– Может быть, ты значишь для него больше, чем думаешь.
– Нет. В конце концов, он женился на Максин.
– Мужчины женятся по самым разным причинам, Алекс, некоторые из них не имеют ничего общего с любовью.
Алекс мгновение колебалась, потом улыбнулась ему:
– Со мной все будет хорошо, – заверила она. – Я, правда, так думаю. Я хочу сказать: наблюдать, как он женится на другой женщине, – самое ужасное, что может быть, верно? С этого момента все станет намного легче.
Они рассмеялись, Алекс не отрывала взгляда от лица Джексона.
– О чем ты думаешь? Ты молчал весь день.
Джексон потер щетину на подбородке. Два месяца он носил бороду, потом сбрил ее, а сейчас старался вновь отрастить. Казалось, он не знает, что с собой делать.
–. Я думаю о многих вещах, – ответил он. – Я думаю о том, что старею, о свадьбах, брачных клятвах, которые становятся ничем у тебя на глазах.
– Мне не следовало просить тебя приходить со мной.
– Ерунда, – сказал он, беря ее руку. – Мне всегда нравилось составлять тебе компанию.
Алекс улыбнулась:
– Меган чувствует себя намного лучше. Я слышала, они с Джо встречаются каждый день.
– Я рад. Я всегда хотел, чтобы она была счастлива.
– Джо даже звонил мне как-то в Лондон, хотел спросить, что подарить ей на день рождения. Он считает, что дарить обручальное кольцо пока что рано, но хотел выбрать что-то необычное.
Джексон отпил немного шампанского и откинулся на спинку стула.
– Ей сейчас тридцать один. Боже, я всегда буду помнить ее на десять лет моложе. Молодой и полной надежд.
– Она по-прежнему полна их, – заметила Алекс– Просто мечты стали другими.
Мрачно просидев еще полчаса, с мыслями, обращенными в прошлое, а не в будущее, Джексон поднял Алекс с места и они протанцевали несколько танцев. Медленные, нежные мелодии сближали их, напоминая о силе и бессмертии дружбы, бесстрашно прошедшей сквозь года и потрясения. Во время быстрых танцев, они, забыв на время о сердечных болях, ноющих ступнях, больных спинах и о том, что никогда не смогут снова стать детьми, резвились вовсю, не обращая внимания на окружающих. Совершенно измученные, друзья опустились на свои места, как только ансамбль ушел на перерыв.
– Я не танцевала так уже несколько лет! – воскликнула Алекс. Прическа ее растрепалась, и она пригладила волосы.
– Я тоже. Не могу отдышаться.
Алекс рассмеялась и принесла еще шампанского. Когда она вернулась, оба дышали помедленнее.
– Ты давно не говорила с Клементиной? – спросил Джексон.
Алекс покачала головой:
– Почему я знала, что ты спросишь меня об этом?
– Не знаю, – ответил Джексон, не глядя на нее.
– А я знаю. Потому что каждый раз, когда я разговариваю с Клементиной, она спрашивает меня о тебе. И каждый раз, когда я говорю с тобой, ты спрашиваешь о ней. Что с вами обоими?
– Она спрашивает тебя обо мне? – удивился Джексон, снова забывая о своем ежедневном решении забыть Клементину, решении, которое с треском проваливалось каждый вечер, когда он в одиночестве отправлялся спать.
– Посмотри на себя, – смеясь, сказала Алекс. – Знала бы только Клем, что ты – замазка в ее руках.
– Она прекрасно знает это. Она боится нанести рану Меган.
– Мне кажется, что Меган прекрасно устроилась. Она даже поговаривает о том, чтобы приобрести собственный угол.
– Тогда почему Клементина не предпримет никакого шага? – спросил Джексон, выпрямляясь на стуле.
– Возможно, она ждет этого от тебя.
– Я уже пробовал. Снова и снова я давал ей понять, что я испытываю к ней.
Алекс оглядывалась до тех пор, пока не увидела Брента. Максин стояла рядом, купаясь в сиянии его любви. Алекс закрыла глаза.
Когда она снова открыла их, Джексон внимательно наблюдал за ней. Ее преданность разрывалась на части; она хотела счастья как для Меган, так и для Клементины, с минимумом боли для них. Но правда состояла в том, что любовь была редкостным товаром, который трудно найти и еще труднее удержать. Одна из них оказалась более удачливой, чтобы иметь ее.
– Жизнь коротка, Джек, – произнесла Алекс. Поставив недопитый бокал на стол, она вытащила Джексона с места. – Слишком коротка, чтобы отказаться от того, что ты хочешь. Клементина – деловая женщина. У нее, возможно, нет времени, чтобы разыскивать тебя.
– Может быть.
– О, успокойся. Перестань вести подсчет, сколько раз ты делал попытки. Неужели ты не понимаешь, какая ценность – любовь? Неужели ты совершенно не обратил внимания на мою жизнь? Не будь дураком и брось считаться. Если ты хочешь быть с ней, сделай еще один шаг. А если он не удастся, сделай другой. Продолжай делать шаги до тех пор, пока она не окажется в твоих руках, а потом ни за что не упускай ее. Займись любовью за всех нас.
Джексон улыбнулся той улыбкой, от которой у женщин перехватывало дыхание, и Алекс рассмеялась.
– Хорошо, что я выработала иммунитет от тебя, мистер Холлиэлл. В противном случае на тебе повисли бы три лучших подруги, по уши влюбленные в тебя. И чтобы ты тогда делал?
Джексон покачал головой:
– Бог мой, выбирать среди вас троих? Думаю, я предпочел бы умереть.
Ансамбль снова заиграл, и Алекс потащила Джексона на площадку для танцев.
– Или одна из нас убила бы тебя, – сказала она и улыбнулась.
Алекс стояла в конце кабинета для заседаний, приветствуя «высший управленческий набор», как она называла их, когда те входили в комнату. Один за одним они занимали места – десять мужчин и две женщины, все решительные и твердые, как картон. Алекс украдкой взглянула на себя и содрогнулась, обнаружив, что выглядит точно так же, как и они. То, что внутри она осталась прежней Алекс, сумасшедшей, шумной девчонкой из Саусалито, было ее тайной. Интересно, были ли у них секреты.
Утром ее дважды вырвало, но это не помогло. Она все еще испытывала тошноту. Слабый голос внутри нее постоянно твердил: «Если я не получу вице-президентство, я не смогу жить». Но, конечно, это было неправдой. Ей придется продолжать жить. У нее не могло быть другого выбора.
Наконец, вошли Максин и Брент. Даже из конца комнаты Алекс видела, как сверкает на свету кольцо Максин. Бриллиант в четыре карата. Ее красные ногти приятно отражались в нем.
– Спасибо всем, что пришли, – сказал Брент, встав во главе длинного узкого стола, в то время как Максин села справа от него. Обычно там сидела Алекс, и Максин знала это. Она самодовольно ухмыльнулась, когда Алекс заняла место на противоположном конце стола.
– Как вы, несомненно, знаете, – продолжал Брент, – на прошлой неделе мы с Максин поженились.
Со всех сторон посыпались поздравления. Брент сиял, и Алекс снова заметила, как он счастлив. Именно этого она и хотела, подумала Алекс. Ее горестное состояние медленно сменялось восхищением и уважением, которое она испытывала к нему в самом начале.