришел ты.
Она с удивлением поняла, что не видя собеседника перейти на «ты» и вообще хамить ему — легче легкого. К тому же, девушка отчетливо понимала, что терять ей больше нечего и потому решила отвести душу вдоволь. На пару минут воцарилась пауза. Сандир смешался. Он-то был уверен, что изнеженная аристократка, пробыв в колодце какое-то время, будет согласна на все и обольет его ноги горячими слезами благодарности, если он вытащит ее оттуда. А она еще и издевается над ним? Да что ж это за женщина такая!
— Ты не передумала? — Коротко спросил Сандир, осторожно присаживаясь на край колодца. Решетка нервно звякнула от его прикосновения. — В последний раз предлагаю: я тебя забираю отсюда и ходатайствую перед королем в твое оправдание. А ты за это остаешься жить в моем доме и делаешь все, что я скажу. Ну что? Согласна? Вытащить тебя?
Лиза недовольно прицокнула, затем нащупала бьющегося в ознобе Левантевски и ткнула его пальцем в плечо:
— Левантевски!
— А?
— Пойдешь со мной в рабство? Правда, не обещаю, что будет весело. Зато каждый день будешь видеть меня.
— Этот останется тут! — Тоном не терпящим возражений тут же вмешался Сандир. — Еще чего придумала! И вообще — я не давал тебе права что-либо выбирать. Условия тут даю я.
— Ни х … гм … хмыря. — Резко выпалила Лиза, желая ответить в рифму, и тут же приглушила голос, вода мягко била ей в ноги, постепенно поднимая все выше. — А может меня спасут?
— Кто? — Со смешком спросил Сандир. — Мой сынуля? Или племянничек? Два идиота бесполезных. Думаю, пора развеять твои иллюзии, девочка.
Внутренне он обрадовался, надеясь, что узнав кое-какие подробности, Альзиенна упадет духом и все же согласится. Пора бы уже открыть все карты и доломать ее окончательно. Фельдшер не в счет — он вообще мелочь, разменная монета, способ добраться до Альзиенны, который уже свое отработал.
— Что ж, слушай, — сановник уселся поудобнее, сложив руки в дорогих перчатках на коленях, — и слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты в полной мере осознала насколько глубока степень безнадежности твоего положения. Итак, начнем с Фелиссандра: он пойман в доме герцога Эрргарда и вот-вот приедет сюда. Но не надейся, что я