Читать интересную книгу Скандинавский детектив. Сборник - Мария Ланг

— Где живет?

— Насколько мне известно, у нее.

— В салоне?

— Да.

— Спасибо, — буркнул Коллин, отложил трубку и задумался. За его грубоватой внешностью скрывались острый ум и интуиция, чем и должен быть одарен полицейский, если хочет выбиться в люди.

Рассказ Энберга он назвал историей из комиксов, но сама история его очень заинтересовала, и он снова вызвал Свенсона.

— Послать двух человек в этот чертов салон на Добельнсгатан. И привести сюда ее альфонса, если он там; зовут его Арне Ризефельт. Сейчас, черт возьми. Подождите.

Коллин снова позвонил в полицию нравов. Трубку и на этот раз снял Берг.

— Коллин. Я кое о чем забыл. У Ризефельта нет другой крыши?

— Ну, до конца я не уверен, но кажется, где-то за городом он держит скаковых лошадей. Не знаю точно где, но полагаю, что могу узнать. И позвоню.

— Ладно.

— Посылать людей?

— Посылайте.

Вскоре появился элегантный судебно-медицинский эксперт в безупречном костюме. Достав из саквояжа белый халат, он взялся за работу. А Коллин пока расспрашивал Энберга. Ничего особенного он не узнал. Покидая номер Энберга и уже закрывая дверь, комиссар обернулся и сказал:

— Не нервничайте зря. Возможно, мне еще придется вас побеспокоить, хотя не думаю, что это понадобится.

Комиссар перешел в номер, где произошло убийство. Эксперт еще не управился, поэтому ему пришлось спуститься в бар. За стойкой сидел хозяин.

— Я хотел бы поговорить с вашей женой, — сказал Коллин. Магнитофон болтался у него через плечо.

— Она отдыхает, еще не пришла в себя, — промямлил хозяин. — Ее ужасно потрясло все это…

— Мне нужно всего несколько минут.

Хозяин, пожав узкими плечами, проводил Коллина в квартиру и постучал в дверь.

— Кто там?

— Это я, милая. Человек из полиции хочет с тобой поговорить.

Скрипнула кровать, дверь открылась. Бледная до синевы женщина судорожно комкала носовой платок.

— Понимаю, что вы потрясены, — сказал Коллин неожиданно ласковым голосом. — Но мне нужна кое-какая информация.

— Как ужасно, — простонала женщина. — Я все время думаю о том, что ее убили, когда я сидела всего в нескольких метрах оттуда.

— Вы ничего не слышали?

— Нет.

— И уверены, что никто не входил?

— Совершенно уверена.

— Двери со двора сейчас заперты. А как было днем?

— Мне кажется, так же, но не берусь утверждать наверняка.

— Еще всего один вопрос. Никто сегодня не спрашивал фрекен Сандгрен?

— Нет, только господин Энберг.

— Никто не звонил?

— А ведь верно! — спохватилась хозяйка. — Какой-то мужчина звонил после обеда и спрашивал ее.

— Он представился?

— Нет, спросил только, живет ли здесь Инга Мари Сандгрен. Я спросила, что ей передать, но он повесил трубку. Не понимаю, как я могла забыть…

— Все мы люди, — великодушно успокоил Коллин.

— Вы считаете, это был убийца?

— Необязательно. Но, с другой стороны, нельзя полностью исключить и такую возможность.

— Меня в дрожь бросает при одной мысли об этом.

— А звонивший вам не показался знакомым?

— Нет.

— Кто-нибудь навещал фрекен Сандгрен?

— Нет, что вы! — обиделась она.

— Ничего плохого я не имел в виду. Знаю, у вас спокойная, приличная гостиница. Так у нее никто не бывал?

— Нет.

Коллин любезно поблагодарил и покинул квартиру.

— Новости от наших есть?

— Да, как раз звонил Берг. Высший класс — они нарвались на настоящую оргию.

— Но альфонса не застали?

— Нет.

— Надеюсь, им сказали, что девушку нужно допросить?

— Разумеется.

— Прекрасно.

Эксперт вымыл руки, старательно вытер их и закурил.

— Ну? — поторопил его Коллин.

— Задушена. Очевидно, чулком. Потом для надежности забили в глотку ее собственные трусики.

— Изнасилована?

— Не думаю, но сношения имели место.

— Давно она мертва?

— Не больше двух часов.

Заглянул хозяин, стараясь не смотреть на труп.

— Вам звонят, комиссар! Переключить сюда?

— Нет, я спущусь.

Звонил Берг.

— Я выяснил насчет Ризефельта.

— Ну, — буркнул Коллин, раздраженный, что тот не переходит сразу к делу.

— У него дом в деревне в районе Мерсте.

