Читать интересную книгу Проклятые (СИ) - Сербинова Марина

Джек рвал и метал. Ему казалось, что он взорвется от злости. Он ругал последними словами Мэтта, Кэрол и себя. И не знал, на кого он злится больше. Он делал все, чтобы найти их, поставил на уши всех, кто мог ему в этом помочь, пользуясь своими многочисленными связями.

Они шли по следу Мэтта, но нагнать никак не могли. Этот хитрый засранец делал все, чтобы усложнить преследование, он не направлялся куда-то в одну сторону, он петлял, ехал то в одну сторону, то в другую, вел себя совершенно непредсказуемо и спонтанно, и невозможно было вычислить, куда он направляется, потому что, скорее всего, он и сам пока этого не знал. Дороги были стихией Мэтта, он чувствовал себя на них как рыба в воде, и ему было легко путать следы и водить своих преследователей за нос.

В мотелях останавливался под вымышленными именами, что, впрочем, не вводило в заблуждение опытных ищеек, идущих по его следу. Они нагонят его, вот-вот, он опережал их всего на один шаг. Только бы до того, как это произойдет, не случилось непоправимое, и Кэрол все еще была бы жива. Мэтт не уйдет от него. Ох, что он сделает с этим отморозком, когда тот попадет в его руки! Джек готов был растерзать его на кусочки. И именно так он и собирался сделать. Он выместит на этом ублюдке всю свою ярость.

Чтобы как-то отвлечься от мучительных мыслей, Джек включил автоответчик. Присев на край стола, он отстраненно слушал бесконечные сообщения, даже не стараясь вдуматься в смысл произносимых слов, которые пролетали мимо его сознания. Осушив стакан, он прикурил сигарету.

Пытаясь разыскать беглецов, Джек забросил все остальные дела, забыв о работе. Впервые он бросил работу, наплевав на все. Его адвокаты изо всех сил пытались справиться с этой неожиданной ситуацией, улаживая возникшие проблемы с клиентами начальника, чьи дела он забросил, и также с заседаниями и судами, на которых он должен был присутствовать, представляя чьи-то интересы. Некоторые его дела, если соглашались клиенты, адвокаты брали на себя. В общем, в его офисе все из кожи вон лезли, чтобы уладить все его дела, они обрывали его телефон, но Джек не мог и не хотел сейчас думать о работе и о чьих-то проблемах, которые он должен решать. Да, это его работа — решать чьи-то проблемы, и за это ему платят баснословные деньги, но сейчас для него имела значение только своя собственная проблема. И он готов был послать всех к черту, и клиентов, и своих адвокатов, и даже бесконечно уважаемую им секретаршу.

Голоса, раздающиеся из аппарата, вдруг стали резать ему уши, и, ощутив прилив раздражения, он потянулся к кнопке, чтобы выключить его.

Но его рука резко замерла над кнопкой, когда после очередного гудка он услышал дрожащий испуганный голос.

— Джек, пожалуйста, если ты дома, возьми трубку! Мне очень нужно…

Испуганный крик и звук удара. И все. Щелчок, и он услышал голос секретарши, умоляющей его позвонить в офис.

— Кэрол! Кэрол!!! — в отчаянии и ужасе закричал он в автоответчик так, словно она могла его услышать.

Стиснув зубами сигарету, Джек склонился над автоответчиком и поспешно прослушал дальнейшие сообщения, надеясь снова услышать голос Кэрол. Его надежды не оправдались.

Тогда он перемотал пленку назад и прослушал еще раз.

— Джек, пожалуйста…

Еще раз.

— Джек, пожалуйста…

Застыв, как безжизненная статуя, Джек смотрел в окно. Сигарета между его пальцами истлела, роняя пепел на пол, но он совершенно о ней забыл. Этот звонок говорил об одном. Кэрол поняла, что Мэтт болен и опасен. Она была напугана, и наверняка собиралась попросить о помощи, и не успела. Не трудно было догадаться, кто ей помешал. Она больше не перезвонила. Это могло означать только одно. Если бы она была жива, она бы позвонила, чтобы попросить о помощи.

