Олег нервно кивнул.
— Звони ноль три.
Олег снова кивнул, принялся спешно рыться в карманах куртки.
Женя переборола дурноту и попыталась подняться.
Григорий Викторович пытался удержать девочку на месте, но та явно была в шоке и ничего не воспринимала.
— Ну же, лапонька, потерпи немного, — успокаивал он девочку: — Сейчас доктора приедут и к мамке тебя отвезут. Знаешь, как она рада будет! Что всё обошлось. Ну же, милая, успокойся. Просто лежи и смотри на меня. А я буду с тобой разговаривать. И ничего не бойся — мы все тут, рядом, и мы тебя не отпустим. Всё будет хорошо. Ну же… — Григорий Викторович умолкал, но лишь для того, чтобы осмотреть другие повреждения, которых было ну слишком много. Будто сегодняшним вечером тёмные небеса были настроены как никогда решительно — девочка была нужна им позарез, и они не собирались отдавать её просто так!
А Григорий Викторович продолжал успокаивать умирающего ребёнка и дальше, в душе желая, чтобы эти треклятые небеса поскорее раскололись пополам!
— Она ведь выживет?.. — всхлипывала поблизости Лиза. — Почему вы все ничего не говорите?
Григорий Викторович смотрел на Женю и медленно осознавал, что ангелы сегодня и впрямь пребывали совершенно в другом месте — до жизни девочки им не было никакого дела.
«Судя по количеству крови, рёбра проткнули лёгкое… а может и оба. Особенно если учесть, как тяжело девочка дышит, изрыгая кипящую кровь. Плюс переломанные ноги и разбитая голова. Даже если не из-за рассечённых лёгких, то от потери крови. Умрёт. Определённо».
Женя уронила голову на асфальт, с трудом посмотрела на Григория Викторовича.
— К маме!.. — Произошёл спазм, отчего грудная клетка девочки резко сократилась.
В Григория Викторовича полетела пузырящаяся кровь, а глаза Жени мгновенно остекленели.
— Хочу, — прошептали окровавленные губы, и девочка окончательно затихла.
Лиза осела.
«Не выдержала, — пронеслось в голове следака. — Ещё бы — сам на пределе!»
Кирьян бросил отхаркивающего кровь Севу и поспешил к подруге.
Григорий Викторович продолжал склоняться над Женей; он осторожно счищал с её личика густую кровь, одновременно, свободной рукой, стараясь нащупать пульс, которого не было.
— Всё плохо? — хрипло спросил Олег.
Григорий Викторович вздрогнул, резко обернулся.
— До скорой дозвонился?
Олег отрицательно качнул головой, покосился на сжимаемый в пальцах мобильник.
— Сети нет. Наверное, из-за погоды.
Григорий Викторович схватился за голову. Он старательно соображал, что можно ещё предпринять, но сознание лишь надсадно гудело, отдаваясь стальным молотом в районе висков. Мыслей не было, словно и те умчались вслед за реальностью, спасаясь от так внезапно объявившегося кошмара.
— Надо что-то делать, — прошептал Олег, с содроганием смотря на недвижимую одноклассницу. — Она ведь умирает.
Григорий Викторович стиснул зубы.
«Ну почему именно так? Кому это всё нужно?! Или чему…»
К реальности следака вернул жуткий скрип — челюсти буквально свело, а на языке чувствовалась крошка от эмали.
Григорий Викторович резко выдохнул. Вдохнул заново осеннюю промозглость. Повременил, прислушиваясь к тому, как клокочет в груди спрессованный мышцами воздух, с трудом ухватил за хвост промелькнувшую перед самым носом одинокую мысль.
— Беги по квартирам! Наверняка кто-нибудь дома уже!
Олег в очередной раз кивнул.
— А вы?.. Вы ведь ей поможете? Вы же милиционер! Вы должны!
— Я всё сделаю, — кивнул в ответ Григорий Викторович. — Всё что в моих силах. Я тебе обещаю, сынок. Ну, с богом…
Грохнула дверь подъезда.
Где-то поблизости запищала автомобильная сигнализация.
— Батюшки-светы! — причитала на бегу всклокоченная Алла Борисовна. — Ироды — убили! Ребёнка убили! Господи, вы ж подумайте, что такое творится!
— Консьержка! — воскликнул Олег. — У неё в каморке телефон есть!
— Живее! — поторопил Григорий Викторович, продолжая искать пульсирующую жилку на окровавленной шее девочки.
Олег было дёрнулся навстречу консьержке, но тут же застыл в нерешительности.
— Что ещё? — устало спросил Григорий Викторович.
Мальчик склонился рядом с Женей, как-то жутко улыбнулся, после чего вложил в бесчувственные пальцы девочки потрёпанный букет.
— Он ей понравился, — прошептал Олег, с трудом сдерживая слёзы. — Очень.
— Парень! — взорвался Григорий Викторович. — Время!
— Я сделаю, — кивнул Кирьян, отстраняясь от бесчувственной Лизы. — Пускай он лучше тут побудет. Мало ли что…
Олег благодарно кивнул, тут же обхватил руками голову. Затрясся, силясь справиться с чувствами.
Кирьян живо направился навстречу спешащей Алле Борисовне.
— Надо искусственное дыхание делать, — неуверенно пролепетал Олег, растирая по щекам слёзы.
— Нет. Нельзя.
— Но почему?! Она ведь не продержится до приезда скорой! Вы разве сами не видите?
— Парень, у неё все рёбра переломаны. К девочке до прибытия врачей лучше вообще не прикасаться, уж поверь мне.
— Но так ведь нельзя! — Олег уже не сдерживал слёз. — Я… я не могу так! Я не могу сидеть, сложив руки, и смотреть как!.. Как она умирает.
Григорий Викторович помассировал виски.
— Прости, сынок. Но я, правда, не знаю, что ещё можно сделать. Остаётся только молиться.
«Только, вот, кому или чему… Непонятно».
Олег взял одноклассницу за свободную руку.
— Женька… Прости меня. Прости нас всех! Мы больше не будем… смеяться над тобой. Честно. Ну, же… открой глаза.
Сзади на четвереньках подполз Сева, тупо уставился на объект своего недавнего вожделения.
Лиза пришла в себя и наматывала на указательный палец локон мокрых волос.
Начался дождь. Крупные капли стремительно падали вниз, смывая со щёк Жени косметику, кровь, уличную грязь. Они скатывались по распущенным волосам, возвращали блеск посиневшим губам, навечно застывали в широко раскрытых глазах.
Женя незаметно покидала реальный мир, растворяясь в оседающем под натиском дождя тумане. Она ничего не чувствовала и всё крепче сжимала мёртвыми пальцами подаренный букет.
20.
Вячеслав Сергеевич проводил ребят до дверей лифта, после чего снова вернулся в квартиру. Признаться, подобного он не ожидал. Да, девочки уже давно перестали быть сознательными малышками, вроде тех, о которых ещё в своё время писал Николай Носов, но то, что их несмышлёные головки уже на столь ранней стадии будут целиком и полностью заняты взаимоотношениями с взрослыми мальчиками, — как-то не по-детски настораживало. А если приплюсовать сюда ещё и распитие спиртного, а так же то, как они ставят себя по отношению к взрослым — и вовсе шокировало! Хотя, с другой стороны, данность всецело оставалась сопоставимой с нынешним временем и морально-нравственными устоями. Оголтелое поколение «next», — чтоб ему пусто было! — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Оставалось только гадать, куда именно закатится мир, постулируемый рекламными слоганами, пошлыми идеалами и аморфными стереотипами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});