был 110 тыс. Но поскольку в последние месяцы войны многие узники, особенно советские граждане и евреи, номеров не получали, то общее число заключенных превышает официальные цифры примерно на 10 тыс. В момент эвакуации в основном лагере находились 25 тыс. человек и столько же в филиалах. По показаниям свидетелей, в другие лагеря, не считая филиалов Штутгофа, были переведены около 3300 человек и примерно столько же были освобождены Красной Армией. Исходя из этих данных, можно полагать, что через Штутгоф прошли не менее 120 тыс. узников, из них были умерщвлены в лагере приблизительно 50 тыс. Если еще учесть, что во время эвакуации из 35 тыс. узников основного лагеря и некоторых его филиалов погибли от 40 до 50 %, т. е., по крайней мере, 15 тыс. человек, а некоторые колонны вообще полностью уничтожались, то число жертв увеличится до 65 тыс.[725] Эту цифру следует рассматривать как нижнюю границу возможного количества жертв Штутгофа. На судебном процессе в Польше осенью 1946 г. было установлено, что в Штутгофе уничтожены не менее 85–90 тыс. заключенных[726]. В Штутгофе существовала такая же организованная система издевательств над людьми и их массового уничтожения, как и во всех других гитлеровских концлагерях.
Советские граждане в Штутгофе, как и в других концлагерях, относились к той категории узников, которые находились на особом режиме, советским военнопленным было отказано в правах, узаконенных международными конвенциями об обращении с военнопленными. Количество советских военнопленных в Штутгофе стало заметно расти с 1942 г.
Советские люди, оказавшись в штутгофском аду, не склонили головы перед эсэсовскими палачами. Хотя в отличие от некоторых других концлагерей в Штутгофе единого подпольного центра не существовало, но в основном лагере и его филиалах возникли очаги антифашистского Сопротивления. Нередки были случаи побегов из лагеря, особенно в 1944 г. Как правило, их инициаторами были советские заключенные, которые действовали с удивительной изобретательностью и шли на любой риск ради свободы. Несколько таких попыток побегов описал бывший узник Штутгофа Балис Сруога: «Некоторые русские в стремлении к свободе проявляли необыкновенное упорство и выдержку. Один, например, проплыл около двух километров по канализационным трубам, полным гнили и отбросов. Другой двенадцать часов просидел, погрузившись в уборную. Но все было напрасно: и того, и другого, окровавленных, истерзанных собаками, вернули в лагерь» [727].
В середине января 1945 г. советские войска с рубежа Вислы начали грандиозную наступательную операцию. Лагерь доживал свои последние дни, прекратились все работы за пределами Штутгофа. 25 января ранним утром 25 тыс. узников были построены в колонны по 1600 человек и под усиленной охраной эсэсовцев с собаками их погнали на запад. Увидев приближающиеся советские войска, конвоиры бежали, бросив свои колонны, и несколько тысяч человек, переживших ужасы Штутгофа, обрели долгожданную свободу. 10 мая 1945 г., т. е. уже после окончания войны, в главный лагерь Штутгофа, где оставались 385 больных узников, среди которых были 211 советских граждан и поляков, вступило первое подразделение Красной Армии.
Один из очагов Сопротивления находился в филиале Штутгофа – Пелице. Узников, которые были обречены на неминуемую смерть, ни на минуту не покидала вера в освобождение, они оставались борцами и за колючей проволокой. В концлагере сконцентрировались несгибаемые, мужественные борцы антифашистской когорты. Здесь возникло сильное интернациональное антифашистское подполье. Наиболее многочисленной лагерной подпольной организацией была советская, затем – польская, насчитывавшая свыше 200 человек. В войне с врагом за колючей проволокой примеры удивительной стойкости показали бывшие командиры белорусских партизан: командир бригады «Октябрь» Вилейской обл. Федор Кириллович Юрченко; В. Ф. Трунов, уроженец д. Горовые Богушевского р-на; начальник штаба партизанской бригады им. А. Ф. Данукалова Федор Иванович Плоскунов; начальник штаба 10-го партизанского отряда Лиозненской бригады Андрей Иванович Лазуткин; Алексей Григорьевич Стрелец, Василий Михайлович Бочаров, попавшие в плен во время последних карательных операций гитлеровцев в Белоруссии; несколько других партизан и армейских разведчиков, заброшенных в тыл врага в связи с предстоящим наступлением Красной Армии на этом направлении советско-германского фронта[728]. От них узники узнали, что советские войска изгнали фашистов из Белоруссии, заканчивают освобождение Прибалтики.
Бывшие партизанские командиры и отправленные в Штутгоф на верную смерть музыканты капеллы из лагеря № 315 в этом фашистском аду продолжали вести борьбу. Ф. И. Плоскунов, Ф. К. Юрченко, А. И. Лазуткин, разведчик 17-й армии А. Г. Стрелец, радист разведотряда «Феликс» Ивановский и другие установили контакты с бельгийскими, чешскими и польскими товарищами. Благодаря им Ф. К. Юрченко, А. И. Лазуткин и А. Г. Стрелец были отправлены на работу на судоверфи Эльблонга. Там во время ночной смены Ф. К. Юрченко и А. Г. Стрелец бежали. Ф. К. Юрченко смог убежать, а А. Г. Стрелец, упав с большой высоты, получил тяжелые травмы и был обнаружен охранниками. С переломами двух ребер, руки и ноги А. Г. Стрелец провел несколько дней в лазарете. Потом врачи-заключенные спрятали его в одном из бараков. 10 мая 1945 г. А. Стрелец был освобожден советскими танкистами. Ф. И. Плоскунов погиб в лагере[729]. «Федор Иванович Плоскунов, несмотря на слабое здоровье, был участником подполья в лагере, являлся примером честности, мужества, тесных товарищеских взаимоотношений… Все зверства, унижения и физическая расправа не сломили волю коммуниста. Можешь гордиться своим отцом, его светлым именем…», – писал сыну Ф. И. Плоскунова Анатолию из Воркуты Василий Михайлович Бочаров [730].
В начале 1945 г. в Штутгофе возникла новая подпольная организация – «Группа 83», которой руководил капитан легендарного ледокола «Сибиряков» А. И. Качарава. В состав этой группы входили минчане, учитель музыки Людвиг Я. Поплавский и А. И. Ошмянский, а также уроженец Белоруссии И. Беляев, который погиб в Штутгофе[731]. Участником Сопротивления в лагере был и уроженец Николаевской обл., с 1947 г. проживавший в г. Молодечно, сын репрессированного в 1937 г. флагмана 1-го ранга 3. А. Закупнева Владимир Захарович Закупнев. В 1941 г. был ранен, оказался в плену, прошел несколько фашистских концлагерей. В ноябре 1944 г. гитлеровские власти привезли его в Штутгоф, где он стал борцом антифашистской подпольной организации концлагеря[732].
В подполье лагеря принимал участие гродненский писатель Алексей Никифорович Карпюк. Он сумел бежать из лагеря и у себя на Родине стал командиром партизанского отряда им. К. Калиновского.
В Штутгоф на работы были вывезены многие молодые жители Белоруссии. В их числе – 16-20-летние девушки из Островца Гродненской обл., одна из них – Нина Ивановна Янина. Работать ей пришлось на фабрике, которая, по словам немцев, выпускала барометры. «Вряд ли это было так, – вспоминает Н. И. Янина, – очень уж большое было предприятие и усиленная охрана». Рабочий день начинался в пять часов утра и заканчивался в семь часов вечера.