с собой тяжесть тяжелого бремени из ее груди.
– Они прибыли два дня назад. Но я знала, что такое случится.
– Они здесь? – Я оглядываюсь вокруг.
– Они не придут сюда, потому что вовсе не глупы.
– Ты сказала Зандеру?
Судя по состоянию ее ногтей, нет.
– Нет.
Я качаю головой.
– Ты солгала нам вчера.
– Я поделилась всей информацией, которой могла. – Она изучает пол. – Не думайте, будто я не знаю о подозрениях Зандера или его презрении к Мордейну. Я разделяю это презрение. Все, что я могу сделать, это действовать в интересах Илора и надеяться, что он и впредь позволит мне это делать.
Зандер был прав, когда относился к ней скептически, но сейчас не время для осуждений.
– Где Янка?
– Знания Янки бесценны, а Джесинда – мощная поддержка, даже если она находится в оковах. Они вырвались из хватки Нейлины и приплыли сюда не для того, чтобы рискнуть стать марионетками для кого-то другого. Они найдут вас, когда будут готовы, и не раньше.
– Почему они вообще здесь? – Я понижаю голос, опасаясь, что нас услышат. – Мордейн замышляет против Илора?
– Нет. – Она уверенно качает головой. – Не в том смысле, о котором стоит беспокоиться королю. Существуют некие события, и они обязаны произойти. Кусочки мозаики, которые должны встать на свои места. Они прибыли для того, чтобы, когда это случится, повести вас.
– Повести меня? Я не понимаю. Повести меня через что? – Я не могу скрыть разочарования в голосе.
Улыбка, которую Вэнделин дарит мне, полна боли.
– Существует Пророчество, оно скрыто в тысячелетних архивах, записано и забыто. Дочь Ифу из Ибариса и сын Малакая из Илора, объединившись, принесут мир обоим королевствам.
– Это все из-за какого-то пророчества?
Вэнделин упомянула об этом в прошлый раз, когда мы сидели здесь, но не стала вдаваться в подробности. Ей это не показалось важным.
– Не какое-то пророчество. То самое Пророчество. Вы и Зандер должны были найти друг друга.
– А что об этом думает Зандер?
Ее брови хмурятся.
– Ты не сказала ему.
– Я пыталась, но он не слушает.
– Почему же?
– Потому что он еще не готов принять это. Он по-прежнему борется со своей гордостью после того, что с ним сделала Ифу.
Думаю, она имеет в виду ситуацию с заколдованным королем.
– Никто из вас не готов, но когда-нибудь это произойдет. Я уже вижу это по тому, как вы смотрите друг на друга. – В ее расплывчатых словах я слышу настойчивость.
– Готовы к чему? Ты говоришь загадками. – Во мне вспыхивает гнев. Мне было достаточно тех загадок, что оставила Софи. Но больше всего мне надоело прятаться, слоняться в этом хаосе и одиночестве. Я встречала достаточно людей, которые лгали мне. И теперь я наконец достигла своего предела. – Ты хоть представляешь, кто я и почему я здесь?
Голубые глаза Вэнделин находят мое лицо. Она медленно выдыхает, словно принимая решение.
– Вы – Заклинательница Ключей, и, я полагаю, Малакай послал вас сюда, чтобы попытаться открыть дверь нимфеума.
26
Мика мчится по проходу так быстро, как только могут нести его маленькие ножки, не обращая внимания на этикет священного места. Где-то в святилище плачет Лилу.
Я чувствую, как слова Вэнделин выбивает почву у меня из-под ног.
– Заклинательница Ключей. – Я смотрю на жрицу. Элементаль со всеми четырьмя элементами. Очень редкий и очень мощный, как она говорила. – Нет, я не такая.
Она ошибается. Я простой человек. Воровка.
Вэнделин улыбается.
– Вы забываете, что в прошлой жизни я тестировала одаренных детей. Я могу видеть такие вещи.
– То есть ты проверяла меня.
– Да. После атаки дэйнара.
Я понижаю голос, пока он не становится едва слышным даже между нами.
– И ты нашла во мне родство со всеми четырьмя элементами.
– Да. Родство с Заклинательницей.
– Это невозможно.
– Это было шокирующе, – соглашается она. – Я также проверяла и принцессу Ромерию, когда она впервые прибыла сюда, дабы увидеть, насколько она сильна. Скрытно, конечно. И могу подтвердить – у нее было только эльфийское родство с Ифу. И поскольку Судьба не может даровать родство, единственное, что пришло мне в голову, это то, что Малакай каким-то образом привязал заклинателя к телу принцессы Ромерии. Но ни в Ибарисе, ни в Мордейне нет ни одного заклинателя, и уж точно нет ни одного, кто никогда не слышал о Судьбах или магии стихий. Я не знаю, где вас нашел Малакай или как он привязал вас к ее телу, но вы – Заклинательница Ключей. Бессмертная заклинательница ключей. Вы можете творить магию с помощью своих способностей заклинателя и управлять ею с помощью эльфийских свойств. В нашем королевстве никогда не было такой, как вы. – В ее голосе слышится трепет.
У меня кружится голова.
– Она сказала, что ее восхищает тот факт, что я даже не осознаю, что я такое, – тихонько бубню я себе под нос.
– Вы имеете в виду элементаля, которого Малакай использовал для переноса? – осторожно спрашивает Вэнделин. – Значит, вы помните жизнь до того, как проснулись принцессой Ромерией.
Я колеблюсь. Мне впервые предстоит признаться, что я помню свою жизнь до прибытия в Илор.
– Я Ромерия. Но я не отсюда.
Жрица глубоко вдыхает, а затем кивает.
– Провидцы способны заглядывать сквозь измерения и в другие миры. Они научили нас, что это не единственный мир, созданный Судьбами, что есть и другие, с другой динамикой и путями истории. Места, идентичные нашим, но в то же время противоположные, где правят люди, а Нетленные и Заклинатели прячутся в тени, скрывая свое существование.
– Да. Я именно оттуда.
Медленная улыбка растягивается на губах жрицы.
– Однажды я бы хотела услышать эту историю, когда у нас будет время. Думаю, подобного вашему рассказу я никогда не слышала.
Тяжелый груз, висевший на душе в течение стольких недель, наконец падает. Я рассказала кому-то. Наконец-то кто-то знает мой секрет. Только вот…
– Ты все это время знала, кто я? – В моем тоне сквозит обвинение, и я никак не могу его спрятать.
– Да.
– Почему ты мне не сказала?
– Потому что тогда вы не были готовы узнать.
Мои глаза расширяются от паники.
– Ты сказала Зандеру?
Он тоже все это время знал и просто проверял меня?
– Нет. – Вэнделин подтверждает это твердым кивком головы. – Он искал причину, чтобы избавиться от вас, ту, которая уменьшила бы его вину за казнь того, кто спас его сестру. Я боялась, что он сделает, если узнает, насколько вы опасны.
– Он бы меня убил.
– Любой из них сделал бы это, если бы знал правду.