И рассказал, где примерно находится этот дом. Коллин поблагодарил, вытащил блокнот, нашел номер тамошней полиции и попросил соединить с криминальным отделом.

— Если у вас есть такой отдел, — иронически бросил он, хотя прекрасно знал, что, конечно, есть. — Говорит комиссар Коллин из Стокгольма.

— Привет, — бросил дежурный из Мерсте.

— Вот какое дело, у нас тут небольшое убийство. И в связи с этим мы разыскиваем некоего Арне Ризефельта, чтобы с ним переговорить.

Коллин назвал нужную усадьбу, дежурный все записал и пообещал:

— Сейчас съездим.

— Только, ради Бога, поделикатнее; если застанете его, не говорите, в чем дело. Просто с ним хотят поговорить про Ингу Мари Сандгрен.

— Сандберг? — переспросил торопливо записывавший дежурный.

— Нет, черт возьми, Сандгрен.

— Простите, комиссар.

— Надеюсь, вы дадите мне знать…

— Немедленно.

— Ладно, — бросил Коллин и положил трубку.

Вошел полицейский в мундире, растерянно огляделся вокруг, потом узнал Коллина.

— Там какой-то журналист.

— Уже?

— Хочет говорить с господином комиссаром.

— Да говори ты попросту, черт побери, — буркнул Коллин и вышел.

На лестнице караулил молодой репортер из вечерней газеты.

— Вижу, слухи уже понеслись, — заметил Коллин. — Могу сказать вам только, что здесь в гостинице найдено тело молодой женщины, судя по всему, погибшей насильственной смертью.

— Вы никого не подозреваете?

— Нет,— покачал Коллин головой.— Вечером я дам пресс-конференцию в управлении. Пока это все.

Захлопнув двери перед носом репортера, Коллин снова взялся за телефон. Позвонил на узел связи, продиктовал короткий рапорт, потом уведомил, что пресс-конференция состоится в десять вечера в его кабинете.

— И проследите, черт возьми, чтобы пригласили все газеты, — добавил он.

УБИЙЦА

Убийца затянул чулок на шее Инги Мари и держал концы этого тонкого шнурка, пока она не перестала дергаться. Теперь он смотрел на нее с отвращением. В комнате смердело, а он не переносил вони и с трудом справлялся с тошнотой.

Собственно, он вовсе не был потрясен тем, что сделал. Вот только запах… Он снова с отвращением взглянул на тело и подумал: «Ну, по крайней мере, с ней покончено». Потянулся за трусиками и затолкал их поглубже в глотку. Она таращила на него мертвые рыбьи глаза.

Он осторожно отворил двери, выглянул. Ни души. Не оглядываясь, убийца запер двери и поспешил к запасному выходу. Ногтем открыл патентованный замок, запер двери и сбежал по лестнице. На дворе потянуло холодом, но он даже расстегнул пиджак. В углу двора какой-то пьяница пускал струю, одновременно распевая псалом. Поющий заметил убийцу.

— Хочешь хлебнуть? — спросил он.

— Пожалуй, нет, — ответил убийца.

— Глоточек никогда не помешает.

— Может, и так, — согласился убийца.

Пьяница достал из кармана поллитровку водки. Убийца вытер горлышко и отхлебнул.

— Спасибо, мне пора.

— Ты тут живешь? — спросил пропойца.

— Нет, просто был у знакомого. Пока.

— Пока и с Богом, — кивнул пьяница.

Убийца поспешно перешел на другую сторону улицы и последний раз взглянул на окно номера, где оставил мертвую женщину. Он убеждал себя, что не имел иного выбора. А теперь пора было срочно возвращаться домой. Он вышел на Дроттнинггатан, свернул на Мастер-Самуэльсгатан, купил в киоске вечерние газеты, просмотрел заголовки на первой полосе и пошел дальше. Мужчину за столиком кафе «Аниара», с любопытством к нему приглядывавшегося, он не заметил.

ДИАЛОГ

Вечером Ян Ольсон сидел на скромной вилле Сундлина и смотрел по телевизору новости. Премьер в своем кабинете писал новую речь.

Сообщение об убийстве Инги Мари, которое подали как преступление на сексуальной почве, он прослушал мельком — не было никакого повода связать это событие с Сундлином и похищением.

Ян все еще дулся на Сундлина. И, кроме того, чувствовал, что подвел сам себя, не сумев устоять перед уговорами премьера. Пару раз его охватило желание пойти к Сундлину и объясниться. Но он не решился. Ведь под угрозой были две жизни.

Из комнаты Сундлина доносился стук пишущей машинки. В воскресенье вечером ему выступать с речью в Соллентуне. По крайне мере, так он утверждал. Ольсон сомневался, хватит ли премьеру сил. Тот уже просил министра просвещения заменить его, если понадобится. Организаторы проявили полное понимание. Разумеется, только в силу необходимости.