Горелов был счастлив. Но через некоторое время положение снова изменилось — не было уже ни денег, ни дорогих вещей, а у Аллы снова пробудилась страсть к роскоши, удовлетворить которую инженер не имел никакой возможности. Он видел ее несчастной и, сознавая, что это глупо, мучился. И вдруг, как-то неожиданно для себя, он сделал неприятно поразившее его открытие: в течение некоторого времени она ведет с ним разговоры по вопросам его специальности и при этом вовсе не кажется такой несведущей, как тогда в день их первой встречи. Горелов подумал, что ее интерес к его работе в институте объясняется ее любовью к нему самому, но все же, поскольку о служебных делах разговаривать строго запрещено, он старался переводить беседы на другие темы. Но она неизменно так или иначе продолжала выспрашивать о том, чем он занимается в своем институте, и это насторожило его.
И вот сегодня произошла первая ссора: она плакала, утверждала, что из-за любви к нему ведет нищенский образ жизни, намекала, что в его силах изменить это положение, и предложила встретиться с каким-то важным лицом, чтобы посоветоваться. На вопрос Горелова, о чем собственно он должен советоваться с неизвестным ему человеком, Алла Цветкова намекнула, что речь идет о его, Горелова, институтской работе, которая интересует этого человека. Они поссорились. По дороге на станцию он понял, что надо ехать на Лубянку.
— Вы хотели посоветоваться с нами? — спросил Соколов.
Горелов устало сказал:
— Да, товарищ полковник. Теперь я все понял… Больше я не пойду к ней.
— Вы хотите помочь нам?
— Да.
— В таком случае вы обязательно пойдете туда… — настойчиво произнес Соколов. — Я верю вам, но как же вы сможете помочь нам, если не покажетесь больше в том шпионском гнезде?
— Вы правы.
— Вот почему вас и привезли сюда, — продолжал полковник. — Если бы вы отправились к нам на площадь Дзержинского, вы были бы уже бесполезны для дела, скажу больше — вам следовало бы основательно подумать о собственной безопасности. Как видите, мы подумали об этом. Скажите, как зовут вашу приятельницу? Откуда она родом?
— Алла Петровна Цветкова. Из Рязани.
— Ошибаетесь. Ее имя — Луиза Вернер, родилась она в Прибалтике, затем жила в Берлине и Мюнхене. Вместе с отцом — он был крупным гестаповцем — всю войну пробыла на оккупированной гитлеровцами территории. Оставлена у нас для шпионской работы.
Горелов растерянно смотрел на полковника.
— Бывает… — произнес полковник. — Вы будете встречаться со мной здесь. Вам надо завтра же помириться с ней. Вот вам деньги, берите, берите… Купите ей все необходимое, вы уж сами знаете, и поезжайте. От предложенной встречи с ее шефом не отказывайтесь, но постарайтесь оттянуть ее на несколько дней: я хотел бы, чтобы их игра продолжала развиваться при мне, а я через час покидаю Москву и возвращусь только послезавтра.
— Будет выполнено, товарищ полковник.
— Ни в коем случае не ищите встречи с нами, за вами наверняка следят. Когда будет нужно, я позову вас. — И Соколов протянул инженеру руку для прощания.
Уже знакомый Горелову чекист проводил его черным ходом — во дворе дожидалась машина. Горелов забрался на заднее сиденье и попросил отвезти его на Добрынинскую площадь. Там он спустился в метро и быстро добрался до дому.
Глава шестая
Старый друг писателя Артура Гибсона инженер Эрл Тэйлор из штата Колорадо успел уже несколько освоиться на территории военной базы, являющейся гигантской лабораторией Уильяма Прайса. Господствовал здесь Краус. В оборудованных разнообразной аппаратурой кабинетах велась работа по физике атомного ядра. На первый взгляд эта научная работа велась примерно в том же направлении, что и в известных атомных лабораториях в Штатах. Лишь присмотревшись более внимательно, Тэйлор обратил внимание на такую деталь: во всех планах и инструкциях говорилось об экспериментах по расщеплению ядра в неполностью очищенном от примесей уране. Зачем и кому это нужно? Эти опыты представлялись Тэйлору тем более абсурдными, что накопленный учеными-атомщиками опыт свидетельствовал о нереальности той задачи, разрешить которую, видимо, пытался Краус. Однако Тэйлор достаточно хорошо знал Прайса, чтобы сомневаться в серьезности его намерений, связанных с работой лаборатории в Гималаях. Постепенно он пришел к выводу, что собственно не эти, отрытые в глубине скал научные кабинеты-пещеры являются основной частью лаборатории, а та часть территории базы, где обосновался сам Краус и вход куда разрешался по особым пропускам, подписанным лично Прайсом.
Тэйлор не раз проходил, а чаще проезжал в электрокарах по подземным туннелям, вдоль и поперек прорезавших горный массив и порой уходящих глубоко вниз. Он заметил огромные ниши, в которых стояли часовые: где-то рядом гудели лифты, но у них было запрещено останавливаться. Что там? Куда и откуда идут лифты, вверх или вниз? Ответ на этот вопрос пришел довольно быстро. Краус приказал как-то инженеру проверить работу дозиметрических приборов на нижнем горизонте. Спутником Тэйлора оказался тщедушный старичок с лисьей физиономией и настороженно-бегающими глазами — Лоусон.
Стальная дверца за ними захлопнулась, и лифт стал стремительно падать. Очевидно, нужный горизонт был где-то ниже. Спуск продолжался довольно долго. Наконец они вышли из кабины, и если бы инженер не знал, что находится теперь глубоко под землей, он подумал бы, что в путешествие с Лоусоном и не отправлялся — здесь были точно такие же туннели, ниши, лифты. Но одна особенность, пожалуй, отличала второй горизонт от первого — душный, почти горячий воздух, несмотря на работу мощных вентиляторов.
Тэйлор думал, что теперь его приведут в помещение, где расположены те самые дозиметрические приборы, правильность показаний которых ему и надлежит проверить, но он ошибся. Лоусон прошел к ближайшей нише, и спуск в лифте продолжался еще довольно долго. Наконец они очутились, по-видимому, у цели: в обширной комнате, из которой куда-то вела лишь одна маленькая стальная дверь.
— Одевайтесь, — коротко бросил Лоусон.
Следуя его примеру, Тэйлор надел специальный, похожий на одежду пожарников костюм, закрытые резиновыми чехлами сапоги, противогаз и защитную накидку. Теперь он понял сразу две вещи: шифр «Бездна» действительно означает бездну, с непонятной ему пока целью созданную по приказу Прайса; они вступают в активную зону проникающей радиации. Но откуда здесь радиация?
Лоусон привел в действие систему электрических запоров, и дверь перед ними медленно открылась. Тэйлора уже не удивило, что пришлось пройти несколько таких изолированных сталью и бетоном помещений, но куда же все-таки его ведут?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});