У каменного куба высотой примерно в два человеческих роста его встретил длиннобородый человек в парадном одеянии Демиурга, уже почти вышедшем из употребления. Они обменялись приветственными фразами, и бородач жестом пригласил его за собой. Невидимая до того на гладко полированной стене куба дверь бесшумно распахнулась.
Вслед за сопровождающим он прошел в небольшую квадратную комнату с блестящим, гладко отполированным полом. В его центре стояла прямоугольная колонка по пояс человеку с узкой щелью на скосе верхней грани. Таргиз знал, что сейчас из невидимых в сумраке отверстий на него смотрят кристаллические головки боевых лазеров, но не испытывал и тени страха. Только мелькнула мысль о нелепости этих архаичных мер предосторожности.
Его спутник, меж тем вставил в щель колонки радужно переливающуюся пластинку. Пол под их ногами дрогнул и плавно пошел вниз.
…Подъемная платформа стремительно проваливалась, скользя по овальной формы шахте. Внизу их ждала маленькая самоходная тележка, на которой двоим можно было разместиться только стоя.
Они проехали мимо огромных пультов, с высвеченными на них рядами быстро меняющихся знаков, регистрирующих значение основных констант пространства-времени. Здесь, в непосредственной близости от столь огромных масс Сомы, необходимо было очень внимательно следить за состоянием континуума – сюрпризы Мидра проявлялись тут с особенной силой.
Назад убегали уходящие вверх ярусы многоуровневых коллекторов, пирамиды и кубические призмы серого и сине-зеленого цветов, чьи вершины терялись во тьме, тускло отливающие золотом гигантские диски энергопередающих порталов, антрацитово поблескивающие колонны, запирающие диафрагмы приемных шахт… Кристаллы генераторов стабилизирующих полей издавали равномерное гудение.
Кар подъехал к серебряным воротам. Створки их бесшумно разъехались.
– Дальше мы пойдем пешком, – сообщил провожатый.
Пройдя коротким коридором, они вошли в длинный низкий зал.
– Сейчас ты увидишь то, что должен увидеть, ибо таков обычай и воля Высших, – сурово и торжественно прозвучал голос приведшего его сюда.
Взору Таргиза предстал уходящий в полумрак ряд прозрачных саркофагов, внутри которых неподвижно лежали нагие человеческие тела.
Но это не были мертвецы. Таргиз находился сейчас в тюрьме – единственной на планете, в которой отбывали свой срок те, кто чем-то провинился перед Мидром.
– Они… видят нас? – почему-то шепотом спросил Таргиз.
– Не все, – последовал ответ. Зрение – слишком большая ценность, и не всякий достоин его сохранить. Но рассудок и память сохраняют все. Ведь сошедший с ума – это тоже своего рода беглец. А никому из них бежать позволено быть не может.
– За что они здесь? – задал Хранитель вопрос, хотя и знал ответ.
– Тяжесть деяния каждого велика, и никто из них не был осужден без вины и оснований, – вновь прозвучала ритуальная фраза.
Вот этот, – движением руки он указал на ближайший к ним саркофаг, – в свое время слишком вольно обращался со вверенной ему Сомой, нарушил баланс сдерживающих полей и в итоге довел дело до взрыва хранилища. Разрушение континуума погубило тогда целый город на восточной оконечности Иркана – Хранители не успели переключить резервные емкости.
Они переходили от одной гробницы к другой.
– По вине вот того на планете, которую он курировал, произошла война с применением атомного оружия. Сейчас, спустя триста лет, там немногим более миллиона жителей, а ведь мир был весьма многообещающий.
– Этот же просто тайком присваивал Сому, но дело не дошло, к счастью, до опасных последствий. Вон тот… Впрочем, он-то как раз имеет некоторые шансы выйти отсюда – не столь уж велико преступление, им совершенное – он всего только по недосмотру провалил операцию.
Медленно ровным голосом перечислял он деяния, приведшие сюда тех, кто недвижно лежит в этом склепе для погребенных заживо и будет лежать до тех пор, пока Высшие не сочтут, что они искупили свою вину, вольную или невольную.
