Его отряд растянулся по узкой, извилистой дороге. Люди брели по колено в грязи, увязая в ней, падая и поднимаясь. К тому времени как его воины выбились из сил, дождь прекратился.
Всю ночь Рис горел в лихорадке, и Джессамин не смыкала глаз, ухаживая за ним: смачивала его пылающий лоб ледяной водой и то и дело подносила к потрескавшимся от жара губам отвар из коры ивы.
Так было всю ночь и весь следующий день. И вторую ночь она тоже провела без сна, вскакивая в ужасе каждый раз, когда из груди его вырывались хриплые стоны, и отирая пот, катившийся по его лицу и собственные слезы отчаяния. Когда наконец она сомкнула усталые веки, то сон навалился на нее и Джессамин провалилась во тьму, и ни грохот подков, ни скрип повозок не могли потревожить ее. Она совершенно обессилела.
Ее разбудил яркий луч солнца, скользнувший по лицу сквозь прореху в натянутой ткани. Джессамин растерянно заморгала — Рис, весело сверкая глазами, сидел, прислонившись к стенке, и с довольным видом уплетал хлеб с сыром, запивая его пенящимся элем.
— Рис, тебе лучше? — воскликнула она. — Как ты себя чувствуешь?
— Как будто побывал в аду, — весело объявил он с полным ртом. — Но, слава Богу, благодаря твоим заботам я жив. Всегда знал, что коль скоро нам предстоит сражаться, то без тебя не обойтись.
— Я уж и не надеялась, что с тобой все будет в порядке, — прошептала она и припала губами к его заросшей колючей щетиной щеке. — Ты совершил чудо, а сейчас нужно сменить твои повязки.
Рис недовольно скривился:
— Вот этого я и боялся. Скажи мне честно, неужели ты думала, что я потерплю поражение?
Пришлось сознаться. Джессамин опустила глаза.
— Да. Ведь он столько раз бился на турнирах, а ты…
— А я никогда, это ты хочешь сказать? Все, что я могу, это нападать под покровом ночи и… продолжай, ведь именно так ты думала?
— Да, я отчаянно боялась.
— Я тоже.
— Что?! — Джессамин уставилась на него круглыми от удивления глазами, решив, что ослышалась. — Но… ты выглядел таким уверенным… словно ничуть не сомневался в своей победе! О, Рис, я думала…
— Я играл; любовь моя, играл… отчаянно надеясь, что выиграю время и Глендовер успеет прийти нам на помощь, Сама знаешь, дойди дело до сражения, и нас бы всех убили. Оставалось надеяться только на то, что этот проклятый англичанин ставит свою репутацию безупречного рыцаря достаточно высоко и не посмеет обидеть тебя, коль скоро дал клятву. Ведь тогда я бы уже не смог защитить тебя…
Слезы текли у нее по лицу. Джессамин осторожно обняла его, все время помня о той боли, которую испытывал Рис. Тепло его губ наполнило ее блаженством, которое, как она думала, ей уже не суждено будет испытать.
— О, Рис, никогда в жизни я так не молилась! А теперь нужно поскорее отвезти тебя домой.
— Нет!
Это прозвучало, как удар хлыста, Джессамин испуганно отпрянула.
— Неужели ты все еще собираешься пробираться к Глендоверу?! Раненый?! Да тебя убьют!
— Послушай, женщина, кто здесь отдаст приказы: ты или я?!
Нотка раздражения в его голосе заставила се слегка поморщиться. Но сейчас его безопасность значила для Джессамин куда больше, чем оскорбленное мужское самолюбие.
— Я, — твердо заявила она, — и ты должен слушаться, потому что находишься на моем попечении. Поэтому учти — никаких сражений, пока твои раны не заживут!
— Ладно… так я и думал.
Джессамин, удивленная такой покладистостью, бросила на него подозрительный взгляд. Уголки губ у Риса подергивались. Было заметно, что невозмутимое выражение лица дается ему с трудом. Заметив, что брови у нее поползли вверх, он не выдержал и хмыкнул:
— Джессамин Дакре, сколько бы ты ни уверяла меня в обратном, но ты нисколько не изменилась. Скажи, неужели ты и сейчас хочешь меня, когда я слаб, как новорожденный котенок?
— Тебе и так это известно. Конечно же, я хочу тебя…
— Тогда давай обсудим, когда нам надо отправляться.
— Даже и не мечтай! До Трейверона путь долгий, а ты пока что слишком слаб, чтобы выдержать такое путешествие.
— А кто говорит о Трейвероне?
Джессамин подумала, что ослышалась. Протянув руку, она коснулась его лба. Может быть, жар еще не спал? Странно, лоб был совершенно холодный, даже немного влажный. Рис быстро поцеловал ее запястье, воровато скользнув языком по нежной коже там, где билась тоненькая голубая жилка.
— Никакого жара… странно, тогда почему ты говоришь загадками?
Здоровой рукой Рис обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Сказать по правде, я намереваюсь как можно скорее обвенчаться с тобой, Джесси. Так что собирайся! Мы отправляемся в Кэрли. Пора покончить с этим делом!
Она растерянно заморгала. Изумление и восторг нахлынули на нее с такой силой, что она испугалась.
— Но ты еще слишком слаб, чтобы сражаться!
— А разве я говорил, что собираюсь сражаться? Ты же сама слышала — те воины, которых оставил сэр Ральф, разжирели и обленились от спокойной жизни. А теперь, когда Уоррена больше нет, я намерен предоставить им выбор: либо покинуть Кэрли и остаться в живых, либо попытаться помешать мне… тогда они последуют за своим лордом. Думаю, ребята недолго будут колебаться. Выбор, прямо скажем, небогатый.
— Но у тебя так мало людей! Неужели ты надеешься взять замок приступом?
— Возьму с собой людей Гриффита. К тому же мои парни отобрали у англичан немало знамен. Вот пускай и позабавятся: поднимут их, и пусть Джексон считает, что мы лишь передовой отряд, а главное войско подойдет через день-два. Думаю, это должно на пего подействовать.
— Да… твой план может сработать.
— О Боже, и это все?! А где же несгибаемая вера в мои силы?! Ты только представь себя на его месте: отряд у него небольшой, а тут вдруг приближается целое войско, да еще с захваченными английскими знаменами! Конечно, ему придется сложить оружие. Помнишь, что говорил Хьюз? Они обленились до того, что даже не поднимают мост, к тому же цепи и ворот у него проржавели настолько, что вряд ли это получится!
Джессамин порывисто поцеловала Риса в губы. Поразительный человек… чуть жив, а уже снова строит планы, как взять замок!
— Ты необыкновенный! — прошептала она, ласково коснувшись кончиком пальца его разбитой губы. — Может, поэтому-то я и люблю тебя так сильно!
Глава 24
Холодный ветер, словно разбойник с большой дороги, свирепо тряс ставни, плотно закрывавшие окна в замке, пытаясь ворваться внутрь, но в камине жарко пылал огонь, а стоявшие по углам многочисленные жаровни наполняли комнату приятным теплом.
Лорд и леди Трейверон, псе их слуги и домочадцы за празднично накрытым столом весело праздновали Рождество. Стены были увешаны гирляндами из сосновых веток. Охапки остролиста и традиционная омела украшали огромный, сложенный из массивных валунов камин, а стол, застеленный праздничными красными скатертями, радовал глаз венками из плюша, к которым привязали позолоченные еловые шишки.