причудливую птицу, как "адъютант".
Прежде всего он шести футов ростом, и ноги у него длинные и прямые, а его длина от кончика клюва до кончиков когтей - добрых семь с половиной футов. Клюв у него длиной в целый фут, толщиной в несколько дюймов; он слегка горбатый и кончик его загнут книзу.
Крылья у взрослого "адъютанта" достигают в размахе пятнадцати футов, или пяти ярдов, приближаясь к крыльям чилийского кондора или "бродячего" альбатроса.
Принято говорить, что оперение у "адъютанта" сверху черное, а снизу белое, но ни тот, ни другой цвет не бывает чистым. Спина у него черно-бурого оттенка, а брюшко грязно-белого - от примеси серых перьев и просто от грязи,- ведь "адъютант" постоянно кормится в болотах и роется в мусорных кучах. Если бы лапы у "адъютанта" не были так грязны, они были бы темного цвета, но у живой птицы они серые от пыли и облеплены мусором.
Хвост сверху черный, снизу белый,- особенно чистого белого цвета нижние перья. Они высоко ценятся под названием "перья марабу"; название это возникло вследствие ошибки натуралиста Темминка, который спутал индийского "адъютанта" с африканским аистом марабу.
Для "адъютанта", или "аргала", как называют его индусы, весьма характерна чрезвычайно безобразная голая шея, красная как мясо, с дряблой, сморщенной кожей, поросшей бурыми волосками. У молодых птиц эти щетинки бывают гуще, но с возрастом редеют, так что у старых особей голова и шея совершенно голые.
Эта особенность придает "адъютанту" сходство с грифом, с которым сближают его и другие черты, и есть основания считать его грифом из рода голенастых.
Под голой шеей у него свисает на грудь огромный придаток в виде сумки, иной раз длиной более фута; подобно шее, он бывает различных оттенков: от розового, телесного до ярко-красного. На тыльной стороне шеи имеется еще одно странное приспособление, назначение которого орнитологам еще не удалось определить. Это придаток в виде пузыря, который надувается воздухом. Как предполагают, он служит своего рода поплавком и помогает птице держаться в воздухе во время полета. Он вздувается также, когда птица находится под знойными лучами солнца, поэтому естественно предположить, что тут играет роль разреженность воздуха. Так как "адъютанты" нередко летают на большой высоте, то возможно, что этот шарообразный придаток им необходим, чтобы держаться в разреженном воздухе. Ежегодные перелеты этих птиц через заоблачную цепь Гималаев, вероятно, были бы невозможны, если бы "адъютанты" не обладали способностью, набирая воздух в этот пузырь, уменьшать вес своего тела.
Само собой разумеется, "адъютант", как и все птицы того же семейства, жаден и неразборчив в еде, весьма плотояден и предпочитает падаль и отбросы всякой другой пище. Он убивает и поедает лягушек, мелких зверьков, птиц, причем даже довольно крупных - известно, что он может проглотить курицу. В его объемистом зобу может поместиться даже кошка или заяц, но он не нападает на этих животных, так как, несмотря на свой огромный рост, он один из самых отъявленных трусов. Любой ребенок может прогнать хворостинкой "адъютанта", а рассерженная курица обратит его в бегство, если он приблизится к ее цыплятам. Но прежде чем отступить, "адъютант" встанет в угрожающую позу, шея у него покраснеет, и он широко разинет клюв, издавая рокочущие звуки, напоминающие рычание тигра или медведя. Однако это лишь пустое бахвальство, и, если враг продолжает наступать, он тотчас же задает стрекача.
Таковы особенности этой гигантской разновидности аистов. Остается лишь прибавить, что есть еще несколько видов очень крупных аистов, хотя и менее крупных, чем этот, которых долго смешивали с ним. Один из них - марабу, живущий в тропическом поясе Африки, перья которого весьма ценятся модницами. Однако перья африканской породы далеко не так красивы и не так ценятся, как перья из хвоста "адъютанта".
Еще одна крупная разновидность аиста, отличающаяся и от азиатского аргала, и от африканского марабу, обитает на острове Суматра. Туземцы называют его "буронг камбэ", а на Яве (соседнем острове) обнаружен еще один вид этих огромных птиц, до сих пор мало исследованный.
Можно удивляться, что такие необычайные создания оставались столь долго неизвестными ученому миру. Всего лет пятьдесят назад появились хоть сколько-нибудь точные их описания, и даже в настоящее время эта порода птиц еще недостаточно изучена. Это тем более удивительно, что на берегах Ганга, и даже в самой Калькутте, "адъютант" - одна из самых обычных птиц; он постоянно стоит возле дома и преспокойно входит во двор наряду с домашней птицей.
Он бывает очень полезен в роли мусорщика, поэтому его не преследуют и не только терпят, но и стараются привадить, хотя он иногда оказывает слишком назойливое внимание утятам, цыплятам и другим обитателям птичьего двора.
Иной раз "адъютант" не довольствуется добычей, какая попадается во дворе: проникнув в дом, он может стащить со стола горячее жаркое и проглотить его прежде, чем хозяева или слуги успеют выхватить лакомый кусок из его длинного, цепкого клюва.
Когда стая "адъютантов" бродит по воде, по обыкновению распустив крылья, издали их можно принять за стайку парусных шлюпок. А когда они стоят на песчаном берегу или подбирают всевозможные отбросы на отмели священной реки, то напоминают группу туземных женщин, занятых таким же делом.
Порой они жадно бросаются на самую отвратительную падаль, не брезгуют и разлагающимся трупом человека. Набредя на тело какого-нибудь фанатика, раздавленного колесницей Джаггернаута, которое было брошено в так называемую священную реку и затем вынесено волнами на берег, огромные аисты оспаривают его у бродячих псов и грифов.
Глава LVII. СПЯЩИЕ СТОЯ
Прилет аистов произвел сильное впечатление на охотников,- на Оссару, быть может, еще большее, чем на остальных. Они были для него совсем как старые друзья, пришедшие навестить его в темнице. Хотя ему не приходило в голову, что "адъютанты" могут содействовать его освобождению, все же он им обрадовался. Эти странные птицы были ему знакомы с раннего детства и будили самые приятные воспоминания; он решил, что появившаяся неожиданно