Кулок вздохнул и отвернулся от префекта.
— Я просто пытаюсь выжить, — произнёс Кулок. — Астропат умрёт, если ему не оказать помощь, и мы сами протянем не намного дольше. Мы — горстка погребённых под городом людей. Никто не придёт нас разыскивать. Через две недели мы будем жить во тьме, прислушиваясь к последним вздохам системы вентиляции. При условии, конечно, что система подачи воды не откажет раньше, — он повернулся обратно к Сабиру. — Нравится такой расклад? Это успокаивает ваши заботы о власти, префект Сабир?
Сабир молча смотрел на него.
Кулок покачал головой:
— Продолжай вызывать, пожалуйста, — сказал он Гатту и пошёл в сторону люка.
— Это не сработает, — ответил Гатт.
Кулок обернулся и посмотрел на юношу.
— Я говорил это ещё до того, как начал. Это оборудование предназначено для работы на поверхности, — пояснил Гатт. — Ему просто не хватает мощности, чтобы пробить слой земли над нами.
Кулок помолчал секунду:
— А что если оно было бы на поверхности?
— Я не знаю, — выдохнул Гатт, взъерошивая волосы руками. — Возможно. Но всё будет зависеть от того насколько близко расположен приёмник. Если кто-то ещё будет поблизости, или приёмник будет достаточно большой и мощный, они смогут услышать… Но ведь там может и не быть никого, кто мог бы услышать.
Кулок услышал, что Сабир пытается что-то сказать.
— Если попытаться связаться с Сапфир-сити или Зеффаром? — спросил Кулок. — Под ними располагались большие убежища военного типа.
Гатт покачал головой:
— До Сапфир-сити шестьсот километров и примерно тысяча до Зеффара. Сигнал не покроет такое расстояние.
Кулок медленно кивнул, в его мозгу формировалась идея:
— Тащи вокс-станцию в бронемашину.
Гатт нахмурился, потом его глаза расширились.
— Ты не можешь выйти наружу, — произнёс Сабир.
Кулок повернулся к старику. В слезящихся глазах префекта застыл страх. Все они видели лампы датчиков анализа атмосфера, полыхавших красным светом над входным люком.
— Мы должны сделать это, — ответил Кулок.
— Ты погубишь нас!
— Рампа для выезда бронемашины имеет воздушный шлюз, — спокойно продолжил Кулок. — У нас есть транспорт. Безоружный, но с изолированной атмосферой. В шлюзе есть ворота обеззараживания. Возможно, нам хватит энергии, чтобы проделать всю необходимую работу.
— Ты не можешь, — голос Сабира умоляюще задрожал, покрытая щетиной кожа побледнела.
— Две недели Сабир, — ответил Кулок. — После этого мы можем просто открыть люки и впустить, чтобы там ни было снаружи в убежище. Можешь остаться тут с другими. Присматривать за провидцем.
Багровый румянец залил щёки Сабира, когда страх уступил злости:
— А кто сказал, что ты…
— Я сказал, Сабир, — отрезал Кулок и позволил словам повиснуть. — Я сказал.
Лик спал и вспоминал.
— Тут нечего обсуждать, — сказал он и не отвёл взгляда. Человек, сидевший перед ним на возвышавшемся троне из лазурита, заерзал и постарался не встретиться с ним взглядом.
Зал казался битком набитым, хотя мог вмещать до нескольких сотен людей. Золотые полотнища ткани свисали с отделанного медью потолка, деля пространство на каналы, приводившие взгляд к окнам, за которыми открывались виды на Полумесяц-сити. Голубые и зелёные плитки покрывали пол. Пожилой мужчина, восседавший на зелёном алебастровом троне в центре зала, был неподвижен и сурово формален.
Деллазарий, победитель Огненной Бури, ныне — военный губернатор Талларна, носил красную броню, выполненную в форме рельефных мышц древних героев. Серебряные молнии пересекались на лакированном металле. Стойки и поршни располагались вдоль его конечностей, клапан в боку его торса постоянно с шипением стравливал воздух. Узкое лицо губернатора виднелось за широким горжетом. Кроме лица без доспехов была только правая рука, на тонких паучьих пальцах которой поблёскивали должностные перстни. Но его глаза говорили яснее всего остального — серые и влажные, ни на чём не фокусирующиеся, словно хотели видеть лишь мир во вспышках. Деллазарий был героем, Лик знал это, но выглядел губернатор так, будто суетность иссушила его былую силу.
