важно, как будут срастаться кости. Мы будем ставить капельницы с витаминами, поддерживать организм, но дня три после его пробуждения точно надо побыть здесь.
— У него сломаны обе ноги, надо будет покупать…
— Да, коляску. Примерно два-три месяца ему придётся либо перемещаться на коляске, либо лежать на кровати. Но есть ещё одно но… — помедлил доктор с продолжением, — После долгой стагнации, пока его ноги не будут использованы, следует уже более долгая реабилитация.
— Вы намекаете, что ему придётся учиться ходить? — открыв рот, покосилась на него.
— Обычно люди ломают что-то одно. Либо правую, либо левую. И… При восстановлении всё происходит быстрее. Здесь же обе ноги, которые ещё долгое время не будут работать. Мышцы скованы гипсом, стопы затекут.
— Да, я поняла. — Тереза опустила глаза на свои скрещенные пальцы.
— Когда время придёт снять гипс, надо будет нанять ортопедов.
— А сейчас? Что ему надо, чтобы помочь?
— Просто поддерживать, ведь любому будет сложно в такой ситуации.
— Спасибо, я вас поняла. — Покачала головой, — Вы его лечащий врач, так ведь?
— Да, всё верно. — Мистер Нельсон слабо улыбнулся, они встали с диванчиков.
— Держите меня, пожалуйста, в курсе всех событий его лечения.
Её грустные глаза ещё раз обратились к удаляющемуся силуэту доктора. Он оставил её, сказав, где находится кафетерий, там есть автоматы с едой. Вернувшись в палату, Тереза снова села на стул, взяла его руку в свою и тихо начала молиться Богу, чтобы он скорее очнулся. Сейчас ей было легко забыть прошлые обиды, ведь они никак не могли сравниться по серьёзности с происходящим. Девушка положила голову на край кровати и, казалось, прикрыла глаза на минуту. Конечно, она уснула, вдыхая смешанные запахи больницы и его тела. Аромат его кожи ласкал рецепторы, темноволосая во сне даже невольно начала улыбаться. Самый яркий запах, Тереза помнила, можно почувствовать в изгибе его шеи. Сейчас бы уткнуться туда, поцеловать сначала, потом укусить, чтобы знал, как ей больно, и снова поцеловать.
Проспала она где-то час подле него, а пробуждением стало его пробуждение. Он еле разодрал глаза: веки казались тяжёлыми, и они сразу встретились с чёрной макушкой, которая приткнулась к его боку. Первая мысль. Мама. Но, конечно, как только глаза прояснились, Гарри узнал в этой малышке свою малышку. И странно, что он не удивился, даже после сказанных слов вчера.
Воспоминания вонзились в мозг: белая машина протаранила его бочину, затем земля была сверху, чёрное небо снизу. Всё перемешалось. Ещё и подушка безопасности треснула его по лицу, после чего он окончательно потерял сознание. Дела были плохи.
Почувствовала, что кто-то гладит её по голове, и открыла глаза. Замельтешила, напряглась и наконец посмотрела на него. Пара молчала. Хотя на языке у каждого были мысли, были слова, было всё, но зачем сейчас это “всё” сразу рушить. К сожалению, идиллия продлилась недолго: Тереза пришла в себя первая.
— Как ты себя чувствуешь? Доктора надо позвать, — не желая даже слышать ответа, она уже намеревалась встать, как слабая хватка быстро остановила её.
— Я в порядке, доктор может прийти попозже… — тут же рука обессилено упала на кровать, а девушка вернулась обратно на стул.
— Хорошо, может ты хочешь что-нибудь? Я могу принести.
— Воды, хочу немного попить. — Гарри прикрыл глаза.
— Сейчас будет, — она всё же соскочила и начала мельтешить, растрачивая скорее свою энергию. Достала бутылку воды из тумбочки, которая была забита всякой едой. Либо здесь такие условия для богатеньких, либо уже постарался Скотт.
Налив немного в стакан, Тереза вернулась к наблюдающему мужчине и помогла ему подняться, чтобы попить. Медленно он поглощал воду, иногда приостанавливался, но только отдышавшись, продолжал дальше. Наконец Гарри напился, и всё вернулось на круги своя. Он лежит и непонимающе пялится на неё, она перебирает простыню пальчиками.
— Прости меня, — прошептала, — за вчера. Я наговорила столько всего, что не имела в виду и никогда не желала тебе. Это моя вина, что ты здесь… — не в силах слушать оправдания за его поступки первоначально, своей здоровой левой рукой он накрыл её, нервно теребящую простынь. Серые глаза, наполненные слезами, поднялись в ответ.
— Ты не виновата, за рулём другой машины сидела не ты… Кстати ты не знаешь, что с водителем той иномарки? — не помня до сих пор и детали с аварии, Стайлс хотел скорее узнать, что с той стороны всё в порядке, ведь это он пролетел на жёлтый.
— Я не читала новости. Как узнала, что ты здесь, приехала.
— А как ты тогда узнала? — изумруды слегка прищурились.
— Мне позвонила твоя мама, она должна приехать вместе с Ханной сегодня.
— Не стоит им приезжать, я сам справлюсь.
— Справишься? — горько хмыкнула, — Если ты не заметил, у тебя две ноги сломаны.
— Да… — выдохнул в ответ, перемещая взгляд на забинтованные, загипсованные конечности, — Это совсем не входило в мои планы. И сколько, интересно, будет длиться восстановление? — вопрос хоть и был риторическим, девушка поспешила ответить.
— Два-три месяца, как минимум.
— Ты говорила с доктором?
— Да, он заходил, пока ты спал. И я решила с ним поговорить, — Тереза прикусила нижнюю губу, не решаясь раскрыть содержание второй части про восстановление. Нет сил сказать Гарри, что возможно ему заново придётся научиться ходить.
— Больше он ничего не сказал?
— Говорил только то, что ты и сам видишь. Переломы, и ещё у тебя несколько рёбер сломаны. — Виновато она опустила глаза. Врать никогда ей не нравилось.
— Мне не привыкать ломать рёбра… — усмехнулся мужчина, но та даже не подняла взгляда. Его начинало беспокоить такое поведение Терезы, и он ухватил подбородок, на который уже соскользнули свежие слёзы, поднимая голову слегка вверх, — Что-то ещё случилось? Почему ты плачешь? — как всегда, зрит в корень.
— Нет, просто я испугалась за тебя… — натянула неуверенную, глуповатую улыбку и положила свою ладонь поверх его прохладной, — Гарри, я знаю, что отношения между нами сейчас оставляют желать лучшего, но не приехать я не могла. Прости, что мозолю глаза. Я подожду, когда либо твоя мама приедет, либо Скотт, а потом уйду.
— Давай на время, пока я в больнице, мы забудем о произошедшем и побудем друзьями. Договорились? — стирая большим пальцем никчёмные слёзы, он больше всего мечтал прямо сейчас затискать её в объятьях, но теперь не только отказ Терезы мог помешать это сделать, но и здоровье было против, — И я не хочу, чтобы ты уходила.
Серые глазки хлопали так невинно, пока в голове образовалось облако недоумения. Как он забыл всё произошедшее вчера? Она бы на его места обидчика уже наказала не делом, так словом. А