Читать интересную книгу Лучшее юмористическое фэнтези. Антология - Нил Гейман

— Я слышал, скоро будет Суд, — промолвил Адам. Миссис Уилсон глянула в щелочку между занавесками.

— А как же. Вельзевулы поселились в соседнем доме. Они собираются… — Удар грома сотряс дом. Грянул заунывный хор, распевающий темные гимны. Воинственно зарокотали барабаны. Трам… Пам… Трам-пам-пам… — По-моему, они собираются начать прямо сейчас.

— Но теперь это не наша вина, — уточнил Адам.

— Видишь ли, Первого пришествия оказалось недостаточно, чтобы смыть некоторые грехи.

Миссис Уилсон взяла яблоко и внимательно осмотрела его при свете лампочки, висевшей под потолком. Кожица плода была нежной и влажной. Яблоку было несколько миллионов лет, но на его поверхности не оказалось ни одного изъяна. Видно было, что его надкусили только один раз — в тот самый раз, когда она согрешила.

Адам вздрогнул:

— Ты хочешь съесть еще один кусочек? Миссис Уилсон кивнула:

— Ты заметил, что Бог и Его ангелы куда-то пропали? Кажется, это единственный способ вернуть их.

— Это станет причиной Второго пришествия, Ева. И чего это будет стоить тебе? В прошлый раз нас изгнали из Эдемского сада, а теперь, наверное, прогонят из творения как такового.

— Поживем — увидим. — Ева спрятала яблоко в карман блузки. — Что бы ни случилось, пришло время, когда Бог вновь должен взять ответственность за Свое творение.

— Ему это не понравится.

— Наверное, нет.

Когда миссис Уилсон вошла в гостиную миссис Вельзевул, она увидела, что все население Саншайн-террас сидит в клетках. Миссис Роуз выглядела растерянной и подавленной, не говоря уже о том, что она продрогла до костей в облаке жидкого азота. Миссис Трент ругалась, угрожающе размахивая зонтиком. Миссис Патрик из дома номер семнадцать спорила со стоявшим неподалеку всадником апокалипсиса. Миссис Солти из дома номер девять безудержно рыдала.

Мистер Уилсон находился в переднем ряду. Черты его лица были искажены страхом, и он смотрел на свою жену с молчаливой мольбой. Миссис Уилсон быстро отвела взгляд. Ей стало не по себе. Предательство — вот что самое худшее в такие моменты. Предательство, неизбежное потому, что вся ее жизнь была построена на лжи.

— Я знала, что вы вернетесь, — заявила миссис Вельзевул, развалившись по-царски в судейском кресле, стоявшем в углу, за вешалкой для шляп. Кресло возвышалось над скамейками, чтобы дьяволице было удобно наблюдать за неугомонными чертями, исполнявшими обязанности присяжных. За ее плечом стояла Смерть с косой. — Вы никогда не могли устоять перед моими предложениями.

Миссис Уилсон улыбнулась мрачно и понимающе. Было ли это слабостью? В конце концов, она была такой, какой Он ее сотворил — по образу Своему, из праха земного, ребра Адама и живого дыхания. Так чью же слабость она олицетворяла? Ее всегда поражало, что Бог наделил человечество единственным недостатком, которым обладал Он Сам, а затем оставил людей без присмотра, чтобы насладиться Своим творением. Когда же люди совершили ошибку, Он допустил, чтобы их судили за это. Свобода воли казалась слабой отговоркой, коль скоро порок был запрограммирован в человеческой природе.

Ева достала яблоко из кармана и подняла его так, чтобы всем было видно. Огненный поток, струившийся вниз по обоям, потускнел в золотом сиянии, чертенята-присяжные притихли, мрачные песнопения умолкли. Казалось, пространство свернулось вокруг Евы, так что в комнате остались только она, миссис Вельзевул и яблоко.

Миссис Вельзевул наклонилась вперед в судейском кресле. Она выглядела встревоженной.

— Оно по-прежнему у вас? — промолвила она. — И Адам тоже здесь, как я понимаю?

— Теперь Адам не имеет к этому никакого отношения, — покачала головой миссис Уилсон. Она заметила, что миссис Вельзевул напряглась и в ее глазах промелькнуло беспокойство.

— Надеюсь, вы не собираетесь использовать его? — поинтересовалась миссис Вельзевул. — Это уничтожит нас обеих.

Миссис Уилсон поцеловала яблоко, а затем впилась зубами в мякоть плода. Стены комнаты дрогнули. С потолка посыпалась штукатурка. Проклятые духи издали вопль. Черти кувырком полетели на пол. Вращение Вселенной замедлилось. Время замерло.

— Да будет тьма, — сказала миссис Уилсон. И увидела, что это хорошо.

На кухне дома номер восемь Ева полоскала посуду в лимонном растворе и поглядывала в окошко, за которым виднелся совсем другой сад. Он был пышным, новым, золотым и безмятежно купался в теплых лучах молодого солнца.

