«Вот именно.» — Заявила ведьма и замолчала, давая понять, что разговор на эту тему считает исчерпанным.
Алька поискала взглядом Катанию.
Та стояла рядом с золотой статуэткой, хмурым взглядом отпугивая излишне любопытных.
— Ты что, уже начала охранять сокровища? — Не очень удачно пошутила Алька.
— А ты ещё нет? — Катание смешно точно не было.
Вопрос вызвал у новой Хранительницы приступ паники.
Действительно, а что теперь делать?
Если подумать, то она оказалась владелицей местной Моны Лисы. Вернее, её хранительницей. Беда только в том, что она не Лувр, и даже не провинциальный музей. У неё нет ни опыта, ни возможностей…
Ужас, одним словом.
— Что же мне делать? — спросила перепуганная Алька.
— Просить Храм о помощи, — ответил на вопрос, оказавшийся рядом Отец Взирающий.
— А можно вас попросить забрать подарок обратно? — предложила Алька, ухватив храмовника за рукав хламиды.
— Нет, — твёрдо ответил тот, выдёргивая свою одежду из цепких пальцев, — Золотая Ферера сделала свой выбор и мы все его должны принять.
— Даже Храм не сумел уберечь эти сокровища от воров и как, по-вашему, я смогу это сделать?
— Золотая Ферера сама в состоянии себя защитить, — без тени улыбки сообщил храмовник, — но и мы добавим кое-какую защиту.
— Ну хорошо, а что мне сейчас делать? — Альку немного озадачила уверенность храмовника, но вспомнив, что магия в этом мире на многое способна, почти успокоилась.
— Ждать аудиенции, — посоветовал Отец Взирающий и, опережая следующий вопрос, добавил, — за сокровищами есть кому присмотреть.
Алька покорно кивнула и, перед тем как последовать за храмовником в дворцовые глубины, ободряюще пожала руку Катании.
— Я дождусь, — шепнула та одними губами.
***
— Что же вы не задаёте свои вопросы? — спросил Отец Взирающий когда шум приёма остался позади. — Или вы не столь любопытны как мне показалось при нашей первой встречи?
— Просто я запоминаю уроки, — буркнула в ответ Алька, — какой смысл задавать вопросы тому, кто на них не ответит.
— Ответ зависит от вопроса, — тоном мудрого наставника заметил храмовник, — позволь мне решать достоин ли твой вопрос моего ответа.
— Ну, если вы настаиваете, — Алька развернулась к своему собеседнику, вынуждая его остановится, — кто такие Фереры?
— Фереры — творцы миров.
— Боги, что ли?
— Можно называть их и так…
Алька задумалась. Наверно что-то подобное она была готова услышать, но её прагматизм и воспитание не позволяли принять такое утверждение без сомнений.
В её мире тоже остались воспоминания о богах Олимпа, но это мифы и легенды, а не материальные доказательства. Возможно статуэтка Золотой Фереры это что-то вроде Парфенона. Древние греки построили храм в честь Афины, а неизвестный мастер создал здесь Золотую Фереру.
И тут и там — пример поклонения богам.
Веру не проанализировать и не понять. Её просто надо принять как факт, как составную часть мироздания.
— Мы служили им. А потом они ушли, а мы остались, — в голосе Отца Взирающего Алька услышала печаль.
— Служить стало некому? — Алька не ожидала, что печаль храмовника вызовет в ней раздражение.
— Просто жизнь утратила смысл. Мы чувствовали себя потерянными, — Отец Взирающий не заметил Алькиного сарказма, или не захотел заметить, — Наш Мир погрузился во тьму и отчаянье. Мы были как неоперившиеся птенцы, выпавшие из гнезда. Нам хотелось летать, но мы не знали как и ползали в пыли, пачкая своё оперенье. Потом в наш мир пришёл Боримор и мы впервые услышали Голос Всевидящего. Они не бросили нас. Они просто пошли дальше, оставив нам этот мир — наш дом.
— Так Всевидящий один из Ферер?
— Мы так думаем, — уверенности в ответе Алька не услышала, — Боримор принёс с собой Золотую Фереру как доказательство. Мы возвели для неё алтарь. Вокруг него стены Первого Храма и там впервые услышали Голос.
