Читать интересную книгу Глаза Сатаны - Константин Волошин

так много.

— Слушай! А не попытаться всё это устроить с помощью моря? — Хуан даже остановился на месте.

— Судна-то нет у нас! И где его добыть здесь, когда против Понсе порт ещё не построен?

— С судном нам, Ар, и не управиться. Баркас с парусом — и хватит. А там у нас что-нибудь и попадётся. Да и денег у нас будет лишь треть того, что я хотел. На большее мы рассчитывать не можем.

— Ты хочешь отдать деньги этой ведьме, Хуан?

— А как же, Ар! Это наши обязательства перед сеньорой. Тем более, что и нам перепадёт достаточно! Ты это брось, Ар! На чужом горе ничего себе не построишь!

— Дуришь, Хуан! Мы ведь горе доставили уже другим, так что одним больше, одним меньше — ничего не станется с ними. А ведьма и так себе добудет.

— А я говорю, что треть вполне достаточно, Ар! К тому же нам полностью достанутся деньги за Атилио.

— Всё равно, Хуан, я не согласен с тобой. Я рассчитывал на всё.

— И не думай, Ар. Так не будет! — Хуан уже начинал злиться. — И бросим об этом болтать, а то услышат остальные, особенно этот Алесио. Хватит об этом!

Он с неохотой собрал еду, питьё, одеяло, подушку, набитую сеном и поплёлся назад, выполняя обещание.

Три дня прошло в спокойствии. Лало опять умчался в усадьбу, Габриэла с некоторой опаской занималась лёгким трудом, но больше старалась из куска ткани, нашедшейся у Хуана, сделать нечто похожее на платье.

Алесио, прослушав наставления Ариаса, ходил, злобно поглядывая в сторону Габриэлы, а она отвечала тем же. Она не переставала думать о мести, ища возможность осуществить её.

Она лучше питалась, доила лишь две козы и готовила пищу для мужчин, но с доном Атилио ничем не делилась, не разговаривала и посматривала на него отчуждённо, будто на незнакомого.

Как-то Габриэла мыла большой котёл на речке, ложки и нож для разделки мяса. Солнце садилось и его лучи уже не проникали в долину. Стало немного прохладнее, а ветерок слегка разгонял москитов.

Спиной девушка почувствовала взгляд чьих-то недобрых глаз. Она на миг оцепенела, дыхание участилось. Она не обернулась, скованная страхом и ожиданием. Это длилось с минуту, когда она всё же повернула голову. Шагах в десяти от неё стоял с закаменевшим лицом мулат Алесио.

Что-то странное и страшное показалось ей в его облике. Озноб прошёлся по спине, заныл в животе. Рука непроизвольно сжала мокрую рукоять ножа. Он этого не заметил.

— Что ты тут уставился на меня, обезьяна вонючая? — скорей прошипела, чем проговорила Габриэла. — Разве не знаешь, что тебе запрещено приближаться ко мне, жаба?

— Думаешь, ты сможешь меня остановить этими словами, сучка? — Алесио сделал три шага к ней и остановился. — Ты ещё не знаешь, на что я способен! И я могу не посмотреть на запрет какого-то сопляка! — И он сделал ещё два шага, напряжённо смотря в бледное дрожащее лицо Габриэлы.

— Я закричу, жаба! Уйди!

Алесио бросился на неё. Молнией метнулось его тёмное тело, опрокинуло Габриэлу на гальку, придавило тонкую фигурку. Вонючая ладонь зажала рот, а другая рука уже шарила по телу. Он яростно терзал её тело, а кричать девушка не могла. Но рука продолжала сжимать нож, хотя и была слегка придавлена собственным телом.

Мыча и отбиваясь, она с большим трудом выдернула руку и, не раздумывая, ударила ножом в бок. Мулат дёрнулся, зарычал, но второй удар на миг остановил его прыть. Липкие струйки крови возбудили Габриэлу, и она успела нанести ещё один удар, скользящий, почти не причинивший мулату вреда, разве что добавило крови.

Она завизжала, закричала, а Алесио с остервенением стал бить её по лицу, тянулся к шее, но силы его падали. Габриэла в смертельном ужасе успела вывернуться из-под его большой вонючей туши, но он успел ухватить ногу и борьба продолжалась с отчаянием.

Габриэла судорожно отбрыкивалась, пыталась отползти подальше, а Алесио, уже теряющий силы, продолжал тянуться к ней, удерживая её ступню в своих крепких руках. Нож девушка выронила, и смертельный ужас придал сил девушке. Она ударила Алесио ногой в шею, выдернула ногу, но тот успел прижать другую ногу к острому камню. Крик боли пронзил вечерний воздух.

— Брось её, Ал! — вдруг послышался голос Хуана. — Брось, говорю!

Мулат отпустил ногу, поднял голову и в сумерках увидел подбегавшего к месту схватки Хуана. Его мутные глаза смотрели злобно, отрешённо, можно было заметить, что мулат слабеет.

— Опять ты? — Мулат скрипнул зубами, трудно поднялся на колени, а Габриэла с ужасом увидела, как мулат достал откуда-то пистолет и поднял его. — На этот раз ты, сука, не отвертишься! — и чёрное отверстие дула медленно поднялось до уровня груди девушки.

Что-то чёрное мелькнуло в темнеющем воздухе, мулат выронил пистолет, рука схватилась за шею. Там торчала рукоять кинжала, кровь тёмными струйками потекла по руке.

Крик застрял в горле Габриэлы. Она неотрывно смотрела, как мулат медленно клонился вперёд, она судорожно отползала всё дальше. Хуан подошёл совсем близко, молча смотрел на мулата, который рухнул лицом вниз и больше не шевельнулся.

— Какого чёрта вы задрались? — тихо спросил Хуан.

— Это он, он! Напал, когда я мыла посуду, сеньор!

— Откуда нож у вас?

— Захватила почистить, — тихо ответила Габриэла. Она вскинула глаза на Хуана. Уже были густые сумерки, и разглядеть выражение его лица было трудно. Но что-то ёкнуло в груди Габриэлы. Она поняла, что Хуан спас её от верной смерти, от небытия и ещё от многого, что даёт молодой девушке жизнь. Волна благодарности быстро переросла в нечто большее.

Хуан повернулся к Габриэле.

— Это вы его так порезали?

Она молча кивнула, рот продолжала прикрывать ладонью, а глаза неотрывно смотрели на юношу. Тот вдруг спросил участливо, взволнованно:

— Что такое, сеньорита? Всё закончилось. Можно успокоиться. Он сам напросился и вам нечего беспокоиться.

Она всхлипнула. Хуану стало жаль её. Он приблизился к ней, положил руку на плечо, заглянул в широко распахнутые глаза, полные слёз, страха и благодарности и чего-то ещё, что разглядеть было невозможно.

— Спасибо, Хуан! — прошептали губы Габриэлы. Она чуть подалась к нему. Хуан участливо приобнял вздрагивающие худые плечи, она порывисто прижалась к его груди, и он вдруг услышал её жаркий шёпот:

— Возьми меня, Хуан! Прошу! Мне это просто необходимо! Возьми!

Хуан вздрогнул. Он отпрянул, посмотрел в глаза, но было уже темно.

А Габриэла продолжала прижиматься к нему, что-то шептала. Хуан ощутил в себе жгучее влечение к этой измученной девице, возбуждение с каждой секундой возрастало. И он