повторил, чётко выделяя каждую букву:
– О крайне важных вещах!
– От своего имени?
– Нет. Конечно же, нет. От имени нашей императрицы.
– Рекомендательное письмо?
– Дорогой патрикий! Было бы опрометчиво пробираться к тебе через Подунавье с письмом царицы Империи. Феофано решила, что ты воспримешь меня всерьёз без этой формальности.
– Постараюсь, – пообещал Калокир. «Она не решилась доверить ему письмо», – мелькнуло у него в мыслях. Прислушавшись, не стоит ли кто в коридоре, он произнёс:
– Говори, купец.
– Царица уведомляет тебя о том, что в её Империи начинается голод, – начал хазарин, – он вызван тремя причинами – прошлогодней засухой, ослаблением внешней торговли из-за событий в Болгарии, и, конечно, ростом налогов. Война с арабами стоит дорого. Положение Никифора Фоки стало предельно шатким. Народ, как тебе известно, уже давно его ненавидит. Знать, духовенство, чиновники и торговцы также возмущены попранием своих прав и опустошительными расходами. Воинские чины…
– Передай царице, что мне наскучила твоя речь, и я тебя вышвырнул из дворца пинком, – перебил патрикий, поднявшись.
– Я перехожу к главному.
Иоанн вновь сел. И вот что услышал:
– Влияние Феофано также сошло на нет. Её называют уже не феей, а ненасытной гусеницей, которая пожирает мощь ромейской державы. Военные и сенаторы, ещё год назад буквально боготворившие Феофано, теперь даже и не встают при её появлении. Остальные выказывают ей ещё меньше почтения.
– Если так, почему она и её супруг до сих пор на троне?
– Военачальники хранят верность им – но не потому, что помнят присягу, а потому, что они усматривают в этом определённый резон.
– О чём ты? Какой резон может быть в верности Никифору Фоке?
– Огромный, если об этой верности просит будущий василевс.
Иоанн подумал, что будет очень болезненно в третий раз отдирать от плеча повязку. Она присохла, поскольку кровь давно уже не текла.
– А, будущий василевс? Отлично! Я так и думал.
– Да. Человек, который довольно скоро взойдёт на трон.
– Конечно же, он – любовник царицы?
– Конечно, нет. Я уже сказал, что от Феофано, в сущности, ничего уже не зависит.
– А почему ты уверен в том, что всё у него получится?
– Потому, что знать, патриарх и армия хотят видеть его на троне. Он ждёт только одного – взятия Никифором Антиохии, чтобы самому не заниматься этой тяжёлой войной, которая до предела всем опостылила.
– Ну, и как зовут эту беспринципную тварь?
Хазарин выдержал паузу и ответил:
– Его зовут Иоанн Цимисхий.
– Как? Иоанн Цимисхий?
И Калокир потёр лоб, пытаясь припомнить. Ему это удалось.
– Ах, да! – вскричал он, ударив ладонью по столу, – ну, конечно! Чёрт подери! Цимисхий! Я его видел. Маленький, белокурый, с глазами шлюхи?
– Да, это он и есть.
– Я не понимаю, что она в нём нашла? Ведь он же рядом с Рагнаром – просто ничто!
– Спроси у неё.
– Расскажи о нём.
– Он – из древнего армянского рода. Кажется, его мать была двоюродной сестрой Никифора Фоки. После восшествия на престол Никифор возвёл Иоанна в какой-то воинский чин, но вскоре подверг немилости и отправил в Халколеон. Через год вернул и опять приблизил к себе.
– Ты хотел сказать, к Феофано?
– Патрикий! Я хотел сказать ровно то, что сказал. Ни больше, ни меньше.
– Какова наглость!
– Убей меня, Иоанн – я не понимаю, при чём здесь наглость. Я говорю с тобою от имени Феофано. И знаю я только то, что она велела тебе сказать.
– Тогда продолжай. Или это всё?