— И что же сказал Голос? — из вежливости поинтересовалась Алька.
— Что для нас главное — научится различать Добро и Зло…
— И мыть руки перед едой… — пробурчала себе под нос Алька.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— В каком смысле? — храмовник не понял Алькиного комментария.
— В том смысле, что таким прописным истинам детей учат, но вы ведь были уже не дети.
— Хуже. Мы были подростками. Эгоистичными подростками не ведающими жалости и сомнений, но обладающими могучим оружием — магией. Во времена Ферер мы исполняли их волю. Нам не надо было задумываться о последствиях, нести ответственность за свои поступки. Оставшись без присмотра мы, чуть было, сами себя не уничтожили. Мы не ценили ни чужой жизни, ни своей… Боримора встретил Хаос.
— Вам не магию следовало давать в руки, а каменный топор.
— Именно такое оружие получили создания следующего Мира.
Это замечание лишило Альку дара речи, так что Отец Взирающий смог продолжить своё повествование без помех.
— Боримор шёл по Миру, неся с собой Золотую Фереру как символ надежды. Повсюду воздвигались алтари и стены Храмов. Люди верили, что Голос Всевидящего выведет нас из Хаоса и Фереры вернуться. Но…
— Но… — как эхо повторила за ним Алька, понимая, что путь золотой статуэтки не был усыпан розами.
— Боримор погиб мученической смертью, но надежда осталась. Смерть Боримора открыла новые страницы нашей истории. Наша борьба обрела смысл. Мы начали борьбу за будущее, обещанное нам Всевидящим. Золотая Ферера переходила из рук в руки и все эти руки были испачканы кровью. Так было до тех пор пока она не попала в Храм. Мы спрятали её от алчных властолюбцев. От тех, кто пытался манипулировать нашей верой с корыстными целями. Хранили до тех пор пока Голос не сообщил нам, что время пришло.
— Но почему я? Почему меня назвали Хранительницей?
— Я думал, что этот вопрос задам я, — Отец Взирающий вздохнул с сожалением и отвёл безбровые глаза в сторону, словно ребёнок обманутый взрослыми.
— Ну знаете ли, — возмутилась Алька, — я никаких голосов не слышала. Мне эта почётная должность, простите за выражение, до одного места. У меня совсем другие планы, о которых вы, Отец, отлично осведомлены. Какая из меня, к чёрту, Хранительница?..
— Совершенно с вами согласен, — впервые Алька увидела на его губах улыбку, — но нас с вами не спрашивали.
— И что мне теперь прикажите делать? Может вам Голос нашептал инструкцию по хранению?
— Поступать вам следует по собственному усмотрению. Храм вам не указ. Вы Хранительница.
— Мало мне одной… — проворчала сердитая Алька, прислушиваясь к притихшей в её сознании ведьме.
Глава 75 Входите! Заперто!
Дверь в конце коридора охраняли двое лакеев с военной выправкой.
Один сделал шаг навстречу, преграждая дорогу тяжёлым жезлом. Другой, навершием такого же жезла, ударил в дверную створку и все замерли в ожидании.
Створки дрогнули и стражи расступились, пропуская невозмутимого храмовника и, старающуюся казаться невозмутимой, Альку.
За всю свою жизнь ей ещё не доводилось видеть таких несуразных кабинетов.
Это была большая комната с одиноким окном перед которым стоял столь же одинокий стол с единственным во всей комнате креслом. Больше в комнате ничего не было, если не считать самого Короля, сидящего в этом кресле.
Шагах в десяти от двери и в стольких же от стола Отец Взирающий склонил вежливо голову и Алька, следуя его примеру, присела в не очень глубоком реверансе.
Стоя посреди пустой комнаты и чувствуя себя очень неуютно, Алька поняла, что Король ей совсем не нравится.
Его холодный невыразительный взгляд только скользнул по ней безо всякого интереса и впился в её спутника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вам будет сложно убедить Совет Мудрецов в том, что поступки Храма не выходят за рамки традиций.
— Храм не намерен оправдываться.
— Ну да, ну да. У вас же есть Голос. Голос который подстрекает на странные поступки и которому нет дела до последствий этих поступков, — голос самого Короля звенел от раздражения.