Даруй мне силы, молча взмолилась она темному небу. Она отчаянно надеялась, что господь внимает ей.
– Говорю вам, он схватил Оливию! – крикнул Джеймс диспетчеру. Его кровь бурлила от адреналина, а сердце сжималось от страха. Он был за рулем и несся как безумный в плотном потоке машин на автостраде. – Примите меры или дайте мне детектива Рика Бенца. Убийца схватил Оливию Бенчет. Я сейчас еду за ними... но боюсь, что он от меня оторвется. Я на автостраде, ведущей на север по направлению к Батон-Руж! – Задние фары «Мерседеса» были видны в темноте, за тремя машинами, и Джеймс отставал, ведь он ничего не знал о том, как нужно следить за машиной... видел лишь несколько полицейских шоу по телевизору. Кто знает, насколько там все точно показывали?
– Сэр, если вы...
– Позвоните Рику Бенцу! – повторил Джеймс в свой сотовый. – И побыстрее. Скажите ему, что звонил его брат Джеймс Маккларен и что Оливия в руках убийцы! Он схватил ее возле церкви Святого Луки. Ее пикап все еще там. Я на десятой автостраде и еду на север. Ради всего святого, женщина, пришлите помощь!
– Сэр...
– Он в черном «Мерседесе» старой модели с номерами Луизианы, но их я разглядеть не могу. Слишком далеко. – Джеймс выходил из боковой двери церкви и увидел, как священник, одетый в белый стихарь, заталкивает оглушенную женщину в машину. Джеймс сразу же узнал Оливию, затем заметил ее пикап на пустой парковке. Его собственная машина стояла за углом. Джеймс побежал к своему «Шевроле», слыша, как отъезжает «Мерседес». Бормоча все приходящие на ум молитвы, Джеймс вскочил в свою машину и, не обращая внимания на ограничения скорости, помчался в направлении, в котором уехал «Мерседес». К счастью, он увидел, как блестящая машина остановилась на сигнал светофора. С того момента он начал следовать за ней, вцепившись вспотевшими руками в руль и чувствуя, как в голове все стучит от страха. – Вы должны кого-нибудь прислать, – крикнул он диспетчеру. – Я могу потерять их, и что бы вы ни сделали, позвоните детективу Рику Бенцу, – распорядился он и услышал, как телефон сигнализирует о том, что аккумулятор сел. – Проклятье... Господи, если ты слышишь, пожалуйста, помоги мне спасти их. Умоляю тебя. – Он окончил молитву, положил телефон, затем принялся наблюдать за дорогой, за ленточками красных задних фар впереди и за «Мерседесом», скользящим по автостраде.
Он мертвой хваткой вцепился в руль. Только не Оливия, лихорадочно думал он. О господи, только не Оливия. Могло ли это быть наказанием ему за все его грехи? Нет... о господи, нет. Он быстро перекрестился и сдержал слезы, которые буквально жгли ему глаза.
– Прошу тебя, всевышний, забери меня... пощади ее, умоляю тебя... возьми сначала мою жизнь.
Она должна узнать его, подумала Оливия, когда машина свернула с ровной дороги и начала подпрыгивать в темноте. За бока «Мерседеса» цеплялась засохшая трава, а колеса прокручивались на гравии. Сара не шевелилась. Водитель сидел молча, но когда она несколько раз попыталась открыть заднюю дверцу, та оказывалась запертой. Так кто же он такой и где они? Судя по тому, что ей удалось увидеть, они направляются на север в сторону Батон-Руж, но когда он съехал с автострады по какой-то незнакомой дорожке, она перестала ориентироваться в темноте. Город с его огнями остался далеко позади, они были в какой-то заброшенной местности... Он взглянул на нее в зеркало заднего вида. Она замерла. Каждый раз замечая, что она двигается, он что-то делал, и ее тело пронзала обжигающая боль, электрический разряд, от которого у нее вырывался крик и на глаза наворачивались слезы. Она подергала ошейник, но он был замкнут, и убийца наблюдал за ней в зеркало заднего вида. Каким-то образом он замечал малейшее ее движение, пропускал через ее тело электрический ток. Или, может, он играл с ней, пытаясь запугать ее, ввести в почти бессознательное состояние. Как Сару.
Вот в чем дело! Игры разума... обучение поведению... психология... Оливия на минуту закрыла глаза, но мысли бешеной скоростью вертелись у нее в голове. Она вспоминала имена крещеных младенцев из списка, который дал ей отец Джеймс. Она просматривала их десятки раз... Томас... Брайан Томас был единственным с этой фамилией.
– Кто ты? – воскликнула она, снова двигая ногой в сторону двери.
Снова разряд! Боль охватила ее горло. Она взвизгнула.
– Ни о чем не спрашивай, – приказал он. – Молчи.
Когда машина резко повернула и начала подпрыгивать на изрытой колеями дороге, Сара принялась хныкать.
– Ты тоже заткнись! – рявкнул он. Томас... она снова стала вспоминать список, перебирая имена. Билл и Моника Трент, Сет и Розмари Бэйли, Ральф и Примроуз Стаффорд... но... но не было ли... затем ее осенило... Том и Фрида Саттер крестили младенца. Том – это Томас, а мальчика назвали... Уильям, нет, Уоррен... Уоррен Саттер... это имя казалось знакомым. Она где-то его слышала. Точно? Или ей только кажется? Голова у нее раскалывалась от боли, мышцы ослабели, и она смутно осознавала, что машина замедляет ход. Уоррен Саттер... О господи... Она слышала это имя в Тулейнском университете! Ведь доктор Лидс называл это имя, когда опоздал на встречу с Оливией? Он говорил что-то о разговоре с доктором Саттером... ее братом... убийцей-садистом. Он не священник, а преподаватель.
Ломкая трава царапала днище машины, когда та ехала по длинной темной извилистой дорожке. Сердце Оливии бешено колотилось. Он вез их в какое-то далекое, заброшенное место – точно так же, как он поступил с женщинами, замученными на мельнице. Господи... как ей спасти себя? Сару? Кристи... где дочь Бенца? У нее в голове мелькали жуткие картины, одна хуже другой. Жива ли она?
Гравий заскрипел под колесами «Мерседеса», и машина, замедлив ход, остановилась. Убийца выключил двигатель. Он, тикая, остывал, но, помимо этого, слышались и другие звуки... унылое завывание ветра, хныканье Сары и кое-что еще... приглушенный вой собак.
Сара, дрожа, сидела на переднем сиденье и смотрела через ветровое стекло. Очевидно, она провела здесь не один день, возможно, неделю, и что ей пришлось тут пережить... Оливия устремила взгляд на высокое строение. Это было здание с остроконечными фронтонами, сарай с крутыми скатами крыши. Лай доносился изнутри и приводил Сару в самый настоящий ужас.
А что удивительного? Подумай о том, на что способен этот человек.
У Оливии горло пересохло от страха.
Что бы ни было внутри этого темного строения, это означало верную смерть.
Он вылез из машины, обошел ее и открыл заднюю дверцу.
– Давай, Бибиана... или тебе больше нравится Вивиан? – спросил он, затем ответил: – Нет, мне нравится Бибиана. Теперь ты дома, и Люси ждет.
– Я не знаю никакой Люси, – прохрипела она, но ее сердце похолодело. Она понимала, что предстоит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});