Девочки зашумели, закричали:
— Ты с ума сошел! Замолчи! Как не стыдно!..
Батюшка сначала покраснел, потом степенно погладил желтыми от табака пальцами свою длинную рыжеватую бороду и произнес:
— Правда! Но то, о чем ты говоришь, — злодеяние еретиков католиков, слуг папы римского. Православные же всегда отличались терпимостью.
— А если так, — голос Сережи звенел от волнения, — то почему церковь всегда за царя была и против революции, всегда за богатых, а бедным только на небе рай обещала? И еще! Все воюющие страны, и лютеране — немцы, и французы — католики, и турки — мусульмане, и русские, — все молятся богу о ниспослании им победы. Как же бог выбирает, кому помочь? И почему, если истинно только православие, он не дал победы русскому оружию?
— Не свои слова глаголешь, отрок, а уподобляешься попугаю. А еще первый ученик! Имей свою голову на плечах.
— Вот я и считаю, что вышел справедливый декрет: все религии равны. Каждый может верить или не верить. Свобода совести! Не должно быть главной религии. И кто верит, пусть учится своему закону божию. А кто не верит, может не ходить на уроки закона божия! — сказал Сережа.
— Довольно! — прогремел бас отца Сергия. — Не позволю хулить веру, святотатствовать на уроке. Ты, Сергей, и ты, Юрий, изыдите из класса! — Перст священника указывал на дверь.
Оба встали и пошли к двери. За ними пошел и Коля.
— Вернитесь! Обратите очи ваши на икону и вместе прочтите «Отче наш»!
Сережа и Юра переглянулись.
— Или я отлучу вас от школы!
— Не имеете права! — крикнул Коля.
— Не имеете права! — повторило еще несколько голосов.
— Встать! — рявкнул священник. Все вскочили. — Все пойте!
— «Отче наш, иже еси на небесех…» — громко разнеслось по классу. К молчавшим протягивался палец священника, и те тоже начинали петь.
Когда пение закончилось, отец Сергий сказал:
— Николай, Юрий и Сергей, займите места! На первый раз прощаю. Но задумайтесь, куда вас может завести непокорство и дурномыслие. В когти к дьяволу!
— Значит, и в дьявола надо верить? — неожиданно для самого себя спросил Юра.
— Верить? — повторил озадаченный священник, и тут же загремел его бас: — Дьявол есть. Вот он! Я вижу его за твоей спиной! Он внушает тебе греховное сомнение.
Все в классе повернули головы и с интересом стали разглядывать Юру. Володя Даулинг даже приставил кулак к глазу, делая вид, что хочет получше рассмотреть дьявола за Юриной спиной.
Зазвенел звонок, отец Сергий ушел.
— Как ты смел задавать батюшке такой дурацкий вопрос? — с негодованием спросила Лиза.
— Почему дурацкий?
— Кто же сомневается в существовании дьявола?
— Я! — сказал Юра, хотя еще недавно он не сомневался.
Когда Дмитро Иванович рассказывал ему о всяких чертячьих проделках, он искренне верил в эту веселую чертовщину.
— А ты веришь, что кузнец Вакула катался на спине черта, как на аэроплане?
В класс шумно ввалились «иноверцы» — лютеране, мусульмане, католики… Им не положено было присутствовать на уроке закона божия, а они составляли половину класса.
Услышав, что класс гудит, как потревоженный улей, Франц Гут поинтересовался, в чем дело.
Девочки наперебой принялись объяснять.
— А я бы его спросил, — сказал Буся Финкельштейн, — почему, если православные так терпимы, они устраивают еврейские погромы и несут при этом иконы впереди?
— А мусульмане устраивают армянские погромы, режут маленьких детей и женщин, а перед этим просят в мечетях помощи у аллаха, — добавил Вартан Погасян.
— Потому что надо давать сдачи, — сказал Манас. — В Симферополе теперь есть еврейский батальон и погромов не бывает.
— К дьяволу чертей! Долой! — крикнул Коля.
Раздались негодующие, испуганные голоса девочек.
— Не орите! — крикнул Сережа. — Давайте по порядку. Кто хочет говорить, пусть лезет на парту.
Лиза встала на парту и затараторила:
— Бог вездесущ и справедлив! Заповеди учат нас…
— Какой бог? — крикнул Коля.
— Как — какой? — смешалась Лиза.
— Аллах, Иисус Христос, Иегова, Перун, Будда, Аллах… — стал перечислять Петя.
— Я говорю о настоящем боге, — рассердилась Лиза.
— О Магомете? — спросил татарин Сайдами, сын торговца.
— А ну вас, я серьезно… — Лиза села, вся красная.
Тогда захотел сказать Юра:
— Интересно: каждый верит только в своего бога, а в черта верят все, любых религий. Значит, боги разные, а черт у них один? Слушайте, а если не бояться черта, так как его нет, — продолжал Юра, восторгаясь новизной своей мысли, — то зачем тогда нужен бог, спасающий от черта?
Снова раздались негодующие возгласы. Все заговорили, заспорили.
— Черта выдумали! — выкрикнул Юра внезапно возникшую догадку. — Чтобы пугать им! Страху нагонять. Разные священники нужны, чтобы запугивать адом.
— Я не верю ни в леших, ни в ведьм, ни в чертей, ни в ангелов! — закричал Коля.
— От молитв толку нет, — вставил Володя. — Я молился, чтобы бог дал мне убить лисицу, а не удалось.
— Я молился, чтобы не вызвали, — вспомнил Коля, — а меня вызвали, и я схватил двойку. Религия — дурман для народа!
— Так могут кричать только большевики. Ты большевик! — объявил Франц Гут.
— А ты кто? — спросил Коля, сжимая кулаки.
— Я лютеранин… Но мы за Россию.
— У большевиков теперь не учат закону божию. Хорошо! — объявил Юра.
— Ты развращенный человек! — с негодованием крикнула Лиза.
Но почти все, кроме Лизы и нескольких девочек, согласились, что отмена закона божьего — это хорошо.
В этот день Юра и Лиза возвращались домой разными дорогами.
3
Графы Бернисты пригласили весь класс на чай. Юра думал: идти — не идти? О том, что он поссорился с Лизой, взрослые не знали. На людях они обменивались двумя-тремя словами. Юра решил пойти.
Гости стеснялись. Просто, будто он у себя дома, держался один Коля. Почти все жались у стен огромной гостиной, обставленной белой с атласом мебелью. Юлия Платоновна заставила всех собраться у рояля. Пели, потом играли в фанты, пили сладкий чай с домашним печеньем. Мальчики были вежливы — словам, паиньки. Правда, Коля раза два разбегался и скользил по навощенному паркету, как по льду.
— Очень, очень удачный вечер! — повторяла графиня.
Граф со всеми поздоровался за руку, за компанию пил чай, рассказывал о своей поездке в Индию, о слонах, факирах и тиграх-людоедах. После чая он предложил Юлии Платоновне и графине перейти в другую комнату.