Читать интересную книгу Без единого свидетеля - Джордж Элизабет

— Он не…

— Мистер Миншолл, в данный момент меня не волнует, убийца он или нет. Я хочу найти и допросить его. Так как вы связывались друг с другом?

— Он мне звонил.

— По городскому телефону? По мобильному?

— По мобильному. Он позвонил мне, когда был готов. Его номера я не знаю, он его никогда не давал.

— Тогда как он узнал, что вы подготовили все для представления?

— Я знаю, сколько понадобится времени. И сказал, когда ему можно снова позвонить мне. Так мы и поддерживали связь. Закончив с подготовкой, я просто стал ждать его звонка, а когда дождался, сказал, где и когда встретимся. Он приехал в гостиницу первым, заплатил за номер наличными, и потом подъехали мы с Дейви. Все остальное было так, как я уже рассказывал. Мы выступили, и я оставил Дейви с клиентом.

— И Дейви не задавал никаких вопросов? Спокойно остался в номере с незнакомцем?

«Такое поведение не соответствует тому, что рассказывал о Дейви Бентоне его отец, — подумал Линли. — В том, как описывает историю Миншолл, какой-то детали определенно не хватает».

— Вы заставили мальчика принять наркотики? — спросил он.

— Я никогда не даю мальчикам наркотики, — сказал Миншолл.

Линли уже привык к манере фокусника отвечать на прямые вопросы уклончиво, поэтому спокойно продолжал:

— А ваши клиенты?

— Я не даю мальчикам…

— Хватит, Барри, — прервала Барбара. — Вы отлично понимаете, о чем спрашивает суперинтендант.

Миншолл глянул на то, что осталось от пластикового стакана, который он так старательно и долго терзал.

— В номере мы обычно предлагали напитки. Мальчики могли либо принять предложение, либо отказаться.

— Что за напитки?

— Алкоголь.

— Но не наркотики? Конопля, кокаин, экстези и тому подобное?

В ответ на этот вопрос Миншолл прямо-таки вскинулся в негодовании:

— Разумеется, нет! Мы не наркоманы, суперинтендант Линли.

— Всего лишь растлители детей, — сказала Хейверс. Затем бросила извиняющийся взгляд на Линли: «Простите, сэр».

— Так как же выглядит ваш клиент, мистер Миншолл? — повторил вопрос Линли.

— «Двадцать один шестьдесят»? — Миншолл задумался над ответом. — Обыкновенно, — сказал он наконец. — У него были усы и бородка. На голове кепка, деревенская какая-то. И еще очки.

— И вам ни разу не пришла в голову мысль, что все это маскировка? — спросил Линли. — Все эти волосы на лице, очки, кепка?

— Ну, сначала я не думал о… Видите ли, к тому моменту, когда человек готов перейти от фантазий к действиям, не нужна никакая маскировка.

— Если только он не планирует кого-то убить, — заметила Хейверс.

— Какого он возраста? — спросил Линли.

— Не знаю. Среднего? Точно не молодой, потому что состояние здоровья у него было не очень. Выглядел он как человек, далекий от физической активности.

— Как вы думаете, могут ли у него быть проблемы с дыханием? Например, вы не замечали, что ему трудно дышать, когда он поднимается по лестнице?

— Возможно. Но послушайте, он не маскировался. Да, признаю, некоторые члены МИМа, когда они только начинали ходить на собрания, пытались изменить внешность — париками, бородами, тюрбанами, чем угодно, — но когда наконец… Мы строим доверительные отношения. И нельзя быть одним из нас, не чувствуя доверия. Потому что я, например, мог оказаться полицейским. Я мог быть кем угодно.

— И они тоже, — вставила Хейверс — Но в отношении клиента вам такая мысль не приходила в голову, а, Барри? Вы просто передали Дейви Бентона серийному убийце, помахали на прощание ручкой и уехали с деньгами в кармане. — Она повернулась к Линли: — Кажется, на сегодня хватит, сэр?

