от страшной, неестественно острой боли. Местный врач ободряюще держал ее за руку, однако лицо его было мрачным: ребенок не выходил слишком долго!
В действительности малышу потребовалось два дня и две ночи, чтобы появиться на свет, но когда это случилось, и слуги, и врач – все, как один, перекрестились: то было настоящее чудовище, адское отродье. Все вздохнули с облегчением, когда он умер спустя несколько минут. Многие задавались вопросом: каким образом столь прекрасная пара могла дать жизнь такому монстру? Но врач взял со всех присутствовавших клятву: никому не рассказывать о том, что они видели. Все, разумеется, согласились.
Но есть языки, которые ничто не в силах остановить. Одна из служанок рассказала о произошедшем своему мужу, а тот рассказал своему брату, который, в свою очередь, рассказал своей жене. Короче говоря, вскоре тайна стала известна решительно всем. Люди снова стали обсуждать причину рождения столь ужасного создания. Некоторые поговаривали, что виной тому – некий нищий, который на самом деле был колдуном. Мол, на свадьбе, прежде чем подать нищему милостыню, Санчия брезгливо отстранилась от него, за что он ее проклял.
Те, кто так считал, были, в общем-то, вполне добрыми и славными людьми. Но подавляющее большинство придерживалось иной версии. То были сумасброды, охочие до свежих сплетен и всякой чертовщины. Они утверждали, что молодая графиня изменила своему супругу с самим дьяволом, а после пыталась спровоцировать выкидыш. Некоторые даже считали, что она убила младенца собственными же руками. Слухи росли, обрастали все новыми нелепыми подробностями и вскоре распространились по всей стране, вплоть до пика горы Балайту и до Наварры.
С каждым днем под стенами замка собиралось все больше разгневанных людей, так что стражникам приходилось круглосуточно бдеть на своих постах. Охрану решено было удвоить, когда обезумевший люд принялся осаждать крепость, выкрикивая угрозы и призывая сжечь неверную жену.
Опасность стала настолько велика, что сенешаль Совтерра отправил гонца к королю Наварры. Он был не только сюзереном, но и братом Санчии, так что решение принимать должен был он, и никто иной. Приехав на место, он понял, что гонец не преувеличивал, дело и впрямь оборачивалось настоящей катастрофой. Избежать кровопролития с простолюдинами можно было лишь двумя способами: либо выдать Санчию на суд людской, либо очистить ее имя ото всех наговоров. И тогда король решил обратиться к Богу!
По всей стране он разослал своих людей, чтобы те трубили весть: графиня Санчия согласилась публично предстать перед Божьим судом. Ей предстояло выдержать испытание водой. Если Небеса оправдают ее, графиня будет тотчас же восстановлена во всех своих правах, а порочащие ее честь будут немедленно наказаны, как клеветники.
Как по волшебству, город мгновенно успокоился, однако страх в сердцах людей лишь усилился. У короля была сильная армия, а его безжалостность уже давно стала притчей во языцех. Все с нетерпением ожидали следующего дня.
Когда взошло солце, Санчию, окруженную стенающими служанками и стражниками, повели к реке. Там, рядом с мостом, уже разбили шатер из красного шелка. Внутри, на троне, сидел Санчо IV с короной на голове и скипетром в руке. Заметив приближение своей младшей сестры, он и бровью не повел.
Санчия приблизилась к нему, встала на колени, поцеловала землю возле ног брата, затем поднялась и подошла к небольшому молитвеннику, который поставили специально для нее. Вокруг яблоку негде было упасть: с одной стороны моста расположился король со своим войском, а с другой наплывала толпа простолюдинов.
Закончив молиться, Санчия сняла с себя драгоценности, меховую накидку, платье, льняной нагрудник, вуалетку и, наконец, туфельки. Так она осталась в одной льняной рубахе, и все заметили, как она дрожит от холода, пронизываемая ледяными порывами ветра. Однако ни единого возгласа жалости не донеслось из толпы, все ждали суровой Божьей кары.
После этого Санчия поклялась на святых мощах, что безгрешна и невиновна в преступлениях, которые ей приписывали. Затем ее передали священникам, и те подвели ее к мосту, на середине которого девушку уже ждали палачи с веревками. По ледяным булыжникам моста она прошла босая, с огромной тяжелой свечой из наплавленного воска в руках, а люди на обоих берегах затянули похоронную песню.
Когда палачи принялись туго стягивать ей руки и ноги, все, кроме короля, опустились на колени. Руки и ноги девушки были спутаны так крепко, что она не могла даже пошевелиться. Затем палачи приподняли ее, и белая хрупкая фигурка Санчии на краткий миг задержалась на сером каменном парапете. На один только краткий миг – потом ее бросили в пустоту.
Ее маленькое тело исчезло в клокочущем горном потоке. Серые ледяные воды сомкнулись над ней. На берегу солдаты застыли в ожидании. Король напряженно стиснул свой скипетр. Секунды тянулись бесконечно долго…
Но вдруг раздался пронзительный крик: белая фигура показалась из воды и, плавно покачиваясь на волнах, неторопливо перенеслась к песчаному берегу, находившемуся «в трех полетах стрелы». Господь рассудил!
Служанки Санчии стремглав бросились в ее сторону. Две из них вошли в воду, вытащили хозяйку из реки, растерли, укутали в теплое одеяло, завернули в меха и отвезли в замок, в то время как Санчо расправлялся с наиболее отъявленными клеветниками. Для них-то и наступил час расплаты.
Санчия едва выдержала испытание водой, но все же справилась. В монастырь она так и не ушла. Брат попросил ее помочь ему в политике, и она с радостью согласилась. Потом она вышла замуж за Гарсию Ордонеса, графа де Нахера, подле которого она прожила тихую и спокойную жизнь.
Старый мост в Совтерре и по сей день зовется «Мостом-Легендой». Но эта легенда, как и многие похожие на нее, прежде всего является историей.
Тресессон (Trécesson)
Убитая невеста
Черен твой конь, черен твой плащ,
Черно твое лицо и черен ты весь,
Да, весь черен.
Галльская песня о Мерлине
Это, пожалуй, самый прекрасный замок Бретани и, без сомнения, самый романтичный. Он стоит посреди лесистой долины, одной из туманных долин древней Броселианды, которые посещают легкие тени волшебника Мерлина и феи Вивианы. Тресессон, с его фиолетовыми шиферными крышами и синими сторожевыми башнями, находится на берегу тихого пруда, заканчивающегося рвом. Это пустынное место проникнуто странной поэзией, оживающей с наступлением ночи в кваканье лягушек и тоскливых криках козодоев. В это время возвращается прошлое и оживают призраки.
Наиболее трогательный из этих призраков, без сомнения, – это призрак неизвестной девушки с ужасной судьбой. Настолько чудовищной, что, возможно, из всего этого ужаса родилась загадка. Как можно было решиться