Я не видел фигуры, я вообще ничего не видел, но моё сознание вновь улавливало чужую идею, которую сейчас слушал орущий во тьме читака. Он закрыл уши руками, но это мало помогало — в конце концов, восприятие шло далеко не через уши…
Это было безумно опасно. Я старался не переживать за паренька, надеясь на то, что у него потенциальной «сюжетной брони» должно было быть больше всех, но меня это мало успокаивало, ибо это лишь мои предположения, основанные на крайне специфическом опыте прочтения пары подобных романов и откровенно странно работающей логике. Тем более — этот мир изначально какой-то поломанный!
«Ты очень чуткий, — захихикала женщина, окутав меня ветром полностью. Голос во тьме исчез — она защитила. Правда, ощущение того, что меня беспалевно лапают, стало только сильнее. — Сущность твоя самая уникальная из всех, что я видела. Ценность, которой у меня ещё не было».
Кажется, моя призрачная щека дёрнулась.
«Ты ведь понимаешь, женщина, что украсть что-то — не обязательно значит сделать своим по-настоящему?..»
Напомню, что мы общались словами достаточно условно. Во многом наши слова несли образы и смыслы, которые мы вкладывали в слова. По крайней мере, так я воспринимал информацию. И, пусть явно хуже, явно не так, как я, а клептоманка тоже что-то такое чувствовала, обволакивала своим ветром и воспринимала напрямую своей призрачной сутью.
Женщина поняла, что я имел в виду: в её «воровстве» нет фактического смысла. И, блин, особенно в воровстве МЕНЯ нет смысла, ибо она не получит от меня того, что хочет. Осознание того, что она себе что-то присвоила, успокаивает какой-то её тик в голове, однако подсознательно она продолжает понимать, что это всё не то.
Она думает, что путь её освобождения от тика в голове в воровстве, забывая про какие-то совсем уж базовые и банальные вещи.
Божественный Вор не стала мне что-то отвечать, сосредоточив свой взгляд на орущем читаке. Я духовной кожей чувствовал, как его распространяющаяся вокруг Ци менялась — подстраивалась под какую-то идею, не имея другого выбора. Читака боролся, у него даже что-то получалось, но я сомневаюсь, что от этого будет большой эффект.
Уверен, если бы это был роман читаки и его боль начали описывать, то это получилось бы намного пафоснее и как-то… эмоциональнее, что ли.
Эм, прости, братец, наверное?..
На самом деле, меня интересовало другое:
«Я ведь правильно понимаю, ты украла отпечаток сознания основателя клана Нищих и оставила в своей гробнице?..»
Воцарилась тишина, лишь нарушаемая криками читаки.
…интересно, его ждёт прорыв?
Женщина не стала задерживаться на читаке. Как и в случае с сестрицей, она пообещала за ним присматривать, особо и не скрывая тот факт, что оставляет всё на волю случая, после чего мы отправились дальше. Сможет справиться? Отлично. Не сможет? Значит, не получилось. Как в случае сестрицы, так и в случае читаки — она, как я понял, подтолкнула их к тому, чего они хотят, а дальше пускай разбираются сами.
Это всё равно, что кинуть ребёнка, желающего научиться плавать, в море, и пойти с подругами обсуждать «во-о-он того» накачанного волейболиста.
Затрудняюсь сказать, как долго мы облетали гробницу. С тётей-клептоманкой (главное так в духовный слух не ляпнуть) мы посмотрели столько, что мне хватит впечатлений на следующие месяца три точно.
Частенько мы просто наблюдали за проходившими какой-то звиздец мастерами, которые чуть ли не на каждом шагу встречали ещё большую задницу. Я видел, как женщина своим ветром легко активировала конструкцию за конструкцией, заготовленные для гостей, буквально наслаждаясь отчаянием тех, кто ей не нравился, а таких было, на самом деле, много.
Параллельно мы общались. Женщина явно нуждалась в этом, но, что удивительно, общаться не очень-то и умела: у неё был явный дефицит этого, и я сейчас говорю не про то, что она хрен знает сколько сотен лет пробыла в одиночестве (возможно, она всё это время спала?..), а в принципе.
