Читать интересную книгу Перерождение - Джастин Кронин

Первый капитан Джимми Молино притаился на поляне у своего дома — на Стене он до сих пор не появился, чем спровоцировал суматоху, в результате которой исполняющим обязанности Первого капитана выбрали Иена, племянника Санджея, — и решал, стоит ли пойти в Щитовую, перебить обслугу и отключить прожекторы. Желание совершить ужасный необратимый поступок нарастало в нем целый день, но окончательно сформировалось, лишь когда он сидел за чаем у Тетушки. Зачем и почему задумал злодейство, Джимми объяснить не мог. Странное желание поднялось из недр души, хотя принадлежало будто бы не ему.

В доме мирно спали жена Карен и дочери Элис и Эйвери. Порой Джимми ловил себя на том, что не любит Карен, как должно мужу (он давно и безнадежно любил Су Рамирес), зато ни секунды не сомневался в ее любви, которая воплотилась в двух девочках. Девятилетняя Эйвери и одиннадцатилетняя Элис получились вылитая Карен: нежные личики сердечком, грустные, вечно на мокром месте глаза. В их присутствии Джимми чувствовал свежее дыхание будущего, а дурные мысли, накатывающие черной волной, тут же отступали.

Однако чем дольше он прятался среди теней, тем меньше связи чувствовал между желанием погасить прожекторы и спящей семьей. А еще, как ни странно, чувствовал, что теряет способность видеть. Когда Джимми подобрался к Стене, в его голове сформировался четкий план. Умиротворенный и расслабленный, как после теплой ванны, он поднимался на Девятую огневую платформу, окрещенную Форпостом бобыля, потому что она располагалась над брешью, сквозь которую проходила силовая магистраль, и с соседних платформ не просматривалась. Попавший туда Охранник обрекался на полное одиночество. Молино не сомневался: опальную Су Рамирес сегодня поставили именно на Девятую платформу.

Безотчетный страх терзал Су Рамирес всю ночь — на первый взгляд без особых причин. Однако вскоре неопределенные чувства отступили под натиском унижения и разочарования. Как-никак с поста Первого капитана сместили! Оправившись от шока, Су поняла: возможно, это даже к лучшему. Обязанности начали тяготить, и она сама подумывала об отставке. Только ведь уйти самой — одно, а увольнение — совсем другое дело. После дознания она вернулась домой и прорыдала на кухне два часа подряд. Ей уже сорок три, в перспективе — ничего, кроме ночных вахт на Стене и редких ужинов с Кортом, человеком неплохим, но ужасно скучным. Когда у них в последний раз получился интересный разговор? Су не мыслила себя без Охраны!

Корт, как всегда, пропадал в конюшнях. «Жаль! — подумала Су. — Хотя разницы, наверное, нет». Муж стоял бы с растерянным видом, не в состоянии элементарно погладить по голове. Три (целых три!) беременности Су закончились рождением мертвых младенцев, а он и тогда не знал, что сказать и как утешить. Чума вампирья, давно же это было!

Как ни прискорбно, винить в увольнении следовало только себя. Чертовы книги! Су наткнулась на них в Лавке, когда перебирала ящики, где Уолтер хранил никому не нужные вещи. Да, все из-за чертовых книг! Ведь, едва раскрыв первую, Су погрузилась в чтение, как в омут. Что говорить, она села читать прямо в Лавке, по-девчоночьи поджав ноги! («Тальбот Карвер! Мистер Тальбот Карвер собственной персоной! — воскликнула Шарлей Лефлер и спустилась по лестнице, шурша юбками длинного бального платья. Девушка с неподдельной тревогой разглядывала высокого статного красавца в пыльных бриджах, обтягивающих мускулистые бедра. — Почему вы явились сейчас, когда моего отца нет дома?») Книгу под названием «Королева бала», выпущенную нью-йоркским издательством «Романтик-пресс» в 2014 году, написала некая Джордана Миксон. На задней стороне обложки была ее фотография: улыбающаяся женщина с длинными черными волосами возлежала на кружевных подушках. Странное одеяние толком не закрывало ни руки, ни грудь, зато на голове красовалась напоминающая диск шляпка, совсем маленькая и непрактичная, такая и от дождя не защитит.

Уолтер Фишер подошел к контейнеру, когда Су уже дочитывала вторую главу. Его грубый голос так внезапно ворвался в романтическую идиллию «Королевы бала», что Су едва не подпрыгнула. «Что-то стоящее? — поинтересовался он, вопросительно изогнув брови. — Вижу, вам понравилось! В знак особого расположения, за осьмушку Доли весь ящик уступлю, забирайте!» Су следовало поторговаться: Уолт Фишер — любитель драть втридорога, но решение уже созрело. «По рукам!» — ответила Су и понесла ящик домой. «Любовь лейтенанта», «Дочь юга», «Невеста поневоле», «Я стала леди» — Су в жизни не читала ничего подобного. Старый мир для нее ассоциировался с техникой: автомобилями, моторами, телевизорами, кухонными плитами и другими устройствами неизвестного назначения, которые она видела в Баннинге. Людей в том мире она тоже представляла — иначе кто создал все эти механизмы? — но на втором плане, вероятно, потому что они погибли, а техника осталась. А вот в книгах из Лавки описывался мир, удивительно напоминающий Колонию. Их герои скакали на лошадях, топили дома дровами, ужинали при свечах. Это сходство изумило Су до глубины души и породило в ней страсть к любовным историям со счастливым концом. К тому же пожелтевшие страницы буквально дышали сексом, не таким, как у них с Кортом, а обжигающе страстным. Порой Су хотелось пролистать страницы, чтобы скорее добраться до очередной сцены, но она сдерживалась из желания растянуть удовольствие.

