Королева Франции Анна, дочь Ярослава Мудрого. Скульптура в монастыре св. Викентия (Франция)
Мстислав овладел всем Левобережьем Днепра с Черниговом и Переяславлем, а Ярославу остались Киев и правобережные земли. Десятилетняя усобица утихла.
Из 12 сыновей Владимира I многих постигла трагическая судьба: князь Глеб Муромский был убит на корабле под Смоленском. Его зарезал собственный повар, подкупленный Святополком, только что вокняжившимся в Киеве и стремившимся устранить братьев-соперников.
Софийский собор в Киеве. 1037 г.
Софийский собор. Реконструкция вида здания в XII в. (Ю. А. Асеев)
Князь Борис, любимец отцовской дружины и поэтому наиболее опасный соперник для других братьев, был убит во время возвращения из похода на печенегов. По летописи, убийство было совершено двумя варягами, посланными Святополком, а по скандинавским сагам, его убили уже знакомые нам по Новгороду союзники Ярослава, варяги Эймунд и Рагнар. Эймунд ночью ворвался в княжеский шатер и убил Бориса (Бурислейфа). Отрубленную голову молодого князя он преподнес Ярославу.
Святослав Древлянский бежал из Киевской Руси в Чехию, землю своей матери, но убийцы Святополка настигли его в Карпатах и убили.
Всеволод Волынский погиб не в усобице, но тоже трагически. Согласно саге, он сватался к вдове шведского короля Эрика — Сигриде-Убийце — и был сожжен ею вместе с другими женихами на пиру во дворце королевы. Этот эпизод саги напоминает рассказ летописи о княгине Ольге, сжегшей посольство своего жениха Мала Древлянского.
Князь Святополк, прозванный Окаянным, приводивший на Русь то поляков, то печенегов, проиграв третью решительную битву за Киев, заболел тяжелым психическим недугом: «И бежащю ему, нападе на нь бес, и раслабеша, кости его, и не можаше седети на кони, и несяхуть и на носилех». Князя-убийцу мучила мания преследования, и он, проехав Брест, быстро проскакал через всю Польшу и где-то вдали от Русской земли умер в неизвестном летописцу месте в 1019 г.
Фреска Софийского собора, изображающая зрителей ипподрома
Судислав Псковский, один из самых незаметных князей, по клеветническому доносу был засажен своим братом Ярославом в «поруб», просидел там 24 года, и лишь спустя четыре года после смерти Ярослава племянники выпустили его из тюрьмы с тем, чтобы немедленно постричь в монахи. В одном из монастырей он и умер в 1063 г., пережив всех своих братьев. Как видим, значительная часть сыновей Владимира стала жертвой братоубийственных войн, заговоров, тайных убийств.
В 1036 г., разболевшись на охоте в черниговских лесах, скончался князь-богатырь Мстислав, победивший в свое время в единоборстве северокавказского князя Редедю. После Мстислава не осталось наследников, и все левобережные земли снова соединились под властью Киева: «…перея власть его всю Ярослав, и бысть самовластець Русьстей земли».
«Самовластец» укрепил свою власть в северных форпостах Руси — Новгороде и Пскове, дав Новгороду в князья своего старшего сына и поставив нового епископа, а в Пскове арестовав Судислава. На юге Ярославу удалось разбить печенегов и отогнать их от рубежей Руси.
Разбогатев и укрепившись на престоле, князь Ярослав затратил большие средства на украшение своей столицы, взяв за образец столицу Византии Царьград. В Киеве, как и в Царьграде, строятся Золотые ворота, грандиозный Софийский собор, отделанный мрамором, мозаикой и великолепными фресками (1037 г.). Современный Ярославу западный летописец Адам из Бремена называл Киев украшением Востока и соперником Константинополя.
Льстивый придворный летописец-киевлянин подробно описывает церковные постройки Ярослава и его любовь к попам и монахам.
При Ярославе переписывались многие книги, многое переводилось с греческого языка на русский. Из числа таких переводов мы знаем, например, греческое историческое сочинение «Хронику Георгия Амартола». Возможно, что в то время уже были организованы школы для начального обучения грамоте, а может быть, как предполагают некоторые ученые, производилось обучение и более серьезное, рассчитанное на взрослых людей, готовящихся в священники. Впоследствии Ярослава стали называть Мудрым. Самовластец всей Руси, киевский князь, с которым стремились породниться королевские дома Франции, Венгрии, Норвегии, не довольствовался уже титулом великого князя; его современники употребляют восточный титул «каган», а в конце концов Ярослава стали называть царем, как самого византийского императора.