В нем не бродили потусторонние кошки и не было порталов, ведущих в иное измерение, вроде тех сине-зеленых воронок, которые вращались за обветшалым деревянным навесом миссис Вельзевул. И самой миссис Вельзевул тоже не было, во всяком случае пока.

Ева прошла в гостиную, где на сервировочном столике все еще стояли чашки миссис Роуз и миссис Тейт. Хмурый Адам расположился в ее кресле перед телевизором. За окном, выходившим на Саншайн-террас, не было видно ни души. Улица была пуста, как и весь мир.

— Ты могла бы оставить мне мою блондинку, — буркнул Адам. — Нам было хорошо вдвоем. У нее была грудь Венеры.

Ева вздохнула:

— Возможно, когда Бог снова создаст людей по Своему образу и подобию, ты найдешь женщину, похожую на нее.

Она сняла фотографию мистера Уилсона, висевшую над камином, и протерла рамку от пыли. В уголке ее глаза появилась одинокая слезинка. Сможет ли она воссоздать его таким, каким он был? Будет ли он другим? Сможет ли новый мистер Уилсон полюбить ее?

— А может, и не найдешь.

Адам покачал головой:

— Женщину с такой грудью, как у нее, мне больше не отыскать. — Он встал и взял пальто. — Что ты будешь делать дальше, Ева?

— О, я останусь здесь до следующего раза. Проблема в том, что, пока Он творит людей по Своему образу, следующий раз неизбежен.

— Хочешь, я возьму яблоко? Я могу отдать его обычным людям, разумеется, когда они появятся.

Ева усмехнулась:

— Думаю, на этот раз я сохраню его у себя, ради безопасности всего человечества.

Она открыла дверь, и Адам прошаркал мимо нее к своему «саабу».

— В конце концов, — добавила она, — тут и кусать-то нечего.

Гэри Дженнингс

РАНО ИЛИ ПОЗДНО ИЛИ НИКОГДА-НИКОГДА[195]

Перевод И. Игнатьева

Аборигены Северной Австралии, относящиеся к племени анула, ассоциируют с дождем птицу широкорота и называют ее дождевой птицей. Эта последняя является тотемом анула. Мужчины данного племени обладают якобы способностью вызывать дождь. Для этого они ловят змею и живьем бросают ее в определенный водоем. Спустя некоторое время змею оттуда вытаскивают, убивают и оставляют на берегу. Затем из стеблей травы изготовляют изогнутую в виде радуги плетенку и накрывают ею змею. Теперь остается лишь пропеть заклинание над змеей и имитацией радуги, чтобы дождь рано или поздно пошел.

Сэр Джеймс Фрэзер. Золотая ветвь

Его Высокопреосвященству Орвиллу Дисмею, декану миссионерского корпуса Южного колледжа туземных протестантов

Гробиан, Вирджиния

Ваше Высокопреосвященство, Прошло немало времени с тех пор, как мы встречались в последний раз, но смею надеяться, что эта цитата из книги Фрэзера напомнит Вам обо мне — Криспине Моби, Вашем бывшем студенте из старого доброго Ю-Прима. Боюсь, что до Вас дошли только обрывочные слухи о моих свершениях в Австралии, поэтому я решил написать Вам письмо и представить подробный отчет о своем путешествии.

В частности, я призываю Вас не верить ни единому слову служителей Тихоокеанского Синода туземных протестантов, которые отрицают, что моя миссия имела ошеломляющий успех. Если я хоть немного преуспел в том, чтобы отвратить племя анула от языческих обрядов — а мне это удалось, — значит, я приблизил их к пониманию Истинного Слова и моя миссия оправдала средства, на нее потраченные.

Кроме того, мне удалось осуществить свое заветное желание. Мое детство прошло в Дрире, штат Вирджиния, и уже в те годы я мечтал, что в качестве миссионера побываю в самых удаленных и непросвещенных уголках мира. Несомненно, я приложил все усилия, чтобы мое поведение соответствовало этому идеалу. Я выделялся из толпы развязных сверстников и не раз слышал, как обо мне говорили с некоторым трепетом: «Этот святоша Моби». Будучи скромен от природы, я не раз сокрушался, что меня вознесли на пьедестал.

Но лишь когда я попал в священные стены Южного колледжа, мои устремления обрели ясность. На последнем году обучения в старом добром Ю-Приме я прочитал двенадцатитомный трактат по антропологии сэра Джеймса Фрэзера «Золотая ветвь», в котором упоминалось бедное заблудшее племя анула. Я провел исследование и, к своей радости, выяснил, что такое племя все еще живет в Австралии и, увы, оно по-прежнему лишено благодати Спасения, как и в те времена, когда Фрэзер писал о нем. В те края никогда не посылали миссии туземных протестантов, чтобы обратить к Богу эти несчастные души. «Как чудесно все совпало, — сказал я себе тогда. — И время, и необходимость, и люди». И я начал уговаривать Совет по миссионерским назначениям, чтобы меня отправили к забытым всеми аборигенам.