в Гардероб. — Чёрт возьми, ну почему она занята? — Но из всех этих отношений наши… наши всегда занимали особое место в моём сердце. Я… я надеялся, что мы сможем где-нибудь обосноваться. Построить дом. Завести детей. Понимаешь, давняя мечта. Я… теперь, когда ты помнишь, я… я должен знать, чувствуешь ли ты то же самое.
Он так долго ждал, чтобы снять этот камень с души.
Руки Лен остались скрещёнными и сжались ещё сильнее. Она продолжала смотреть в сторону, избегая его взгляда; возможно, она не хотела, чтобы он видел печаль в её глазах, или же эмоции переполняли её.
— Я… — Лен изо всех сил пыталась подобрать слова, и Райан терпеливо их ждал. — Я всё ещё… я думаю, что после всего, через что мы вместе прошли, чувства никогда не уйдут. Но…
Но.
Такое короткое слово, и всё же оно разбило так много мечтаний.
— Но столько всего произошло, Райан, — сказала она, глубоко, печально вздохнув. — Столько всего. Я… я бы хотела вернуться в более простые времена, но… мы не можем, не можем даже с твоей силой. Я… ты мой лучший друг, Рири, и… и я не хочу, чтобы ты уходил. Но… я не чувствую, что готова к тому, чтобы между нами было что-то большее. Возможно, никогда не буду.
Райан молча слушал, ожидая чего-то подобного.
— Я… — Лен наконец посмотрела ему в глаза, и он увидел, как сильно она боится его реакции. — Мне очень жаль, Рири.
— Нет, всё в порядке, — с достоинством заверил её Райан, и говорил он искренне. — У меня были столетия, чтобы обработать эти чувства и подготовиться. Я… понимаю, Коротышка.
Курьеру это не понравилось, но он понял. Он так долго цеплялся за идею прошлого, что не мог больше оглядываться назад. Много чего случилось. Что-то изменилось. Он должен был принять это и двигаться дальше. У Лен были свои проблемы, и она не могла дать ему той эмоциональной близости, к которой он стремился. Она, несмотря ни на что, хотела, чтобы он был в её жизни, и он чувствовал, что не в праве требовать большего.
— Я не буду на тебя давить, — сказал он. — Честно говоря, я просто счастлив, что мы снова можем стать друзьями и оставаться ими.
Всё, о чём Райан когда-либо просил, — это чтобы кто-нибудь его помнил.
Он не мог просить Лен о большем, когда она исполнила его заветное желание.
— Я… возможно, я ошибалась. Я не думаю, что мы лучшие друзья. Кажется… кажется, что это недостаточно сильный термин. — Лен подарила ему яркую, тёплую улыбку. — Мы семья, Рири.
Да. Да, они были семьёй. Возможно, не той, на которую надеялся Райан, но всё же семьёй.
И…
Его это устраивало.
Глава 30 (80) — Одиноки вместе
Он нашёл Ливию на пирсе, где та смотрела на море с ужасным выражением лица.
Райан припарковал свой ни капли не подозрительный чёрный минивэн возле старой гавани и быстро огляделся в поисках членов Семёрки убийц. Если Ливия и привела телохранителей, то они хорошо спрятались; курьер подозревал, что Мортимер был неподалёку, погребённый под землёй.
— Только не говори, что ты пришла пешком, — сказал курьер мафиозной принцессе, присоединившись к ней в своём президентском костюме. — Отсюда далековато до горы Августа.
— Зато близко к Башне Оптимейтс, — ответила Ливия с грустной улыбкой. Она выглядела мрачной не только из-за тёмных кругов под глазами, но и из-за соответствующей одежды. Её чёрное пальто и строгая одежда вызвали у Райана образ молодой вдовы. — И только так я могла скинуть с хвоста Матиаса.
Значит, мистер «Вижу насквозь» и её преследовал? Манипулятор стеклом в последнее время совершал всё более частые набеги на Ржавый город, пусть и не задерживался там надолго из-за вмешательства Земли.
Ливия осмотрела новый костюм Райана с головы до пят.
— Мне нравится этот костюм, — сказала она и нахмурилась при виде дыры в котелке. — На тебя кто-то напал?
— Мне пришлось подавить восстание роботов. — Райан пожал плечами. — У меня в машине есть запасной котелок, но я дождусь завтра, чтобы надеть его. Я ношу его только на войне.
Она усмехнулась, но без энтузиазма.
Курьер взглянул на дочь Августа и заметил красные отметины у её век. Не так давно она вытирала слёзы.
— Он рассказал тебе, да? — догадался Райан. — Котёнок. Он рассказал тебе правду о своих чувствах.
Её лицо напряглось: он попал в точку.
— Райан, мы можем ненадолго присесть?
— Конечно. — Они сели на краю пирса, свесив ноги над морем. Райан молчал, зная, что наследница Августа хочет выговориться. Выговориться тому, кто не был частью «Семьи». Из-за этого даже Фортуна не могла ей с этим помочь.
Ливия положила руки на колени, глядя на далёкое солнце. Слабый западный ветерок дул ей в лицо. Некоторое время она молчала, пытаясь выразить свои чувства словами.
— Я пошла прямо в Dynamis. Я никогда не осмеливалась это сделать, потому что в моих предсказаниях это усиливает напряжённость между моей семьёй и Манада. Не знай я, что в долгосрочной перспективе последствий не будет, я бы никогда и не осмелилась.
— История моей жизни, — ответил Райан.
— Я отказывалась уходить, пока Феликс не поговорит со мной, — продолжила свой рассказ Ливия. — Мои телохранители и охрана уже через несколько минут начали бы перестрелку, но он наконец спустился. Ему не понравилось, что я вынудила его это сделать, но он согласился сесть и поговорить по-настоящему.
Райан слушал в вежливом молчании.
— Я… я могу одновременно видеть до шести вариантов будущего, и я могу переключать их. Моя сила всегда активна, и иногда она реагирует на моё эмоциональное состояние. Она показывает мне варианты, основываясь на том, что я хочу. — Ливия отвернулась, её глаза блуждали по башням-близнецам Dynamis и «Иль мильоре». — Ни в одном из миров, которые я видела, у меня не получилось убедить Феликса добровольно вернуться со мной. Да, было много таких, где я смогла заставить его. Но ни одного, в котором он вернулся бы по собственной