Линли быт полностью с ней согласен. Они получили от Миншолла достаточно сведений. Теперь нужно составить список входящих звонков на его мобильный телефон, нужно наведаться в гостиницу «Кентербери», составить фоторобот и показать его в спортзале «Сквер фор Джим» — не признают ли в описанном Миншоллом человеке того подозрительного посетителя. Хотя из устного описания клиента «двадцать один шестьдесят» следовало, что фоторобот совпадет не с человеком, замеченным в спортзале, а с тем мужчиной, который купил фургон у Муваффака Масуда. Правда, в последнем случае борода и усы отсутствовали. Но возраст совпал, плохая физическая форма совпала, и лысина, которую запомнил Масуд, вполне могла быть скрыта знакомой Миншоллу кепкой.

Впервые за время следствия Линли пришла в голову совершенно новая идея.

— Хейверс, — обратился он к констеблю, когда они покинули комнату для допросов, — можно ведь взглянуть на дело совсем по-иному.

— Как это? — спросила она, пряча блокнот в сумку.

— Два человека, — ответил он. — Один обеспечивает жертву, второй убивает. Один работает на то, чтобы второй получал возможность убить. Лидер и подчиненный.

Она подумала над этим.

— Такие примеры бывали, — сказала она. — Вариация на тему Фреда и Розмари или Хиндли и Брейди.

— И даже больше, — уточнил Линли.

— В каком смысле?

— Версия с двумя участниками объясняет, почему один человек покупает фургон в Мидлсексе, а второй ждет его в машине перед домом Муваффака Масуда.

Когда Линли добрался до дома, было уже довольно поздно. Он заезжал на Виктория-стрит, в девятый отдел, чтобы поговорить насчет МИМа. Там он передал в группу защиты детей всю имеющуюся у него информацию об организации. Рассказал, что ее штаб-квартира находится в церкви Сент-Люси, рядом со станцией метро «Глостер-роуд», и поинтересовался, каковы шансы, что деятельность группы будет прекращена.

Ответ он получил неутешительный. Встречи единомышленников, желающих обсудить волнующие темы, сами по себе не являются нарушением закона. Происходит ли в полуподвальном этаже Сент-Люси нечто помимо разговоров? Если нет, то у отдела нравов мало сотрудников и много дел более важных, связанных с предотвращением явно противозаконных действий.

— Но это же педофилы! — возмущенно воскликнул Линли, выслушав от коллег их мнение о ситуации.

— Возможно, — последовал ответ. — Но на основании одних лишь разговоров дело никогда не дойдет до суда, Томми.

Тем не менее ему пообещали, что девятый отдел пошлет кого-нибудь из офицеров на собрание МИМа под видом участника, но только когда бремя других забот станет хоть немного полегче. В отсутствие заявления и конкретных улик это лучшее, что девятый отдел мог сделать.

Поэтому Линли был мрачен, подъезжая к Итон-террас. Он поставил машину в гараж и побрел по выложенной брусчаткой аллее к дому. Дневные события оставили неприятный осадок. Он чувствовал себя грязным и душой и телом.

В доме на первом этаже его встретили тишина и темнота, только на лестнице падал сверху неяркий свет. Он поднялся по ступенькам и прошел в спальню — посмотреть, не улеглась ли жена спать. Но постель стояла не разобранная, поэтому он продолжил поиски — сначала в библиотеке, потом в детской. Там-то он и нашел Хелен. Она купила для этой комнаты кресло-качалку, заметил Линли, и теперь заснула, сидя в нем с необычной формы подушкой в руках. А-а, эту подушку они купили, когда в очередной раз приходили в магазин для будущих матерей. Ее предполагалось использовать во время кормления: подушку кладут на колени, на нее — ребенка, и он оказывается прямо под материнской грудью.

Хелен шевельнулась, когда Линли прошел по комнате и подошел к ней. Удивительно ясным голосом, как будто в продолжение разговора, она произнесла:

— Да, я решила потренироваться. То есть мне захотелось почувствовать, как это будет. Конечно, не как кормить, этого мне совсем не представить, а хотя бы как это — держать его на руках. Странно, если задуматься, да?

— Что именно?

Кресло-качалка стояло у окна, и Линли облокотился о подоконник, не сводя с жены любящего взгляда.

— То, что мы фактически создали новое человеческое существо. Нашего собственного Джаспера Феликса, и сейчас он счастливо плавает внутри меня и ждет, когда мы откроем перед ним мир.