По приказу Фэнлоу Расим прицепил к костюму Елисеева и переданные Гудриджем датчики, и махонький маячок, невооруженным глазом почти невидимый. А вот спутники с этим маячком постоянно на связи.
Фэнлоу открыл карту и без труда обнаружил Кирилла в семнадцати милях от Гросвилля. История перемещений показывала, что он на одном месте уже больше часа. Либо скинул маячок, либо интеллект у него не так уж развит, как того опасался куратор городка. В любом случае, ждать утра необязательно. Пущай дроны посмотрят, человек там или затерявшаяся во мху блестяшка.
— Гудридж, это Фэнлоу.
— Сэр, я получил такое… — от возбуждения у обыкновенно невозмутимого Гудриджа слова вставали комом в горле, сбивая дыхание. — Такое… Это что-то с чем-то…
— Понял, это хорошо, — Фэнлоу не сдержал улыбки — ну, хоть что-то получилось. — Я как раз приказал убрать Елисеева, он представляет опасность.
Гудридж как-то странно то ли ойкнул, то ли булькнул — не ждал, видать, что шеф предпримет такие меры.
— Что-то не так, доктор? — Фэнлоу запоздало одернул себя — он не привык подвергать свои решения сомнениям, тем более со стороны посторонних. Но Гудридж умен, и к нему, пожалуй, стоит прислушаться.
— Ну-у… Я бы предпочел получить его живым, сэр. Даю голову на отсечение — мы из него многое теперь сможем выдавить. У него больше не получится водить меня за нос и закрываться — я раскусил его секрет.
— Я вас услышал, доктор. Попытаемся взять живым. Доброй ночи.
— Это, безусловно, самая добрая ночь в моей карьере, хоть и бессонная, как и, наверное, следующая, — протараторил обычно степенный Гудридж. — Да, и Вам того же.
Подумав с минуту-другую, Фэнлоу принял решение. Он набрал на КПК номер Элвина, на которого автоматически легли обязанности погибшего Расима, и отдал приказ:
— Заряжайте дроны сетью и берите его. Судя по данным карты, наш беглец прилег вздремнуть. Да поспешите.
— Есть.
— И еще, Элвин.
— Да?
— Доктор Гудридж очень просил меня, чтобы мы все-таки доставили Елисеева живьем. У него есть важная информация, хотелось бы всю ее из него вытянуть. Но если он будет упрямиться — выполняй первый приказ. Невидимки это не касается. Он во что бы то ни стало нужен нам живым.
— Хорошо, сэр. Я понял.
— Рад это слышать. Удачи!
Уже вставая из-за стола, Фэнлоу с тоской посмотрел на нижний ящик. Может, хоть сейчас можно покурить по-настоящему? Нет, нельзя. Вот поймают Елисеева, притащат и бросят в беспощадные лапы Гудриджа — тогда будет можно. А пока — ни-ни. И Фэнлоу поплелся уставшей походкой в свою комнату, расположенную этажом выше. Ему очень хотелось спать.
17
Отца в который уже раз пригласили в Гданьский зоопарк. Ехать недалеко и весело, Кириллу такие поездки нравились, и Георгий почти всегда брал его с собой. Тем более, сегодня пятница, можно пропустить школу и два урока истории, где пани Рендзиньска снова будет с мученической физиономией рассказывать о мытарствах своего народа, незаслуженно обиженного и вообще недооцененного жестоким миром. Только в Крулевском воеводстве история преподавалась с первого класса. Наверное, чтобы крулевские дети стали самыми умными.
Проблема, из-за которой вызвали ветеринара, возникла с молодым жирафом — он наотрез отказывался есть. Сотрудники зоопарка чуть не плакали, бегали вокруг несчастного детеныша и разводили руками. А причина оказалась прозаична — беспутный сторож взялся подкармливать животное чипсами, и оно просто-напросто отравилось. Раскаявшегося сторожа тотчас уволили, а Георгия сердечно благодарили всем коллективом, в том числе и материально.
И вот Кирилл и отец сидели на лавочке сопотского мола и ели мороженое. Май выдался теплым, а день — безветренным и благодатным, да и мама о мороженом не узнает.
— А почему ты не прекратишь все это сам? — спросил Кирилл после долгого молчания.
— Здоровье уже не то. Да и не хочу вмешиваться, — пожал плечами отец. — И ты никому не болтай. Да я знаю, что не болтаешь, не хмурься. Но сказать-то надо.
Он погладил Кирилла по голове, и тот, уже готовый обидеться из-за несправедливых подозрений, оттаял.
Эх, какой же прекрасный денек сегодня! И людей у моря много. Тепло, солнечно, тихо — на Балтике редко случаются такие дни.
— Но все равно тебе скоро придется обо всем «забыть». Вспомнишь, если понадобится. А не понадобится — так и живи без этого. Так легче. Намного легче. Но если все повернется так, что придется вспоминать — что ж, тогда пойдешь до самого конца. Я подскажу.
Наверное, отец говорит правду. Кирилл этого не знал. Он еще ничего не знал об огромном мире, которого все равно целиком никогда не увидит и не изучит. А как было бы здорово, если можно было бы ездить везде без страха и без денег. Сел на поезд или на самолет и приехал. А лучше приплыл на корабле, избороздив весь бескрайний океан. Но так не бывает. Кириллу было уже восемь, и он это понимал хорошо.
— Хочешь, расскажу что-нибудь? — предложил отец.
— А что расскажешь? — Кириллу его истории нравились. Все, без исключений. Но он все равно всегда спрашивал, пытаясь выторговать нечто из ряда вон выходящее. Отцу всякий раз удавалось его удивить.
— Покажу тебе одно место, где я когда-то побывал. Если и тебя занесет в те края — будешь знать, как выжить в лесу!
— Ого! Я согласен!
— Договор, — отец заглянул Кириллу прямо в глаза. — Ты вздремни немножко, а я начну рассказ.
Веки тотчас налились приятной тяжестью и как-то сами собой поползли вниз. Кирилл навалился на отца и впал в приятную дрему. Рассказ вышел что надо, хоть ни одного слова отец не проронил.
Чужими глазами Кирилл видел чужой мир. Видел толстые и могучие деревья, с гладкими, напоминающими древко копья стволами. Они стремились ввысь, словно надеясь дотянуться до яркого дневного солнца.
Рядом росли совсем знакомые сосенки и буйные, не имеющие четкой формы хвойные кустарники с бежевыми, алыми и белыми ягодами. Под ногами все было устлано мхом и упавшими сухими шишками, из которых кто-то выудил все зерна. Белки, наверное.
Человек шел по сказочному лесу, удивительно сочетающем в себе известное и неведомое. Под ногами похрустывали веточки. Наконец, он добрался до огромного дерева с широкой кроной и стволом с темной, смолистой корой.
Под деревом валялись шишки непривычной формы — этакий авокадо-переросток, покрытый чешуйками. Кирилл сразу понял, что эту штуку можно есть. Точнее, не ее саму, а то, что внутри. Зерна съедобны, надо только до них добраться. Не могли же их всех выесть, вон сколько шишек вокруг…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});