Толпа советников, во всяком случае, Лик посчитал их таковыми, окружала трон. Все они выглядели упитанными, были закутаны в роскошные одеяния, украшения сверкали на их пальцах и шеях. Некоторые переглядывались. Те, кто осмеливались взглянуть на Лика, быстро отводили глаза. Он стоял в пяти шагах от подножия трона, с зажатым под правой рукой шлемом, а левая покоилась на рукояти висевшего в ножнах на поясе меча. Зазубренные трещины и сколы виднелись под жёлтой краской его брони. Блестящие извилины складок кожи пересекали его щёки, вместо рта была искривлённая рана, за которой виднелись сломанные зубы. Лик чувствовал запах смешанного страха в потовых выделениях людей. Ему не нравилось это, никогда не нравилось. Но такова была необходимость. У Лика росло убеждение в том, что придётся полностью оправдать все их страхи в его отношении.
Один из советников сделал шаг вперёд, метнул взгляд на лицо Лика и опустил глаза. У человека было бледное измученное лицо молочного цвета. Губы его скривились прежде, чем он начал говорить.
— Со всем смирением, мой повелитель…
— Я не повелитель — голос Лика оборвал речь человека подобно удару меча. На один удар сердца повисла полная тишина. Лик кивнул в сторону военного губернатора. — Он — повелитель.
Одеяния говорившего дрожали. Лик отметил, что одежда была расшита лиственным орнаментом переливающегося бирюзового цвета на чёрном фоне. Он предположил, что человек решает, насколько сильно он боится космодесантника. Советник облизал губы и открыл рот.
«Недостаточно сильно боится», — подумал Лик.
— Со всем смирением, — повторил советник. Слова были настолько слащавыми, что едва не капали с языка человека. — Есть целый ряд вещей, которые должны быть урегулированы прежде, чем ваш запрос может быть рассмотрен.
Лик хранил молчание. Говоривший советник вновь облизнул губы.
— Повелитель Деллазарий, — произнёс Лик, медленно переводя взгляд на военного губернатора, — кто эти люди?
Военный губернатор оглядел толпу советников и повернулся обратно к Лику.
— Представители знати и торговых династий Талларна, — ответил Деллазарий. Лик увидел рябь эмоций, промелькнувших по морщинистому лицу. — Они связаны с практическими сложностями дела, о котором вы говорите.
— Верность не является чем-то сложным, — произнёс Лик.
Губернатор встретился взглядом с Ликом. Он слегка кивнул.
— Но требующиеся для неё действия являются, — отозвался грузный человек, утопавший в шафранном шёлке.
Лик посмотрел на человека и удивился, не обнаружив в его глазах с янтарными крапинками ни капли страха. Укутанный в шафран советник махнул жирной рукой, отягощённой серебром и золотом.
— Что оно значит для этого мира? Вы говорите, что мы должны мобилизоваться и привести в готовность свою оборону. Что мы должны расходовать ресурсы на укрепление нашей планеты и нашей системы.
Советник развёл руки в стороны, словно ставя точку, будто выражая искреннюю печаль. Другой советник с кисломолочным лицом заполнил паузу прежде, чем Лик успел ответить.
— И вы говорите, что мы должны быть готовы отправить войска туда, куда вы посчитаете нужным.
Лик кивнул, переместив левую руку по рукояти клинка:
— Именно это вы и должны делать.
— У нас нет необходимых ресурсов, — произнёс бледнолицый советник, скорчив гримасу. За его спиной заколыхались ткани и зазвенели украшения, когда прочие закивали и забормотали, соглашаясь.
— Наша казна опустела за прошедшие годы, — произнёс толстяк, пожимая плечами. — Многое изменилось.
— Это — несущественно, — отрезал Лик. Лицо его окаменело. — Вы что, преднамеренно отворачиваетесь от того, что творится в галактике? Это была транзитная планета наивысшего класса — транспортный узел крестового похода. Здесь есть войска, вооружение, материалы.
Губернатор слегка кивнул, но толстяк рассмеялся, отчего его щёки и подбородки затряслись.
Лик ощутил каустическое покалывание в мышцах и осторожно вдохнул, чтобы усмирить свой гнев.
— Осколки. Несовместимые единицы, застрявшие здесь, оборудование, для которого нет операторов, орудия без снарядов, снаряды без орудий.
— Садурни… — начал было Деллазарий. Немного румянца появилось на жухлом лице губернатора.
Лик повернулся, всё его внимание сосредоточилось на советниках. Толпа как будто сжалась, собравшиеся у трона люди зароптали.
— Вы говорите, что не можете или не будете служить своему Императору? — резко произнёс Лик глухим голосом. Говоря, он готовился, напрягая мышцы, чтобы выхватить болтер и открыть огонь.