придумаю другой план, оставлю его незамысловатым. Перекинув ремешок сумки через плечо, иду размашистыми шагами к машине и сажусь в нее. Пристегнувшись, хмурюсь, когда замечаю, что стекло со стороны пассажирского сиденья опущено. Не помню, чтобы оставляла его в таком виде. Радуясь, что успела до бури, завожу двигатель. И подпрыгиваю на месте, когда из динамиков вдруг начинает орать песня «К» группы Cigarettes After Sex.
Я не слушала ее несколько лет после того дня, когда включила на полную мощь в лесу…
Выскакиваю из «Камаро» и внимательно осматриваю стоянку.
«Только у одного человека есть ключ от этой машины, и он им никогда не воспользуется».
Нет, нет, нет.
Из окна вхолостую работающей машины доносится запавшая в память мелодия, возвращая меня в тот день, когда моя жизнь безвозвратно изменилась.
Я снова лихорадочно осматриваю парковку, но ничего не нахожу. Я не могла включить и не включила бы эту песню. Заглядываю в машину и вижу, она подключена к Bluetooth. Судорожно вытаскиваю телефон и закрываю приложения, но песня продолжает играть. К машине подсоединен не мой телефон. Я опираюсь руками о капот. Теплый.
Это очередная игра?
Я больше не выдержу.
Я покончила с прошлым. Уехала. Выполнила его просьбу. В чем, черт возьми, смысл? Снова осматриваю небольшой торговый центр и замечаю Тобиаса, выходящего из магазина с продуктовым пакетом. Его вид в темных джинсах и футболке непривычен, но возбуждает. Его поза расслабленная, но брови сосредоточенно нахмурены. Заметив меня, он напрягается и останавливается на полпути, а спустя мгновение поднимает на меня взгляд янтарных глаз.
Тобиас осматривает меня с головы до пят, а я скрещиваю на груди руки и присвистываю.
– Ого. Ты не только угнал машину ради увеселительной поездочки, но и решил пройтись по продуктовым магазинам? Наглости тебе не занимать, да и самонадеянность не ведает границ.
Когда он подходит, я замечаю улыбку, но она тут же меркнет. Отвожу взгляд, моя гордость иссякла. Он чертовски красив, и его внешность лишает рассудка. А я больше не могу себе позволить его лишиться.
– Я знал, что ты примешь ее.
– Это прощальный подарок от Шона. И по праву принадлежит тебе, если хочешь, но пожалуйста… – хрипло шепчу я. – Не забирай ее.
– Я добиваюсь цели любой ценой. Тебе это известно, и ты должна была освободиться не раньше четырех.
– Ну я ушла пораньше и, полагаю, не должна удивляться, что ты украл единственное, что мне дорого. – Я заскакиваю в «Камаро», выключаю движок, забираю ключ и сумку, после чего с силой хлопаю дверью. – Машина полностью в твоем распоряжении. Теперь я и правда тебя ненавижу. Счастлив?
– Нет. Нисколько. Ты – официантка, отказавшаяся от миллионов долларов, живущая в богом забытом месте штата Вирджиния. Думаешь, это делает меня счастливым?
– Мне плевать, что ты чувствуешь. Я счастлива. Я люблю этот город. И не нуждаюсь в деньгах. Эта кофейня и дом, в котором я живу, принадлежат мне. Думаешь, я настолько тупая, что раздала все до цента? Я росла в бедности. И никогда не стану настолько, черт тебя побери, щедрой.
На его лице мелькает замешательство.
– Кофейня принадлежит тебе?
– Формально моей матери.
– Почему «У Мэгги»?
Я почти готова засмеяться над тем, что он не сопоставил все факты.
Мужчины.
– Долгая история.
Тобиас хмурится.
– Я ее знаю?
– До мелочей и как сторонний наблюдатель.
– А прямо мне не ответишь?
– Этот секрет я оставлю себе. – Я смотрю на него. – Меня немного потрясло послание президента. Поэтому я ушла раньше.
Я замечаю гордый блеск в его глазах.
– Заметила, да?
– Я все это время считала, что играла за твоей доской, а ты уже переключился на другую. Увидев там Тайлера… боже, не могу передать, что я почувствовала в эту минуту. Поразительно то, что ты сделал, чем продолжаешь заниматься. В самых своих смелых снах… я считаю себя везунчиком, что мне довелось увидеть процесс. – Я вздыхаю. – Жаль только, что ты не доверился мне… – Я качаю головой. – Неважно.
– Ты получишь все до последнего цента, Сесилия.
– Я в порядке.
– Взгляни. На. Меня.
– Нет. Знаешь, мне это не нужно. Через минуту пройдет.
– Сесилия…
– Ты не должен был узнать про деньги. Деньги не имеют значения. Они там, где им самое место, – вернулись людям, которые их заслужили своим трудом. А ты проследишь за тем, чтобы все остальное шло как должно. Я знаю, что ты это сделаешь.
– Думаешь, я бы не заметил такое количество денег? Посмотри на меня, Сесилия.
Мы встречаемся глазами, и я проклинаю жар, который охватывает все мое тело. Тобиас – мужчина, которого я знала, и все же изменилось очень многое. Но одно останется незыблемым. Наша связь, именно она удерживает меня пленницей, сколь бы сильно я ни стремилась стать свободной женщиной.
Когда я наконец уделяю ему внимание, которого он ждет, то замечаю в его глазах то, что видела крайне редко. Когда Тобиас смотрит на меня, его глаза наполнены чувствами.
– Я пришел заявить права на то, что принадлежит мне. И тебе прекрасно известно, что это не чертова машина.
Он ставит сумку на землю и идет ко мне, но я делаю шаг назад.
– В таком случае тебе больше повезет с машиной.
Замечаю, как дергаются его губы.
– Ты намерена все усложнить?
Я округляю глаза.
– Нет, я намерена сделать это невозможным.
Он делает еще шаг ко мне.
– Хорошо. Я жду противодействия. Жду возмездия. Жду, что меня удивит человеческая натура. Наглядный тому пример – помеха в виде тебя. Но не питай иллюзий: я знаю своего противника.
– Я с тобой покончила.
– Не верю.
– Самодовольный, заносчивый, неотесанный и совершенно невежественный. Думаешь, я приму тебя теперь?
– Нет, думаю, в ближайшие месяцы я переживу сущий ад, но желаю попробовать заслужить допуск.
– Напрасно тратишь время.
– Спорно.
– Меня это не умиляет. Не вижу ничего забавного. Тебе это не по плечу. Избавь меня от этой чуши.
Тобиас сглатывает, в его глазах редкий страх, веселье покидает его.
– Тогда как насчет честности?
– Шутишь?
– Нет.
– Я никогда тебе не поверю.
– Все было по-настоящему, – говорит он. – Все. Все было настоящим.
– Хватит, – опустив глаза, произношу я. – Ты не можешь этого сделать.
– Пожалуйста, – хрипло взмаливается он. – Взгляни на меня, пожалуйста.
Сжав челюсти, я поднимаю на него взгляд.
– Бо научил меня, что «настоящий мужчина» заявляет свои права и не позволяет никому и ничему встать между ним и тем, без чего он не может жить. И я был готов к такому. Я был подготовлен. Я был готов не жалея сил сражаться со своими братьями, бороться за тебя каждый день, пока