Ноги его вдруг подломились и, выронив дымящийся окурок из пальцев, Джек медленно сполз на пол вдоль стены. Застонав, он в отчаянии обхватил голову руками. Он никогда не пытался себя обманывать, и сейчас он знал, что случилось то, чего он боялся больше всего на свете. В Мэтте проснулся монстр, а это значит, что Кэрол больше нет. И она больше не позвонит. Никогда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лежа на полу в гараже, в луже собственной крови, сочащейся из простреленного бока, Мэтт постепенно приходил в сознание. Веки его дрожали и приоткрывались, но потом вновь смыкались, и сознание ускользало от него. Никто бы не мог сказать, сколько он так лежал, а тем более он сам. Не было никого, кто бы его видел и мог бы помочь прийти в чувства.

Никто не знал, что он здесь истекает кровью. Никто не знал, что рядом с ним лежит неподвижная девушка. И любой бы ужаснулся, узнай, что он сделал с ней, своей женой.

Открыв глаза, Мэтт смотрел в пустоту ничего не видящим, неподвижным и ничего не выражающим взглядом. Постепенно взгляд его сфокусировался на одной точке, и он увидел над собой потолок, как будто только сейчас открыл глаза. Разглядывая потолок, он пытался сосредоточиться и понять, где находится. В мозгу начинала медленно, но неизбежно нарастать давящая ноющая боль, словно ее вызывали именно его умственные усилия.

Скривившись, Мэтт закрыл глаза и расслабился. Боль отступила.

Он готов был лежать вот так вечно, лишь бы эта проклятая боль не возвращалась. Он так от нее устал.

Терпеть уже не было сил. Но он почувствовал холод и почти онемевшее тело, и волей-неволей пошевелился и приподнялся. Поглаживая затылок ладонью, словно пытался таким образом не подпустить боль, он медленно заскользил взглядом вокруг и замер, наткнувшись на распростертую в двух шагах от него обнаженную хрупкую фигурку.

И боль, которую он гнал от своей головы, вонзилась в сердце, да с такой силой, что он застонал. Девушка лежала в неестественной позе, уткнувшись лицом, прикрытым грязными волосами, в пол. На затылке ее запеклась кровь. На ягодицах и длинных ногах тоже были следы крови.

— Котеночек! — жалобно позвал Мэтт, с трудом шевеля похолодевшими онемевшими губами.

Став на четвереньки, он подполз к девушке, шатаясь от внезапной слабости, охватившей все его тело.

Трясущимися руками он оторвал Кэрол от пола и перевернул на спину. Белокурая голова безжизненно откинулась назад и, убрав волосы, он увидел ее избитое лицо и застонал.

— Котеночек! Котеночек, очнись! — молил он, гладя ее по грязной, опухшей щеке, почти ничего не видя перед собой из-за пелены слез, застилавшей его глаза. Девушка не реагировала, и, потеряв над собой контроль, Мэтт с силой стал ее трясти, захлебываясь в рыданиях.

— Пожалуйста! Господи, пожалуйста! Кэрол, пожалуйста, котеночек мой, посмотри на меня! Посмотри!

Но она не слышала его. И Господь тоже его не слышал.

Осознав вдруг, что девушка болтается в его руках, как безжизненная тряпичная кукла, Мэтт резко замер, испугавшись того, что увидел. Мгновение он смотрел в красивое грязное личико широко раскрытыми глазами, не замечая слез, заливающих его щеки и падающих на девушку. Смотрел на неподвижное разбитое лицо и окровавленные губы, на закрытые веки и длинные темные ресницы… Смотрел и не мог поверить, что это грязное избитое существо, безжизненно лежащее в его объятиях — Кэрол, его любимая, его котеночек, его красавица — жена.

Прижав девушку к груди, он закричал. Закричал так, словно ему живьем вспороли грудь и вырвали сердце. Закричал от невыносимой смертельной боли, от мучительной агонии, отнимающей у него жизнь.

Но никакие вопли не могли облегчить его страданий и, уронив голову на обнаженную девичью грудь, он стиснул пальцами нежную плоть, содрогаясь в безудержных рыданиях, сквозь которые прорывались мучительные стоны отчаяния и горя…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Обезумев, он целовал прекрасное тело, размазывая по ее коже свои слезы, прижимал к губам холодные руки, осторожно касался израненного личика, словно боялся причинить ей боль.

— Прости меня! Прости, я не хотел… Я не хотел!!! Котеночек, мой маленький нежный котеночек…

Он помнил, что он сделал. Да, он вспомнил за миг до того, как закричал. Он знал, что это он ее убил.