Адепты и офицеры обернулись в сторону вошедшего в командный зал Лика. Он проигнорировал их, плавными шагами пересекая пространство. В центре помещения из пола росла увешанная кабелями колонна, состоявшая из разного оборудования, вокруг неё суетились два машиновидца. В комнате пахло потом и озоном.
Здесь находилось истинное сердце крепости Рашаб и центр войны отмщения против Железных Воинов. Гигантский Рашаб скрывался под горами к северу от Полумесяц-сити. Он уходил вниз до самого основания гор и растекался в стороны лабиринтом пещер и тоннелей. Когда-то его использовали как накопитель войск Великого Крестового похода, но до прихода Железных Воинов многолетняя пыль и тишина царили в его залах. Проявленное зверство дало ему новое предназначение.
Несколько офицеров обменялись взглядами, некоторые просто глазели на него. Деллазарий стоял возле оборудования в центре зала, адъютанты и старшие офицеры сгрудились вокруг него. Он обернулся к Лику и едва заметно кивнул. Некоторые офицеры из окружения губернатора заколебались, наполовину отсалютовав. Приветствие Деллазария, краткое и неофициозное, смутило их. Большинство из них ещё не привыкли к происходящему, люди были вымотаны трудностями, выпавшими на их долю за последние несколько недель. Это были командующие солдат, оставшихся на обочине войны и истории, брошенные генералы, которых призвали на войну, которая, казалось, уже была проиграна. Многих смущал сам факт присутствия трансчеловека среди них. Неясный уровень полномочий Лика в командной структуре верных Императору сил не спасал ситуацию.
Лик указал на бронзовую кафедру, на которой мигал зелёный огонёк вызова.
— Когда поступил сигнал? — спросил он.
— Мы перехватили его сорок минут назад, — ответил плоским машинным голосом закутанный в красные одеяния адепт. — Возможно, передача идёт дольше. Уровень сигнала низкий. Вероятно, они используют оборудование ограниченного радиуса действия с превышением положенных номинальных мощностей. Передача прекратилась десять минут назад. У нас есть вокс-запись всей передачи.
— Выведи на динамики, — приказал Лик. Офицер в багровой форме губернаторского командования Талларна бросила взгляд на Деллазария со своего места возле кафедры связи.
— Включай, — подтвердил военный губернатор. Секунду спустя зал наполнился голосом.
— Говорит Полумесяц… цензориум… ответьте… Помощь, — завывания статики прерывали голос. Лик слышал усталость, поселившуюся в словах — юноша, вероятно двадцати лет отроду, превозмогает и говорит скорее машинально, чем надеясь на ответ.
— Он просто повторяет одно и то же сообщение, — сказала офицер. Её звали Суссабарка, вспомнил Лик.
— Вы сумели скомбинировать и понять смысл? — спросил Лик.
— Они утверждают, что ведут передачу от лица убежища в цензориуме Полумесяц-сити, — ответила Суссабарка. — Они запрашивают помощь и эвакуацию дюжины служащих, высокопоставленных чиновников, если говорить точно.
— Каковы размеры убежища цензориума? — спросил Лик.
— Небольшие, — отозвался другой офицер, метнув взгляд в сторону Лика. — Это убежище, построенное на случай гражданских волнений. В нём может разместиться самое большее — пятьдесят человек, и оно не оборудовано для длительного использования в текущих… условиях.
— Есть ли там стратегические резервы или возможности?
Суссабарка покачала головой:
— Нет.
— Это нора, вырытая, чтобы большие шишки чувствовали себя в безопасности, — произнёс холодный голос.
Все офицеры повернулись в сторону Деллазария. Губернатор повернулся к Лику, седая бровь слегка приподнята над глазами:
— Это было бессмысленно и бесполезно.
— Зачем тогда меня вызвали? — спросил Лик.
Голос записанной передачи разрезал тишину.
— сити цензориум… пожалуйста.
— Из-за последней части, добавленной к передаче, прежде чем она вырубилась, — ответил Деллазарий.
— Среди выживших…
Лик удерживал взгляд Деллазария и впервые видел проблески огня в тусклых глазах.
— …есть…
Губернатор едва заметно кивнул, и призрак улыбки промелькнул на осунувшемся лице.
— …астропат… — сказал пробившийся сквозь статику голос.