Купец помолчал. Потом он заговорил холодно и сухо:
– Прости, но я повторюсь: Иоанн Цимисхий – бесспорно, будущий император ромеев. Он станет им в течение года или двух лет. Если Святослав объявит войну Империи, Иоанн взойдёт на престол немедленно, потому что в критической ситуации не рискнёт доверить державу нынешнему царю. Поэтому Феофано просит тебя, патрикий, решительно отказаться от притязаний на константинопольский трон, предоставив его Цимисхию, ибо если ты стравишь этого человека со Святославом, то в лучшем случае сделаешься царём одних лишь развалин и мёртвых тел, а в худшем – своего гроба.
– А эта рыжая сука хоть что-нибудь обещает мне за отказ от моей мечты вправить ей мозги на шёлковых простынях её золотого ложа?
– Друг мой! От неё, как я уже объяснил, мало что зависит сейчас. Потому она лишь просит тебя перечитать письма. Не знаю, какие письма. Но ты, наверное, знаешь. Так вот, перечитать письма и верить каждому слову в них. Верить вечно. Да, так она и сказала: «Пусть верит вечно!» И у неё в глазах появились слёзы.
– Я её письма сжёг, – сказал Калокир и тут же подумал: «Она намеренно не дала этому шпиону рекомендательное письмо. Я должен решить, что рыжей паскуде есть чего опасаться. Отсюда следует вывод, что от неё, действительно, ничего уже не зависит. Стало быть, я должен буду всего лишь её отшлёпать! А почему бы и нет?»
Мечтательно улыбнувшись, Иоанн молвил:
– Скажи царице, что ты меня убедил.
– Так войны не будет? – быстро спросил хазарин.
– Я этого не сказал. Ты меня уверил лишь в том, что зеленоглазая фея, пылая страстью ко мне, блюдёт целомудрие. Кстати, как там Рагнар?
– О нём, к сожалению, ничего не знаю.
Если бы разговор проходил при свете, патрикий вряд ли поверил бы Аврааму. Да он и так ему не поверил. Чуть помолчав, Иоанн заметил:
– Судьба царицы действительно не совсем безразлична мне. Пускай она знает – когда Георгий Арианит попросил моего согласия на его брак с нею, я ему отказал.
– Георгий Арианит? – с сомнением повторил купец, – на брак с Феофано?
– Да. Почти год назад, когда мы с ним плыли в Киев, он мне сказал буквально вот что: «Я назову тебе имя любовника Феофано, которого она хочет сделать очередным своим мужем. Но поклянись, что женишь меня на ней, когда коронуешься!»
– Ну, и что ты ему на это ответил?
– В точности то же, что отвечаю каждому дураку: пшёл вон!
Два последних слова Иоанн выкрикнул, потому что его плечо внезапно пронзила боль. Иудей поднялся.
– Ладно, патрикий. Спасибо за разговор. Осмелюсь предположить, что своим поступком ты заслужил большую признательность несравненной императрицы.
– Каким поступком?
– Который ты совершил почти год назад, направляясь в Киев.
– На что мне её признательность?
– Уверяю, она понадобится тебе. Ведь ты, как я вижу, полезешь в драку.
– Полезу.
– Лучше бы ты этого не делал.
– Я это сделаю.
Авраам низко поклонился и вышел. Когда затихли его шаги, Калокир потрогал своё плечо, и, сразу почувствовав, что сквозь бинт опять просочилась кровь, отправился искать лекаря.
Глава седьмая
Утром Ратмир ускакал на Русь. Он пообещал к весне возвратиться со вспомогательными войсками, хотя и знал, что для их вербовки ему придётся объездить все города, от Переяславля до Новгорода. Купцы, которые ночью выгрузились на пристань, также явились к князю с подарками. Святослав ещё не ложился и принял их. Обговорив с ним условия торговли, они немедленно повезли товары на городские рынки. Там их уже ожидало множество покупателей.