Накопление 2–4 сроков в частях войск составляет гордость командира. Начальники старой школы обращают внимание на инспекторских или других смотрах именно на количество мундирных вещей. Стеллажи ломятся от вещей, люди на инспекторском смотру выглядят в мундирах 1 срока гордо, пригнаны мундиры хорошо, отвечали люди без выкрикивания, дежурный отрапортовал неестественно, проба пищи в день смотра удовлетворительна, как специально для этого дня приготовленная, суммы налицо, ротные пребывают — вот вам и примерный ордер.
ПРИМЕЧАНИЕ. Суконная ленточка с пришитым язычком и железным крючком носит название галстух, который считается самостоятельным предметом в числе солдатского обмундирования, но многими солдатами вовсе не носится. Ныне галстух утратил значение.
Шаровары и фуражки отпускаются на один год: летом и зимой солдат носит сукно. Выдача шаровар, как и прочей мундирной одежды, производится большей частью в марте и апреле в то время, когда люди меняют теплые рейтузы. По новому положению нижним чинам выдаются чехлы, которые и надеваются на суконные фуражки. Вообразите себе, что если на толстое сукно, из какого делается обыкновенная солдатская фуражка, натянуть еще серовато-белый холщовый чехол, будет ли она легкой летней одеждой?
ПРИМЕЧАНИЕ. В числе знаков внешнего отличия в форме одежды не последнее место занимает кокарда, которая носится офицерами на околыше, а солдатами — на тулье, наподобие гражданских чиновников. Хотя от этого служба не страдает, но почему не однообразно, как то носит конвой и кавалеристы? Кроме того, кокарды, изготовленные интендантством, непрочны, некрасивы; по солдатскому выражению, «плевки».
ТУЖУРКИ. В видах экономии и сохранения шинелей многие части в последнее время стали строить для людей тужурки. В этих тужурках нижние чины показываются зачастую в городе. В некоторых частях тужурки шьются из нового сукна, но больше всего шьются из старых шинелей. Рабочие рубашки в русских войсках вовсе отсутствуют.
ПОЛОТНЯНЫЕ РУБАХИ. Отпуск денег на полотняные рубахи производится далеко не для всех войск, хотя всем приказывается в летнее время одевать эту легкую одежду. Люди, коим отпуска от казны на полотняные рубашки нет, заводят их на свой счет, конечно, если есть на что, трудов не составит. А если нет?
ПРИМЕЧАНИЕ. В числе амуниции нижний чин имеет пояс с бляхой. Лощение пояса и перестановка с места на место бляхи затрудняют быстрое одевание, и для того, чтобы сборки на спине были ровные, нужно пойти к соседу и просить «заправить». Чего бы лучше пояс с пряжкою из кожи, не требующий лощения для пачкания полотняных рубах.
СУКОННЫЕ ПОРТЯНКИ. Хотя и полагаются солдату суконные портянки, но отпуска от казны нет, за исключением конвойных команд. В чем же, собственно, солдат должен ходить зимой, раз отпуска нет?
ОБУВЬ. Ни в чем так не нуждается наш солдат, как в обуви. Все, что выдают, он несет на базар как не соответствующее. Казенный товар никогда не отличается доброкачественностью. Я воочию знаю, как солдаты пробуют товар: помочив с одной стороны голенище, с другой начинают дуть, и вода моментально проходит сквозь товар. Это заготовка интендантства на сотни миллионов рублей? Легкой летней обуви солдатам вовсе не выдают. Он принужден всегда одевать сапоги, которые быстро пропадают от пота и жары.
В военной периодической печати не раз помещались статьи о том, что нижние чины продают некоторые предметы довольствия, отпускаемые интендантством.
