У Клозе были сложные взаимоотношения с начальством. Основные сложности при этом испытывало начальство. Клозе был слишком молод для подполковника, так и не сумел избавиться от своей бесшабашной удали, переходящей в наглость, и имел дурную привычку высказывать все, что он думает по тому или иному вопросу. Любой другой офицер на его месте давно схлопотал бы выговор, а то и потерял бы пару звездочек на погонах, но личного друга императора трогать попросту боялись.
Император, конечно, ничего такого не говорил, но все-таки… Кто его знает. Лучше уж не применять к этому типу жестких репрессивных мер. Примерно так думал адмирал Быков, которому неуступчивый подполковник стоял поперек горла с того момента, как «Трезубец» разместился на борту МКК. То есть уже около месяца.
– Поговорим без чинов, Генрих, – предложил адмирал, едва нога Клозе переступила порог его кабинета.
– Хорошо, – согласился Клозе и сел на стул. – В чем дело? Мои ребята опять расколошматили на одну мишень больше, чем следовало?
– Не волнуйтесь, мы уже списали стоимость того истребителя. Хорошо, что пилот успел катапультироваться.
– И плохо, что он оказался не в том месте, где должен был быть, – сказал Клозе.
Прискорбный инцидент произошел три дня назад. Один из обычных «игрек-крылов» из-за ошибки то ли пилота, то ли диспетчера залетел в зону маневров «Трезубца» и незамедлительно был сбит. «Отличился» тогда лейтенант Орлов.
Клозе своего пилота ни в чем не винил. Они отрабатывали огневое взаимодействие с движущимися мишенями малого размера. Атакованный истребитель вполне подходил под это описание.
– Сегодня я получил секретную директиву с Земли, – сообщил Быков. – К ней прилагался список пилотов, которым я должен сделать предложение стать добровольцами и рискнуть своими жизнями ради Империи. Ваша фамилия есть в этом списке.
– Это приказ? – поинтересовался Клозе.
– Нет. Скорее призыв.
– Что за работа?
– Сейчас я не имею права вам это рассказывать.
– Но я же должен иметь хоть какое-то представление, на что подписываюсь. Речь идет о всей нашей эскадрилье?
– Нет.
– Но вы хотя бы можете сказать, что мне придется пилотировать, если я соглашусь?
– Крейсер.
– Куда полетим?
– А куда сейчас можно лететь?
– На таргов, – констатировал Клозе. – Значит, командование ВКС таки решилось нанести упреждающий удар?
– Я вам этого не говорил.
– А я и не говорю, что вы мне это говорили, – сказал Клозе. – Кто-нибудь еще из моей эскадрильи есть в этом списке?
– Майор Стивенс.
– Черт побери, но именно ему я собирался доверить командование на то время, пока меня не будет. Он же мой заместитель, в конце концов.
– Полагаю, вы сможете решить вопрос, кто из вас полетит, сами. Без моего участия.
– Я попробую, – сказал Клозе. – В любом случае, один из нас точно готов к полету.
– Хорошо, – сказал адмирал, делая пометку напротив их фамилий. – Постарайтесь определиться с выбором кандидатуры до завтрашнего утра.
– Постараюсь, – сказал Клозе.
Адмирал приказал адъютанту вызвать следующего добровольца.
Когда Клозе вернулся в кают-компанию, народа там было значительно больше. Весь «Трезубец» был в сборе, и заглянули на огонек несколько пилотов из других эскадрилий.
Сначала Клозе просто отозвал Стивенса в сторону для разговора, но поскольку остальные тут же заткнулись и принялись подслушивать, командиру «Трезубца» и его заместителю пришлось покинуть помещение и уединиться в каюте подполковника.
– Адмирал получил секретную директиву, – сообщил Клозе Стивенсу трагическим шепотом.
– Тебя наконец-то решили расстрелять? – поинтересовался Стивенс.
– Типа того. Формируется отряд добровольцев, которые полетят навстречу таргам и намылят им холку.
– Одним из добровольцев назначили тебя? А как же «Трезубец»? Или разработка признана бесперспективной?
– Ты задаешь слишком много вопросов, – сказал Клозе. – Я не то что отвечать, услышать их не успеваю.
– Первый мой вопрос ты услышал?
– Не помню. О чем он был?
– Тебя уже назначили добровольцем?
– Есть варианты, – сказал Клозе. – Ты тоже присутствуешь в этом списке.
– Меня адмирал к себе не вызывал.
– Потому что я взял на себя труд донести до твоей персоны сию радостную новость самолично.
– И?
– Вдвоем мы полететь не можем. Кто-то должен командовать «Трезубцем».
– Уолш? – предложил Стивенс.
– Уолш – не мой заместитель.
– В чем суть миссии?
– Фиг его знает. Но летать придется на крейсере.
– Я не люблю крейсера.
– С некоторых пор я тоже их не люблю. Но фишка в том, что на этот раз нам придется быть внутри крейсера, а не снаружи.
– Много там будет крейсеров?
– Не знаю. Но ты можешь подумать сам. Десяток кораблей против таргов никто не пошлет. Кораблей таргов три с лишним тысячи.
– Лобовая атака?
– Наверное.
– Лобовая атака на превосходящего численностью противника.
– Скорее всего.
– Лучший способ закончить жизнь самоубийством.
– Тут я с тобой полностью согласен.
– Как мы определим, кто из нас останется? Монетку кинем?
– Хорошая мысль.
Клозе порылся в личных вещах и выудил золотой имперский рубль. Рубль оказался юбилейным, выпущенным ко дню коронации Юлия. Клозе свистнул его во время экскурсии по Монетному двору в последние дни своего пребывания на Земле. На память.
– Кто будет кидать? – спросил Стивенс.
– Ты.
Стивенс покатал монету по ладони, резко подкинул в воздух, поймал и накрыл другой рукой.
– Что выбираешь?
– Орла, разумеется, – сказал Клозе. – Не хочешь же ты, чтобы я выбрал рожу нашего бывшего коллеги?
Стивенс убрал руку и разочарованно выдохнул.
– Ты проиграл. Ты летишь.
– Зато ты теперь тут командуешь.
– Это верно, – оживился Стивенс.
– Временно, – уточнил Клозе.
– А как же. Как я понимаю, «Шива» в операции задействована не будет?
– Адмирал со мной не откровенничал, но потом я мило побеседовал с его адъютантом, – сказал Клозе. – «Шива» получила приказ отойти к Солнечной системе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});