Майрон словно оцепенел.
Аленда посмотрела на него и жалобно воскликнула:
— Вынесите ваш приговор, только не мучайте меня больше. Мое сердце этого не выдержит.
Майрон открыл было рот, но так и не смог произнести ни слова. Совершенно ошеломленный, он сделал шаг назад.
Аленда едва стояла на ногах. В наступившем молчании она смотрела на Майрона, и на глаза у нее навернулись слезы. Она шагнула вперед, дрожащими руками прикоснулась к его потрепанной сутане из грубой шерсти, провела по ней пальцами, и от сильнейшего волнения у нее перехватило горло.
— Мне очень жаль, что отец так жестоко с вами обошелся и что я вела себя недостойно. Я сожалею, что вам пришлось столько страдать из-за нашего эгоизма, но, пожалуйста, не прогоняйте меня. Я сделаю все, что вы сочтете нужным, пожалуйста, проявите жалость. — Аленда упала на колени перед Майроном, закрыла лицо руками и разрыдалась.
Майрон опустился на колени рядом с сестрой и обнял ее.
— Пожалуйста, не плачьте. Я не знаю, чем вас обидел, но прошу прощения. — Он посмотрел на Эмилию и одними губами произнес: — Помогите мне.
Горничная лишь потрясенно смотрела на него. Аленда подняла голову и вытерла слезы кружевным платочком.
— Вы не собираетесь лишать меня титула? Не прогоните, чтобы я сама о себе заботилась?
— О Марибор, нет! — воскликнул Майрон. — Я бы никогда так не поступил! Но…
— Так вы не станете?
— Конечно, нет! Но…
— А вы можете оставить мне в качестве приданого Риланскую долину? — сказала она и торопливо добавила: — Я спрашиваю только потому, что ни один достоуважаемый мужчина никогда не женится на девушке без приличного приданого. И тогда я останусь бременем для вас и ваших владений. Конечно, Рилан это очень хорошие земли, и я понимаю, что вы можете не захотеть с ними расстаться, но отец обещал их мне. И все же я покорно приму любое ваше решение.
— Но я ничего не могу вам отдать. Я всего лишь монах из Аббатства ветров. Вот все, чем я владею, — возразил Майрон, показывая на свою сутану. — У меня никогда ничего не было. Кроме того, моя сутана в известном смысле также принадлежит аббатству.
— Так, значит, вы ничего не знаете? — воскликнула Аленда и ошеломленно посмотрела на него.
Майрон, удивленно моргая, ждал объяснений.
— Наш отец и братья погибли в битве с эльфами. Они умерли в Дрондиловых полях…
— Мне очень жаль, — сказал Майрон и погладил ее по руке. — Я скорблю вместе с вами. Должно быть, ваше горе велико.
— Они были и вашей семьей.
— Да, конечно, но я не был с ними так близок, как вы. На самом деле я видел отца лишь однажды, но это никак не умаляет моего сочувствия вам. Мне очень вас жаль. Что я могу для вас сделать?
Аленда наморщила лоб и обменялась взглядами с Эмилией.
— Я вижу, вы не понимаете. После гибели отца и наших братьев все достояние семьи и титул переходят к вам, это ваше наследство. Вы теперь маркиз Глостон и владеете тысячами акров земли, замком, деревнями. Бароны и рыцари готовы выполнить любой ваш приказ. Вы контролируете жизнь сотен мужчин и женщин, которые будут жить и умирать по вашему велению.
Майрон содрогнулся, и на его лице появилась гримаса страдания.
— Нет-нет, мне очень жаль, но вы ошибаетесь. Я ничего такого не хочу. Не могли бы вы взять на себя заботу обо всех этих вещах?
— Значит, я могу рассчитывать на долину Рилан?
— О нет… Ну, я имел в виду, да… Забирайте все. Мне ничего не нужно. Кстати, там есть книги?
— Думаю, есть несколько, — ответила ошеломленная Аленда.
— Вы позволите мне их взять? — спросил он. — Я верну их, когда прочитаю, а если они вам не нужны, я бы хотел, чтобы они стали частью библиотеки в Аббатстве ветров. Так можно сделать?
— Вы хотите сказать, что желаете, чтобы я вступила во владение Глостоном? Всем, за исключением книг?
Майрон кивнул и посмотрел на Эмилию.
— Если вам будет трудно, возможно, ваша подруга окажет помощь. Может быть, она возьмет себе часть замков и рыцарей… Ну, вы понимаете, вместе вам будет легче справиться со всеми проблемами.
Аленда кивнула с разинутым ртом. Майрон улыбнулся:
— Вам нужно что-то еще?
Аленда медленно покачала головой.
— Ну, тогда я очень рад знакомству с вами. — Он пожал Аленде руку. — С вами обеими. — Майрон пожал руку Эмилии.
Обе ошеломленно молчали. Он вышел в коридор и прислонился спиной к стене, чувствуя себя так, словно только что едва избежал смерти.
— А, вот и ты, — сказал Майрону Адриан, который шел ему навстречу с маленькой тетрадью в руке. — Паж сказал, что я найду тебя здесь.
— Со мной случилась удивительная вещь, — проговорил Майрон, показывая на дверь покоев, которые только что покинул.
— Потом расскажешь… — Адриан протянул ему тетрадь. — Ты должен это прочитать сегодня вечером. Все, от начала до конца. Справишься?
— Только эту тетрадку?
Адриан улыбнулся.
— Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
— А что это такое?
— Дневник Эдмунда Холла.
— Ничего себе!
— Вот именно. А завтра по дороге ты мне расскажешь, что там написано. Это поможет нам скоротать время.
— Завтра по дороге? — удивленно переспросил Майрон. — Так я возвращаюсь в аббатство?
— Все гораздо лучше, — кивнул Адриан. — Ты станешь героем!
Глава 6
ДОБРОВОЛЬЦЫ
Если сравнивать разные тюремные камеры, то Уайатт Деминталь видел места и похуже этого. Несмотря на каменные стены, здесь было удивительно тепло. Более того, место его заточения почти не отличалось от одинокой кельи, где он провел предыдущие несколько недель. Маленькая кровать уж точно была лучше, чем во многих комнатах, которые он снимал, и намного удобнее привычных гамаков. Солнечные лучи, проникавшие сквозь небольшое окно под потолком, ярко освещали противоположную стену помещения. Уайатт справедливости ради вынужден был признать, что это хорошая камера. И если бы не запертая дверь и не уставившийся на него гном, он даже мог бы назвать ее уютной.
Гном уже находился в камере, когда привели Уайатта, но стражники не стали представлять их друг другу. У гнома была коричневая, заплетенная в косичку борода и широкий сплющенный нос. Красовался он, кроме всего прочего, в кожаном жилете и больших черных сапогах. Хотя оба провели вместе уже несколько часов, никто из них не произнес за это время ни слова. Гном ворчал что-то невнятное себе под нос, стучал каблуками, устраиваясь поудобнее, но рта не открывал. Однако он имел неприятную привычку смотреть на человека в упор и поэтому не сводил с соседа по камере маленьких круглых глаз, сверкавших под кустистыми бровями, такими же густыми, как борода. Уайатт знал нескольких гномов, и все они тщательно ухаживали за своими бородами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});