По поводу этих статей интендантством было представлено следующее соображение:
1) продажа нижними чинами отпускаемых им из интендантства белья и обуви представляет действительно существующий факт и практикуется в широких размерах, что не допускается ни в одной из иностранных армий, так как это вредно влияет на экономические интересы солдата и на его нравственную сторону;
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
2) для устранения этого ненормального явления возможно было принять следующие меры: а) воспретить продажу нижними чинами, а также войсковыми частями предметов вещевого довольствия как представляющих казенное имущество, торговля которым вне установленных правил совершаемы быть не должна; б) в случае действительно неимения надобности нижними чинами в отпускаемых им от казны материалов для белья и обуви разрешить военному начальству по его усмотрению выдачи на руки солдату известной части их заготовительной стоимости, составляя другую часть в пользу войсковой части на покрытие хозяйственных нужд; в) ограничить ныне существующее право получения частями войск, вместо предметов вещевого довольствия, деньги на их заготовление в том отношении, чтобы впредь деньги от интендантства отпускались только за счет этой экономии, которая в действительности может в войсковых частях образоваться. По этому соображению были запрошены начальники всех частей войск. Один из командиров действующих полков вот что пишет: «25 лет, стоя постоянно вблизи солдата, я убедился, что солдат продал на рынке сапожный товар и сапоги, выдаваемые ему в годовую потребность, не потому, что они ему не нужны или лишние, а вследствие того, что получаемые вещи не удовлетворяют современным его требованиям. Сапоги в большинстве случаев выдаются из неприкосновенных запасов, лежалые, нечерненые, каблуки из стружки быстро стаптываются, — в сырую погоду этих сапог на две-три недели, не больше. Сапожный же товар солдат действительно продает, потому что из него все равно сшить сапог нельзя, ибо выдают далеко не полностью: нет задников, нет стелек, нужно отдать за работу сапожнику и т. п. Покупать же по части эту мелочь — выходит всегда больше, ибо предметы по мелочи всегда дороже. На этом основании весьма редкого солдата можно встретить в казенных сапогах».
Устав внутренней службы запрещает носить лишь собственную одежду. Почему же не запретить носить и собственные сапоги? Воображаю, сколько бы потребовалось казне строить сапог.
В сухую погоду в них на маневрах скользишь, как на лыжах, в особенности по траве, а в сырую не у каждого хватит сил их таскать. Для частей войск, изготовляющих сапоги в собственных мастерских, выдаются особые добавочные от казны деньги — на пару 17 копеек. На этот отпуск части стараются построить лучшие сапоги для нижних чинов. По правде сказать, что можно сделать на эти 17 копеек? Для каждой пары сапог требуются: 1) стельки (плохие поставишь, подошвы отвалятся), 2) задники плохие — стопчутся сапоги в неделю, 3) набойки подметочного материала, а не стружки, как это делают в интендантстве и т. п.
Полицейские управления больших городов несмотря на то, что у них на службе тоже чуть ли не полки солдат с семьями, успевают делать на всех обувь и чинить ее. С этой целью люди опрашиваются, и кто имеет худые сапоги, несет в мастерскую. Если они не имеют других сапог, дают особые «командировочные» сапоги. У них ни один человек не истратит своей копейки на починку, тогда как наш солдат только и занят заботой об обуви и зашиванием прорех на мундирной одежде.
СОЛДАТСКОЕ БЕЛЬЕ. Каждому солдату отпускается в год 24 аршина торбочного холста восьми вершков ширины. Кому только не известна эта солдатская дерюга, носящая название «солдатской дачки». Выдав такой холст, который, быть может, носили 100 лет тому назад, ротный командир требует, чтобы к смотру было обязательно четыре казенные вещи, а именно: две пары подштанников и две рубашки. Для того чтобы сделать эти четыре вещи, необходимо затратить в два-три раза больше, чем эта дерюга стоит. О постели и постельном белье распространяться здесь нечего — дается дерюжный матрац-мешок и солома изредка. В некоторых полках есть одеяла на всех нижних чинов. Кому только известно, как покупаются они, и обращается ли внимание на доброкачественность специалистами?
ПРИМЕЧАНИЕ. Беседую с интендантским чиновником на пароходе, речь шла о солдатской обуви и белье. Я спросил, почему войскам отпускается недоброкачественный товар, так как люди принуждены его продавать за бесценок, и почему интендантство не передает заготовку непосредственно в части войск? На это мне статский советник Н. ответил, что передача заготовки предметов в руки полкам не в интересах интендантства.