надежда, что появление общего врага поможет нам сблизиться вновь.
— Я чрезвычайно признательна, что ты хочешь защитить так называемых нас от назойливых злоумышленников, — отрезала Клио. — Всегда бы так!
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я не потому, что не понял, а потому, что обрадовался, что она наконец заговорила, и хотел поддержать едва завязавшуюся беседу вопросом.
— Судя по всему, ты ведешь себя как джентльмен, только когда тебе это удобно.
Хотя я мало что ненавижу так же сильно, как ссоры, в том числе и потому, что не умею ссориться, я почти обрадовался, что Клио наконец произвела первый залп. Все лучше, чем сносить молчаливый приговор. В шумной ссоре я мог по меньшей мере попытаться сказать слово в свою защиту. Вот только она должна была подбросить мне больше материала. Против подобных упреков я ничего не мог предпринять. Я решил ложным выпадом спровоцировать ее на широкомасштабное наступление.
— Мне кажется, ты делаешь из мухи слона, — сказал я.
— Ах вот как? Тебе так кажется?
Вербовщик туристов, не понимая ни бельмеса но заключив из нашей перебранки, что добыча клюнула, вытащил карту, дабы указать нам на центральное местонахождение горячо рекомендуемого им отеля, и принялся подробно перечислять все расположенные в двух шагах от него достопримечательности. Я демонстративно отвернулся и вместе с Клио направился к остановке вапоретто.
— Честно говоря, мне кажется, слона из мухи делаешь как раз ты, — сказала Клио, — когда навязываешь мне свое грязное прошлое и ждешь, что я продолжу мило улыбаться. Я прекрасно знаю, какую скотскую жизнь ты вел, пока тебе не выпало незаслуженное счастье встретить меня и я не вытянула тебя за грязные космы из сточной канавы, — нет нужды меня в этом убеждать, Илья, благодарю покорно. Выражусь еще яснее: я не хочу ничего об этом знать. Слышишь? Вообще ничего, нада, ньенте. Да я и говорить-то тебе об этом не должна. Мужчина, имеющий хоть малейшее представление о приличиях, без труда сообразил бы, что это вопрос уважения, но от тебя ждать подобной элементарной учтивости бесполезно — это я уже давно поняла. И все же, может быть, у тебя достанет умишка хотя бы сообразить, что не стоит похваляться передо мной похабством и распутством из прошлого и настоящего, которые тебе, судя по всему, так дороги. К этому я — и заруби себе это на носу, повторять не стану — никакого отношения иметь не желаю. Понял? Отлично. Тогда я попросила бы тебя сначала не спеша навести порядок в своем непотребном прошлом и избавиться от нечистот, а уж потом мы тоже не спеша посмотрим, стоит ли возобновлять наши отношения.
— Но, Клио, разве я виноват в том, что мы совершенно случайно столкнулись с моей старой знакомой?
В попытке привлечь к себе внимание вербовщик туристов ухватил меня за рукав пиджака. Я оглянулся и обругал его по-английски. Он начал было браниться в ответ, но мое терпение иссякло. Я отвернулся и зашагал прочь. Клио последовала за мной.
— Старой знакомой? — повторила она. — Ради бога, давай называть вещи своими именами! Та жалкая шлюха, что, тряся своими перезрелыми дынями у тебя под носом, зазывала тебя в постель, — твоя бывшая. Так или нет?
— Дело не в этом, — ответил я. — Дело в том, что встретились мы по воле случая.
— Я задала тебе вопрос. Ты способен по-человечески ответить, когда тебя о чем-то спрашивают? Она твоя бывшая — да или нет?
От общественного транспорта пришлось отказаться. Отчаливающие вапоретто были забиты доверху. Новых пассажиров уже не пускали. Транспортная служба не справлялась с таким количеством туристов. У причала выстроилась длинная, беспрестанно растущая очередь. Не сговариваясь, мы решили идти домой пешком.
— Возможно, ты не понял вопроса, — продолжала Клио. — Возможно, ты не совсем понимаешь, что значит «бывшая». Неудивительно — с твоей-то извращенной склонностью смешивать настоящее и прошлое в одну мутную бурду. Но я охотно разъясню тебе мой вопрос. Ты совал свой вонючий сморчок в зловонную щель этой грудастой туши или я ошибаюсь? А? Отвечай же!
— Я никогда не отрицал, что она в каком-то смысле моя бывшая. Только дело в том…
— Вот видишь! Признался наконец. Неужели это было так трудно, а, Илья? От тебя всего лишь требовалось сказать правду. А теперь я тебя спрашиваю: ты и в самом деле полагаешь, будто мне приятно знать, что этим самым членом, которым ты занимаешься со мной любовью, — если это вообще можно так назвать, но это уже другой вопрос, — что этим жалким червяком ты копошился в ней? Меня от тебя тошнит, Илья. Так что вот. Вот в чем проблема.
На мосту Скальци нам пришлось уступить дорогу шумной компании из шести бледных голландских парней в плавках. Двое из них забрались на металлические поручни и одновременно бросились в Гранд-канал. Остальные одобрительно завопили и, конечно, не могли не последовать их примеру. Пожилой прохожий-итальянец предупредил их, что это опасно. По-итальянски парни не говорили, но общий смысл поняли и со смехом отмахнулись от предостережения. Оставшиеся четверо один за другим попрыгали с моста. Какой-то хлыщ, молодой итальянец, ухмыляясь, снимал всю сцену на мобильник. Скорее всего, это был хозяин квартиры, которую голландцы арендовали через Airbnb, и это он устроил своим гостям такую «типично венецианскую» забаву.
— По-твоему, человека можно держать в ответе за случайность? — спросил я у Клио.
— Дело не в этом.
— Конечно, в этом. Именно в этом, Клио.
— За все то время, что мы были вместе, — если мы настаиваем на том, чтобы и дальше так это называть, — ты хоть раз столкнулся с кем-нибудь из моих бывших? А? Ответь же. Нет. И это не потому, что у меня их нет, если ты вдруг так подумал. У меня их больше, чем у тебя. Хочешь, пройдемся по списку вместе? Хочешь, Илья? Если пожелаешь, могу подробно описать их постельные достижения. Ты ведь так это любишь — копаться в мерзких подробностях из прошлого. Что ж, тебе найдется чему поучиться, уж поверь мне. Но ты ни разу не столкнулся с кем-то из моих бывших. Ведь так? И знаешь почему? А потому что, в отличие от тебя, у меня хватило простой человеческой порядочности распрощаться с прошлым, прежде чем вступить в отношения с тобой. И признайся, ведь ты мне благодарен.