и тон его голоса и язык тела создают впечатление, что Ричард выше всего этого. "Ухмылка и "так себе" отношение, абсолютное отсутствие угрызений совести", - удивлялся Томпсон позже. "Это напомнило мне о тех горнодобывающих компаниях, которые приходят сюда и проводят работы по удалению горных вершин, оставляют после себя беспорядок и просто уходят. "Это не на моем заднем дворе, так что мне все равно". "
"Вы когда-нибудь возвращались к истории наркомании и изучали ее?" Томпсон спросил Ричарда.
"Я не изучаю эту литературу, - ответил Ричард.
"Проводили ли вы исследования ответственности за злоупотребление "Оксиконтином", прежде чем выпустили его на рынок?"
"Мне ничего не известно".
Голос Ричарда был глубоким и грубым. Его поведение было угрюмым и наполненным презрением. Он попытался преуменьшить свою роль в компании, заявив, что участвовал в ее работе "на уровне надзора, а не на активном уровне". Он "не выполнял никакой работы", - утверждал он. "Я не был продавцом". Но в ходе расследования адвокаты из Кентукки получили множество внутренних документов компании, которые рассказывали другую историю. Томпсон начал расспрашивать Ричарда о его собственных электронных письмах, подчеркивая решающую роль, которую он сыграл в маркетинговой кампании по продвижению OxyContin, и даже цитируя речь "Метель 96-го года", которую Ричард произнес на курорте Wigwam в Аризоне по случаю запуска препарата почти двадцатью годами ранее. Просматривая свои старые записки и заявления, Ричард столкнулся с доказательствами того, что он сам был архитектором и главарем кампании по продаже оксиконтина, - так, как никогда не сталкивался во время рассмотрения федерального дела в Вирджинии или любого другого из бесчисленных исков, поданных против компании. В какой-то момент он, казалось, почти признал это, заявив с неким язвительным недоумением, что "весь этот опыт", когда его заставили вернуться назад и проанализировать все детали запуска OxyContin, был "как будто заново прожил треть своей жизни".
"Я не жалею о том, что пытался зарядить энергией наших продавцов", - вызывающе заявил он Томпсону. "Думаю, это была моя миссия". Он не "смущен" своим тоном, продолжил он. "Я думаю, что он был очень разумным". Отвечая на вопрос о рекламной кампании OxyContin, в которой говорилось, что это препарат, с которого "надо начинать и на котором надо остановиться", Ричард сказал, что эту фразу придумал не он, но добавил: "Я хотел бы претендовать на нее".
"Считаете ли вы, что маркетинг Purdue был слишком агрессивным?"
"Нет".
"Как вы думаете, включение этих трех тысяч врачей в ваше спикерское бюро привело к тому, что они стали выписывать больше рецептов на оксиконтин?"
"Я не думаю, что это оказало бы влияние".
По мере того как показания затягивались, Ричард становился все более загадочным и уклончивым. "Я не знаю", - бормотал он, снова и снова отвечая на вопросы Томпсона. "Я не помню".
"Вы когда-нибудь выясняли, действительно ли участники видеоролика "Я вернул себе жизнь" вернули себе жизнь или у них возникли проблемы с зависимостью от оксиконтина?" спросил Томпсон.
Ричард сказал, что это не так. Но "Оксиконтин" был очень эффективным обезболивающим, настаивал он.
"Но эффективность или неэффективность зависит и от других факторов, например, от злоупотребления", - отмечает Томпсон. "Вы можете убить человека и избавить его от боли. Но это будет неэффективно, не так ли?"
Нет, - согласился Ричард с сухим смешком. "Не думаю, что смерть можно считать признаком эффективности".
Готовясь к судебному процессу, Митчел Денэм обнаружил старую фотографию футбольной команды средней школы Пайквилля 1997 года. Почти половина молодых людей на снимке либо умерли от передозировки, либо были наркоманами. По его словам, "это должно было стать отличным наглядным пособием". Но Денхам так и не смог представить фотографию присяжным, потому что, прежде чем дело дошло до суда, компания Purdue выплатила 24 миллиона долларов, чтобы урегулировать его.
Это был переворот для Саклеров. Урегулирование было больше, чем первоначальное предложение Purdue - изначально компания предлагала выплатить штату всего полмиллиона долларов, - но оно все равно было совершенно несопоставимо с потребностями округа Пайк. Урегулировав дело, Purdue не признала никаких правонарушений. Одним из ключевых условий этого решения, на котором настаивала компания Purdue, было то, что все миллионы страниц доказательств, которые адвокаты из Кентукки собрали в ходе расследования, включая видеозапись показаний Тайлера Томпсона на сайте Ричарда Саклера, будут навсегда закрыты от посторонних глаз. Это был важный элемент стратегии компании. Дюжина или около того судей по разным делам по всей стране в конечном итоге подписывали аналогичные запросы на опечатывание записей. В Кентукки компания Purdue поручила прокурорам "полностью уничтожить" все файлы.
"Это главная причина, по которой эти люди не идут в суд", - заключил Митчел Денэм. Саклеры всегда предпочитали улаживать дела, а не разбирать вину компании (или, что еще хуже, семьи) в открытом суде. Если дело дойдет до того, что адвокаты будут представлять доказательства присяжным, - заметил Денхэм, - все эти документы могут стать достоянием общественности". После заключения мирового соглашения сайт медицинских новостей STAT подал в суд , чтобы добиться оглашения показаний Ричарда. Судья штата вынес решение в пользу STAT. Но компания Purdue немедленно подала апелляцию. Эти показания представляли собой самые подробные высказывания, когда-либо сделанные членом семьи Саклер о спорах вокруг Оксиконтина. Семья приложила немало усилий, чтобы не допустить его огласки.
В зиккурате из отражающего стекла главного офиса компании Purdue в Стэмфорде все чаще возникало ощущение, что избежать внимания общественности становится невозможно. В 2013 году газета Los Angeles Times опубликовала на сайте большую статью о том, как Purdue отслеживала подозрительные назначения сомнительных врачей. "За последнее десятилетие производитель сильнодействующего обезболивающего препарата OxyContin составил базу данных сотен врачей, подозреваемых в безрассудном назначении таблеток наркоманам и наркодилерам, но мало что сделал, чтобы предупредить правоохранительные органы или медицинские учреждения", - сообщала газета. Так называемый список Region Zero, включавший более восемнадцатисот имен, был тщательно охраняемым секретом. Компания Purdue защищала свое поведение, указывая, что вела эту базу данных, чтобы отвадить своих торговых представителей от таких врачей, и заявила газете, что сообщила правоохранительным органам о 8 процентах врачей из этого списка. Но когда речь зашла об остальных 92 процентах врачей, которые, как оказалось, неправомерно выписывали рецепты, компания заявила, что не обязана предпринимать никаких действий. "У нас нет возможности вырвать блокнот с рецептами из их рук", - сказал адвокат Purdue Робин Абрамс.
Конечно, до тех пор, пока "фабрика таблеток" не была закрыта медицинской комиссией или полицией, Purdue продолжала получать прибыль от всех этих