— Численность врага?
— Неизвестна, но значительна. Они в полной боевой готовности. Это люди, но многие из них флотские охранники плюс сотни танкистов. Нас трижды едва не заметили. Насколько я могу судить, мы заняли позицию в углублении над сходным трапом, отмеченным на первоначальных планах, как 67-гамма-2.
— Есть подмагистральный проход, который ведёт к основной цели не… в десяти метрах от вашего текущего местоположения. Ты сможешь провести отделение через проезд к нему?
— Вражеская активность не ослабевает. Они двигаются беспорядочно и самый длинный интервал равен шести секундам.
— Вы можете вернуться и воспользоваться другим путём?
— Мы не можем вернуться. Там где мы прошли, экипаж направился к месту последней дислокации… И есть ещё проблема.
— Говори, — велел Гамос.
— Здесь Механикум, минимум когорта. Солдаты-роботы Лаксиан и манипулы Легио Кибернетики. Они в полной готовности, сенсоры активны.
— Твои предложения, сержант. Говори прямо.
— Сначала нужна диверсия, капитан. Что-то что привлечёт их внимание, но не поставит миссию под угрозу. Что-то вроде несчастного случая с тяжёлыми последствиями.
— Мы можем взорвать подъёмник главного бортового конвейера, — предложил Теофон. — Уронить его на пятьдесят палуб. Потенциально большие повреждения, но они не смогут понять, что они были преднамеренными, по крайней мере, пятьдесят — семьдесят минут.
— Моё отделение сможет добраться до шахты конвейера из нашего текущего местоположения, — ответил Гамос. — Продолжай, Аркад. Следующий шаг?
— Несмотря на диверсию, нам придётся устранить двух членов экипажа, прежде чем продолжить движение.
— Это большой риск. Почему?
— Потому что охранники стоят у вентиляционного выхода, где мы должны пройти.
— Ты собираешься убить обоих?
— Да, снайпер снимет первого сквозь решётку, одновременно мы выпрыгнем. Устраним второго и заберём с собой оба трупа.
— Отсутствие охраны заметят, даже если убийство пройдёт чисто, — возразил Теофон.
— Верно, — согласился Аркад. — Я считаю, что у нас будет не больше семи минут, прежде чем их отсутствие обнаружат.
— За это время вы должны добраться до главной цели и уничтожить её, — напомнил Гамос. — Вы справитесь?
— Да, — ответил Аркад после секунды раздумий.
— Хорошо, Аркад. Действуем по твоему плану.
— Спасибо, капитан. Это честь для меня.
Доступ к записи, загрузка.
Забота о чести многих легионов — фактор, который в данное время можно рассматривать, как слабость. Во время Великого крестового похода он сближал воинов вокруг единой цели и поддерживал идеалы, ради которых он предположительно вёлся. Теперь честь можно рассматривать только как недостаток тех, кто ещё привержен ей, и что более важно — преимущество, которым можно воспользоваться. Каждая функция должна служить, а не провоцировать нерешительность, когда требуется быстрое действие. И создавать сомнения, когда их недолжно быть вовсе.
Нижеследующее — точная иллюстрация этого недостатка.
Доступ к происшествию с “Когтем Орла”. Вокс-отрывок четыре. Воспроизведение записи. “Машина видит всё. Каждое деяние освещено в очах Машины”.
— Что-то беспокоит тебя, брат, — произнёс Теофон. — Я понял это по твоему молчанию, после слов Аркада о чести.
— Мы на середине задания, и ты решил, что это лучшее использование личной вокс-частоты?
— Я твой брат по крови и узам, Гамос. Мне нужно перечислить поля битв, которые мы разделили, чтобы заслужить право спросить, испытывает ли мой капитан невысказанные сомнения? Не думаю, что мне нужно просить об этом праве. Я уже заслужил его.
— Да, пожалуй, так.
— Не стоит сомневаться в Аркаде, брат. Он молод, вот и всё.
— Нет, не молод. Никто не остался молодым во время этой войны.
— Он никогда не участвовал в Великом крестовом походе. Он один из первых среди нас, кто знает только войну. Со временем все космические десантники станут такими, как Аркад. То, что в такое время он всё ещё думает о чести, должно давать тебе надежду.
— В том, что мы делаем, нет никакой чести. Только необходимость.
— Я знаю воинов в легионе, которые сказали бы, что честь вообще не для таких как мы. Они называют нас крадущимися в тенях и ассасинами.
— Мы сражаемся в тишине, но это не бесчестье, — возразил Гамос. — Если примарх считал бы иначе, то разведывательные отделения просто не существовали.