Кулок завёл двигатель, и звук сирен исчез. Дрожь прокатилась по машине. Он проспал… Он не знал, сколько времени спал, и по существу — это не имело никакого значения. Ночь заползала в город. В смотровых блоках, залитых разложившейся краской, виднелся переливавшийся разными цветами туман. Вот это было не хорошо. Он мысленно пробежался по приметным местам, отмечавшим обратный путь к убежищу, и понадеялся, что сумеет отыскать их в сгущающихся сумерках. Сгорбившийся Гатт молча сидел рядом. Кулок помедлил, работающий двигатель потряхивал его.
— Гатт, — позвал он. Парень не шелохнулся. — Попробуй-ка вокс ещё раз.
— Зачем? — спросил Гатт.
«Потому что мы собираемся вернуться в вонючую дыру под землёй, где все сдохнем, — подумал Кулок. — Потому что должен же быть хоть кто-то еще. Должен».
Ни одну из этих мыслей вслух он не сказал.
— Последний раз, — попросил Кулок.
Гатт секунду не двигался, потом сделал неопределённый жест — наполовину кивок, наполовину — пожимание плечами и потянулся к вокс-передатчику:
— Хорошо, — ответил Гатт.
— Вы ответили? — спросил Лик.
Офицер по имени Суссобарка покачала головой.
— Не сразу, — ответила он. — Сигнал был низкого качества и не зашифрован. Казалось, не было смысла отвечать…
— Людям, которые скоро умрут, — закончил за неё Лик бесстрастным голосом.
— Именно так, — подтвердила Суссабарка.
— А после заключительной части?
— Мы попытались установить связь, — ответил один из техножрецов. — Но не сумели отыскать источник сигнала. С высокой степенью вероятности они прекратили вещание.
— Это может означать… разные варианты развития событий, — осторожно сказал Деллазарий.
На кафедре связи мигнули лампочки. Записанный голос сменился унылым шипением статики. Никто не произнёс и слова. Всё и так было понятно. Астропат мог бы послать сообщение другим верным войскам. Тяжёлое положение Талларна и присутствие всей мощи Железных Воинов могли перестать быть секретом. Это была слабая надежда, ниточка к единственному слову, которое могло быть произнесено голосом, вероятно, уже мёртвого человека.
— Говорит убежище цензориума Полумесяц-сити, — произнёс Гатт, сделал паузу, вдохнул и продолжил. — Кто-нибудь нас слышит?
Вокс ответил шквалом треска, когда Гатт отпустил клавишу передачи.
Кулок ждал.
Ничего. Лишь шипение машинного безмолвия. Выдержав значительную паузу, он кивнул Гатту.
— Выдвигаемся, — сказал он и нажал на газ. Шестерни сцепились, и машина поползла. Тёмное безразличие охватывало его, утаскивая мысли в бессвязную пустоту.
Вокс затрещал, Гатт потянулся к тумблеру выключения.
— … убежище… Полумесяц…
Голос пробился сквозь статику. Рука Гатта замерла. Кулок скривился в кресле водителя.
— … слышим… ответьте…
Гатт не шевелился, парализованный голосом из динамиков.
— … подтвердите…
— Говорит убежище цензориума Полумесяц-сити, — наконец вымолвил Гатт, в словах парня слышались слёзы.
— Мы слышим вас, убежище Полумесяц, — ответил офицер связи. — Мы определили вашу позицию. Ждите помощь. Связь на коротких дистанциях будет проходить на частоте далет-сигма-два-один и дополнительной чи-четыре-семь. Используйте шифровальный ключ, указанный на пурпурной клавиатуре шифрователя для всех последующих сообщений. Подтвердите и повторите, убежище Полумесяц.
Лик слушал, как дрожащий голос человека повторяет детали. Шум статики вмешивался в передачу через каждые несколько слов, и пришлось повторить всё несколько раз, чтобы увериться в том, что обе стороны поняли друг друга полностью.
— Ждите нас, убежище Полумесяц, — наконец сказал офицер связи. — Мы идём. Отбой.
Лик подождал, пока утихнут последние отголоски сигнала, и повернулся к Деллазарию:
— У вас уже есть план действий?
Военный губернатор кивнул. Остальные офицеры молча наблюдали, некоторые занимались незначительными задачами, прочие же замерли, пока военный правитель Талларна вёл беседу с маршалом VII легиона.
— Если у них и вправду есть астропат, то это может изменить весь ход битвы.
Лик слегка кивнул:
— Я возглавлю наземную операцию.
— Благодарю вас, маршал Лик, — ответил Деллазарий. — Если вы преуспеете, то Талларн уже дважды окажется у вас в большом долгу.
Лик покачал головой:
— Служение, верность, честь являются как долгом, так и платой.
Деллазарий слегка склонил голову.