В молчании смотритель единственной тюрьмы Мидра проводил его к лифту, так же молча поднялись они наверх и попрощались без слов, кивнув друг другу.
Только когда хрупкий на вид каплевидный короткокрылый аппарат оставил далеко позади неприметный каменный куб, Таргиз задумался об увиденном. Почему ему показали то, что обычно ученики видят только по завершении обучения? Ведь до посвящения в полноправные Хранители еще не близко…
Или это предупреждение? Таргиз поспешил отогнать эту мысль.
* * *
Вновь, как и вчера и позавчера Джованни дель Мори, кардинал и легат, сидел за столом, заваленным бумагами, задумчиво перебирая их, пробегая глазами, откладывал иные в сторону. То была летопись гибели мира, в котором он прожил свою жизнь.
Сейчас его внимание привлекли письма, пришедшие в последний месяц – полтора. На первый взгляд из них следовало, что разразившаяся над миром буря начинает постепенно успокаиваться, но кардинал чувствовал, что это лишь иллюзия и самообман. Подобные потрясения, начавшись, не могут прекратиться в один-два года.
Венгерское королевство терзали внезапно вспыхнувшие смуты. В Испании мавры, в яростной битве отброшенные от Толедо, откатились за Тахо; однако, по – прежнему удерживали Лиссабон и Мадрид. Флот тунисского султана захватил Мальорку и Ибицу, но обломал зубы о Сардинию. Дела мусульман шли неважно: разгорались войны между Египтом, Сирией и турками. По достоверным сведениям там объявилось множество сект, именующих друг друга еретиками, и вновь подняли голову асассины. Выходит, Сатана не столь уж благосклонен к извечным врагам христианства?
Византийский флот, окончательно превратившийся в разбойничий, в котором великий дука Кирилл Палеолог ничего уже не решал, а всем заправляли иоаннит Вернер фон Крапп и хорватский флибустьер Вукан Муха, окончательно ограбив и разорив все побережье северной Италии, ушел зимовать на Итаку. Еще раньше сняла осаду Венеции, так ничего и не добившись, армия герцога Висконти. Тем временем в Константинополе шли переговоры о свадьбе правнучки императора Ираклия и сына царя сербского и болгарского и – ни много ни мало – объединении Восточного Рима и южных славян под единым скипетром. Кое-где в Европе начали появляться самозваные графы и бароны – бывшие разбойники, засевшие в наспех подлатанных замках. Находились и такие, кто объявлял себя чудесно спасшимися королями, на худой конец – принцами. Вновь прошел слух, что римский папа жив и скрывается где-то в Боснии. Пираты Северного, Немецкого и Балтийского морей, создававшие, случалось, целые пиратские государства на воде по пятьдесят-сто кораблей, в последнее время притихли: то ли обожрались, наконец, добычей до отвала, то ли просто попрятались в гаванях в преддверии осенних штормов. На юге Швеции по-прежнему стояли остатки армии Дьяволицы во главе с одним из ее полководцев, Урквартом Маасом, показавшим себя на диво толковым правителем и неплохим военачальником. На крайнем востоке Новгород и Псков осаждали Нарву и Дерпт, а Кейстут лениво выжигал последние орденские города. Гамбург при поддержке жителей острова Борнхольм отбил нападение разрозненных отрядов кого-то из последователей Светлой Девы. Чума еще продолжала косить людей, хотя мор уже угас сам собой, докатившись до мест, полностью опустошенных голодом и войной. Больше того, чума, вместе с толпами пленников вернулась туда, откуда пришла, и теперь вновь успешно делала свое дело в землях арабов. В последние недели произошло еще одно событие, раньше небывалое. На побережье Норвегии и Исландии выбросилось множество китов, животные словно сходили с ума целыми стадами, сотни и сотни их гибли на радость прибрежным жителям, лисам и воронам. Три дня назад стадо в полста голов выбросилось неподалеку от Осло, и рев умирающих на камнях фиорда гигантов долго оглашал город.