Зачем она только взяла книгу на дежурство! Надо же, именно в ту ночь появилась девочка… На Стене Су читать не собиралась, честное слово, не собиралась. Книгу она положила в сумку еще утром — вдруг свободная минутка выпадет? — и к вечеру думать о ней забыла. Возможно, не совсем забыла, но добросовестно выполняла служебные обязанности, пока волей случая не оказалась на Оружейном складе. Там в тишине и покое она не устояла перед соблазном и открыла «Королеву бала». Су во второй раз смаковала пролог романа (буквально проглотив книги, она решила их перечитать) — страстная Шарлей спускалась по лестнице навстречу надменному красавцу Тальботу, которого любила и ненавидела, ведь по иронии судьбы он был заклятым врагом ее отца, — и наслаждалась еще больше, чем тогда в Лавке, потому что знала: вопреки всем невзгодам Шарлен и Тальбот найдут свое счастье. Су обожала любовные романы именно за счастливый финал!

Двадцать четыре часа спустя Су мучилась угрызениями совести. «Королева бала» по-прежнему лежала в сумке. Почему, ну почем она не оставила глупую книгу дома? Теперь вот из-за любовного романа высокого поста лишилась! На лестнице послышались шаги. Су обернулась и увидела Джимми Молино. Ну, конечно, решил позлорадствовать, или посочувствовать, или совместить первое со вторым. «Не стоит ему злорадствовать! — с горечью подумала Су. — Сам к Первому колоколу опоздал!»

— Джимми! — позвала она. — Где тебя носило?

Той ночью Первую колонию заполонили сны. Подобно странствующим духам, они облетели дома, казармы, Инкубатор и Больницу, навестив каждого из спящих.

У отдельных колонистов, например у Санджея Патала, был секретный сон, преследующий их на протяжении всей жизни. Порой они думали о нем, порой забывали. Секретный сон напоминал подземную реку, которая периодически поднимается и размывает берега яви, заставляя человека думать, что он одновременно существует в двух мирах. Кому-то снилась толстуха, глотающая дым на кухне, кому-то — в частности, Полковнику, — одинокая девочка среди мрака. Иногда секретные сны превращались в кошмары — к счастью, Санджей не помнил самую ужасную часть сна, где появлялся нож, — иногда казались явнее яви, реальней реальности, безжалостно терзая рассудок спящего.

Откуда приходят сны? Из чего состоят? Что в них проявляется — работа подсознания, тайная реальность или параллельный мир, видимый только ночью? Почему сны так похожи на воспоминания, причем порой не собственные, а чужие? И почему в ту ночь они снились всем жителям Первой колонии?

В Инкубаторе маленькой Джейн Рамирес, одной из трех Д, дочери Белль и Рея Рамирес, того самого Рея, который, к своему вящему ужасу, остался на энергостанции один и, спасовав перед ужасными мыслями, не поддающимися ни объяснению, ни обузданию, в ту самую минуту обугливался на заборе энергостанции, снился медведь. Джейн недавно исполнилось четыре. Из книжек и рассказов Учительницы она знала, что медведи — крупные, но мирные звери с бурым мехом и умными добрыми глазами. Медведь из ее сна тоже казался умным и добрым, по крайней мере, сначала. Живых медведей девочка не видела, зато видела живого вирусоносителя — Арло Уилсона. Той ночью малышка захотела пить и решила попросить у Учительницы воды. Не успела она подняться с кроватки, стоящей в самом дальнем от двери ряду, как окно с грохотом разбилось, и в Большую комнату ворвался вирусоноситель. Он чуть ли не на Джейн приземлился! Девочка подумала, что это человек, потому что он выглядел и двигался как человек, только почему-то не оделся и сиял. Особенно ярко сияли рот и грустные глаза, в которых малышке почудилось что-то медвежье. «Дядя, почему вы сияете?» — собиралась спросить Джейн, но тут за спиной раздался крик, и на них с сияющим дядей бросилась Учительница. Она вихрем пролетела мимо Джейн, подняв над головой руку с ножом. Вообще-то нож хранился в чехольчике, который Учительница прятала среди пышных юбок, но сейчас, судя по решительному виду, собиралась обрушить его на дядину голову. Что случилось дальше, малышка не видела, потому что скатилась на пол и поползла под кровать, зато услышала стон, потом треск, потом стук, будто упал тяжелый предмет. «Эй, ты, посмотри на меня!» — закричала какая-то тетя. «Взгляни на меня, урод!» — вторил ей высокий дядя. Вскоре Большую комнату огласили истошные вопли, визг, плач. Взрослые носились как оглашенные. Рыдающая тетя вытащила Джейн из-под кровати и вместе с другими Маленькими повела по лестнице на второй этаж. Лишь потом девочка сообразила: рыдающая тетя — ее мама.