— Мне кажется, ты споришь сам с собой, брат.
— Мы стары, друг. И мы были старыми, когда стали сражаться в тенях.
— Но Аркад не претендент, брат. Он проливал кровь при Фолле. Я видел мало командиров отделения лучше него. Даже среди воинов с десятилетиями опыта.
— Но после Фолла он пришёл к нам, а мы не воюем с врагом лицом к лицу. Это не должно быть колыбелью, в которой молодёжь учат сражаться. Это должно быть местом, куда самые старые приходят умереть… Куда мы пришли умереть.
— Не могу и представить тебя ещё печальнее.
— Шансы на успех невелики, брат. Шансы выжить ещё меньше. Если мы погибнем здесь, кто вернёт наши имена в Храм Клятв? Легион хотя бы вспомнит о нас? И если да, что за воинами они станут?
— Не могу сдержать удивление, брат, если ты беспокоишься не за честь Аркада, а за свою.
Доступ к записи, загрузка.
Можно сделать вывод, что целью операции VII легиона на борту “Когтя Орла” являлась одна из важнейших систем командования и управления кораблём. Скорее всего, рубка связи, связывающая мостик со станциями, которые выполняли его приказы. Если перерезать системы коммуникации на судне такого размера, то оно может оказаться полностью обездвиженным. Мостик не сможет отдавать приказы, а экипаж и системы не смогут их принять. Если сравнивать с живым существом, то это похоже на разрыв нервов, соединяющих мозг, с телом, когда оба остаются живыми, но парализованными. Разум заперт внутри собственного черепа.
Такой план требует высокой степени точности и хладнокровия, но когда дело касается Имперских Кулаков эти качества не вызывают сомнения. Однако есть очевидная истина, что чем более точна и тщательна операция, тем сильнее она подвержена ошибке и как только шансы миссии приходят в расстройство, вероятность провала задания растёт во всё ускоряющемся темпе. Как мы прекрасно знаем, грань между бедствием и триумфом лежит на острие клинка.
Доступ к происшествию с “Когтем Орла”. Вокс-отрывок пять. Воспроизведение записи. “Машина — вечна. Вечность олицетворяется Машиной”.
— Отделение Гамоса на позиции. Всем подразделениям, подтвердите готовность и местоположение.
— Теофон на месте. Удерживаем “бутылочное горлышко” в главном магистральном коридоре.
— Отделение Аркада… Мы готовы.
— По твоей команде, Аркад.
— Принято, капитан. Взрывайте заряды в шахте конвейера по моему сигналу. Приготовьтесь.
— Взрывайте!
Прогремело три взрыва, за ними последовал скрежет раздираемого металла. Спустя несколько секунд взвыли сирены.
— Сигналы тревоги звучат на четырёх палубах, — сообщил Теофон.
— Коридор под нашей позицией очищен, — произнёс под несмолкающий вой сирены Аркад. — Отделение, приготовиться открыть огонь.
— Выполнить. — Раздался выстрел из лазерной винтовки и одно тело упало. Отделение устремилось вперёд. Второй выстрел и звук падения ещё одного тела.
— Цели выведены из строя, — сообщил Аркад. — Движемся к… — но его голос прервали лазерные выстрелы.
— Аркад, — спокойно произнёс Гамос.
— Мы атакованы автоматонами, — ответил молодой сержант. — Ведём ответный огонь. — В воксе слышались болтерные очереди, бегущие шаги и взрыв.
— Активирована полная тревога, — спустя примерно полминуты после начала боя сообщил Теофон. — Противовзрывные двери перекрывают наш уровень.
— Нас зажали огнём на портальном комплексе, перекрёсток 5107, — через десять секунд произнёс Аркад, звуки перестрелки не смолкали.
— Капитан, разрешите перекрыть “бутылочное горлышко”? — спросил Теофон.
— Разрешаю.
— Автоматические защитные системы корабля активированы, — предупредил Теофон. — Капитан?
— Аркад, двигайтесь к главной цели, — велел Гамос.
— Мы под огнём с двух секторов, — ответил Аркад. — Поправка, с трёх. Эффективная сила отделения — четыре.
— Двигайтесь к цели. Вы должны добраться до неё.
— Мы не сможем добраться до неё. Автоматические турели разорвут нас в клочья.
— Нет, вы доберётесь до неё. Я прикрою вас.
— Как? Половина корабля пытается нас прикончить.
— Так, моё отделение атакует станцию управления сервиторами на ваших палубах.