Соперничество с Византией сказывалось не только в застройке Киева или в титулатуре, но и в отношении к церкви. В 1051 г. Ярослав Мудрый поступил так, как до сих пор поступал только византийский император: он сам, без ведома константинопольского патриарха, назначил главу русской церкви — митрополита, выбрав для этой цели умного киевского писателя Иллариона.
Хорошо понимая идеологическую силу христианства, Ярослав, действительно, уделял много внимания организации русской церкви и монашества. При Ярославе Антоний Любечанин положил начало знаменитому впоследствии Киево-Печерскому монастырю.
Ярослав умер в 1054 г. на 76-м году жизни; в Софийском соборе на стене была сделана торжественная запись об «успении царя нашего».
Феодальный замок XI–XII вв
Первые укрепленные усадьбы, обособленные от окружающих их простых жилищ и иногда возвышающиеся над ними на холме, относятся еще к VIII–IX вв. По скудным следам древней жизни археологам удается установить, что обитатели усадеб жили несколько иной жизнью, чем их односельчане: в усадьбах чаще встречаются оружие и серебряные украшения.
Главным отличием была система стройки. Усадьба-городище строилась на холме, подножье которого было окружено 100–200 небольших хаток-землянок, в беспорядке разбросанных вокруг. Замок же представлял собой маленькую крепостицу, образованную несколькими деревянными срубами, поставленными вплотную друг к другу по кругу; круговое жилище (хоромы) служило одновременно и стенами, окаймлявшими небольшой двор. Здесь могло проживать 20–30 человек. Был ли это родовой старейшина со своими домочадцами или «нарочитый муж» с челядью, собиравший полюдье с населения окрестных деревень, — сказать трудно. Но именно в такой форме должны были рождаться первые феодальные замки, именно так должны были выделять себя из среды земледельцев первые бояре, «лучшие мужи» славянских племен. Крепость-замок была слишком мала для того, чтобы укрыть в своих стенах в годину опасности всех обитателей поселка, но вполне достаточна, чтобы господствовать над поселком. Все древнерусские слова, обозначающие замок, вполне подходят к этим маленьким круглым крепостицам: «хоромы» (сооружение, построенное по кругу), «двор», «град» (огражденное, укрепленное место).
Софийский собор в Новгороде. 1045 г.
Тысячи таких дворов-хором стихийно возникали в VIII–IX вв. по всей Руси, знаменуя собой рождение феодальных отношений, вещественное закрепление племенными дружинами достигнутого ими преимущества. Но только через несколько столетий после появления первых замков мы узнаем о них из юридических источников — правовые нормы никогда не опережают жизни, а появляются лишь в результате жизненных требований.
В XI в. явно обозначились классовые противоречия, и князья озаботились тем, чтобы их княжьи дворы, хоромы и амбары были надежно ограждены не только военной силой, но и писаным законом. На протяжении XI в. создается первый вариант русского феодального права, известной Русской Правды. Она складывалась на основе тех древних славянских обычаев, которые существовали? уже много веков, но в нее вплетались и новые юридические нормы, рожденные феодальными отношениями. Долгое время взаимоотношения между феодалами и крестьянами, отношения дружинников между собой и положение князя в обществе определялись изустным, неписаным законом — обычаями, подкрепленными реальным соотношением сил.
Насколько мы знаем это древнее обычное право по записям этнографов XIX в., оно было очень разветвленным и регламентировало все стороны человеческих взаимоотношений: от семейных дел до пограничных споров.
Внутри маленькой замкнутой боярской вотчины долгое время не было еще потребности в записывании этих устоявшихся обычаев или тех «уроков» — платежей, которые ежегодно шли в пользу господина. Вплоть до XVIII в. подавляющее большинство феодальных вотчин жило по своим внутренним неписаным законам.
Запись юридических норм должна была начаться прежде всего или в условиях каких-то внешних сношений, где «покон русский» сталкивался с законами других стран, или же в княжеском хозяйстве с его угодьями, разбросанными по разным землям, с его разветвленным штатом сборщиков штрафов и дани, непрерывно разъезжавших по всем подвластным племенам и судивших там от имени своего князя по его законам.