В целом, это как раз таки нормально: дамочка была гонимой всем миром. Она грабила и хороших, и плохих, и нормальных, и ненормальных. Вообще чудо, что у неё были какие-то друзья, что под конец не кинули её. Впрочем, и те друзья были достаточно условными — правильнее было бы их назвать коллегами с общими интересами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы обсудили немало вещей: начиная от обычных взглядов на жизнь, и заканчивая её личными проблемами. Да и моими, чего уж. Как-то непроизвольно она стала одним из тех людей, перед кем я не вёл себя в уже привычном для многих амплуа, став вполне себе обычным парнем со своими личными проблемами.
Из-за этого вскрылся… нюанс.
«Ты старше своего возраста, не так ли, молодой мастер Ан Хаян?..»
«Относительно немного», — беззаботно пожал плечами я.
Суммарно, если я таки правильно запомнил возраст своей прошлой жизни (память-то оказалось дырявой, м-да…), мне уже можно было дать тридцать семь лет. Естественно, ментально мне столько даже близко не было, как мне и не довелось пережить те проблемы людей за тридцать, чтобы «хвастаться» в биологические четырнадцать лет тем, что мне не шибко далеко осталось до половины века. И всё же, всё это время я жил и, пусть мой характер был достаточно специфическим, четырнадцать лет мне нельзя было дать при всём желании — не только внешне, но и, так сказать, внутренне.
Я хочу в это верить, по крайней мере. Правда, немало моих поступков действительно вызывают вопросы, как тот же поход в гробницу (ну а смысл отрицать?..), но для этого у нас есть сестрица — самая взрослая среди нас. Останавливать, между прочим, не стала и сама была за.
Так что, три деби…
Понятно, короче.
И это ещё к счастью, что внешний возраст призрачного тела и физического уже плюс-минус синхронизировались, иначе не избежать мне лишних вопросов.
Но да ладно.
Как мне показалось, с женщиной нам удалось сблизиться относительно легко. Главное было перед ней предстать в роли простого человека без лишнего пафоса и она, учитывая смазливую морду (наверное, я никогда не пойму, почему она имеет такой эффект перед местными, серьёзно), таяла буквально на глазах. Не до того, чтобы отпустить, но до того, чтобы позволить мне говорить то, что не мог бы сказать тот, кто даже не достиг трансцендентности. Человеку много если и нужно было, то исключительно в определённой форме.
Благодаря этому, кстати, удалось ещё несколько раз посетить братца с сестрицей.
Кажется, я пропустил две великих битвы и ещё какие-то события сверху, ибо по итогу недомелочь со своей новой подругой умудрились отравить (стоп, сестрица всё это время с собой носила яд?!) целителей, после чего быстренько добили. Довольно унизительная смерть, ибо местные целители, как я понял, достаточно быстро умели справляться с разного рода гадостью.
Братец же…
Ну, теперь перед ним на коленях стояли какие-то бомжи с лицами, которым позавидовали бы и актрисы рекламы шампуня. Взгляд братца не изменился, как и атмосфера, но, как мне показалось, он стал чуть больше походить на тех, кто перед ним кланялся.
…у него что, появилась аура бомжа?..
Ладно, при нём буду говорить, что аура «нищего». Нечего расстраивать. Хотя, тоже звучит как-то не шибко оптимистично, я думаю.
Смотря на вот это вот всё, можно подумать, что наши приключения закончатся хорошо, но были нюансы. И, опуская нюанс того, что клептоманка меня не особо спешила куда-то отпускать, возникал другой, более насущный и опасный вопрос.
«Пожилая монахиня?» — непонимающе уточнил у женщины.
«Служительница храма Будды, — кивнула беззаботно женщина. Её диалект для меня уже воспринимался абсолютно нормально, за исключением небольшой необычности. — Остальных она убила. Очередная предательница, решившая удобно избавиться от неугодных».
На самом деле, мы этот сценарий в гробнице встретили раза эдак три-четыре. Оригинально местные чудики решают вопросы, ой как оригинально.
«Ты её решила не трогать?» — не став интересоваться по поводу пола монахини, спросил я. Вроде, как мне рассказывала сестрица, они берут только мужчин (либо брали?..), но право слово — я уже так к этому привычен, что даже неинтересно.