Читать интересную книгу Белые искры снега. Анна Джейн - Анна Джейн

- Опа, - вдруг снизила скорость Ранджи. – Не рассчитала.

- Что не рассчитала? – оправился от очередного приступа смеха Шейк.

- Бензин, - произнесла девушка и плавно затормозила на обочине. Я глянула на красную мигающую лампочку и стрелку топлива на нуле и поникла. Танк порою выбрасывал самые разные фокусы. Еще минуту назад уровень бензин во внедорожнике была вполне приличной.

- Отлично, - деланно жизнерадостно потер руки Ярослав. – Теперь нет бензина. А что будет потом? Отвалится днище, - он почему-то мерзко ухмыльнулся. – И работать колесами будут наши ноги?

- Ну, признавайтесь, девчонки, кто из вас неудачник? – спросил Шейк. – Черт, я не могу, - он опять заржал. – Что за вечер такой, а? Может, кого сглазили?

- Тебя, - елейным голосом ответила я. – У тебя еще и рана есть на щечке.

- Бензина у меня нет. Надо на заправку идти. Тут как раз одна метров через пятьсот должна быть.

- Так мы и сходим. Мальчики идут за бензином, девочки остаются и ждут мальчиков, - заявил Шейк, которого не пугали безлюдная улица, ночь и холод. Снег и ветер хотя и прекратились, но теплее не стало

- Девочек вдвоем оставлять небезопасно, - возразил Яр. Изредка он таки показывал себя почти рыцарем. Забывался, наверное.

- Тогда пойдем все вместе, - тут же нашел решение Шейк. – Я бы прогулялся. Или можно сделать так - мы с хозяйкой машинки пойдем за бензином, а вы станетесь тут, - он опять задорно подмигнул Ярославу.

- Надо на бензин сложиться, - вполне справедливо, как мне казалось, произнесла я.

- Надо, - кивнул Шейк. – Вот мы с Яром и сложимся. – Мы ведь сегодня ваши пассажиры.

В результате в Танке я, действительно, осталась вместе с Зарецким, который пересел на водительское кресло. Ранджи с пустой канистрой и Шейк быстрым шагом направились вдоль дороги.

Больше никаких других людей не наблюдалось. Они обещали вернуться быстро, по словам подруги, мы «даже замерзнуть не успеем».

- Ну и куда ты смотришь? - спросила я, глядя, как Яр, запрокинув голову и прильнув к окну, таращиться вверх, хотя и так можно было догадаться - на ночное небо, усыпанное десятком ярких серебряных искр.

- На звезды, - вполне ожидаемо ответил парень.

- Братьев по разуму ищешь? - хмыкнула я, тоже подняв взгляд вверх. Ярослав медленно опустил подбородок и повернулся ко мне. Мятные глаза в полутьме казались серыми. А еще в них явственно читалось недоумение и вселенская усталость великого ученого человека, вынужденного коротать время с глупым невеждой.

- Очень остроумно! Браво. - Яр, изобразив на лице что-то вроде подобия восхищения, захлопал. Однако привычного звука аплодисментов не получилось - из-за перчаток слышны были лишь глухие хлопки. - Вот ты вроде бы учитель, - сказал он, - но такое чувство, что с тобой явно что-то не так. Для индивида, который пропустил одну из важнейших ступеней развития человека, ты мыслишь очень даже неплохо. Но вот что касается роли учителя... Это какая-то насмешка над классическим преподаванием. Ты такой человек, который притягивает глупости несуразицы.

- Да ты что? И почему это? - лениво спросила я. От слов царевны Ярославны обидно совершенно не было, напротив, было забавно наблюдать за этим глупым мальчишкой.

- Потому что стоило мне с тобой связаться, как все пошло наперекосяк. Я как будто бы попал в поле абсурда, ядром которого являешься ты. - По-твоему, мне охота торчать с тобой вдвоем непонятно где посреди ночи?

- А что, - улыбнулась я, - наш Ярославочка боится темноты? Кстати, ты знаешь... Говорят, в этом месте водятся приведения.

Изловчившись, я неожиданно ткнула его пальцем в плечо. Не ожидавший такого парень вздрогнул, словно подтверждая озвученный мною его страх. Я тихонько, но, кажется, издевательски рассмеялась.

Зарецкий хлопнул себя по лбу ладонью, явно пытаясь изобразить фэйспалм, а после отвернулся к окну машины, игнорируя меня и ища взглядом Ранджи и Шейка. Я же аккуратно и почти бесшумно открыла бардачок и вытащила оттуда старую, слегка помятую маску Анонимуса, с которой подруга щеголяла на прошлом Хеллоуине. Когда Ярослав повернулся ко мне, он уже не вздрогнул, а вскрикнул - ведь с соседнего сидения на него пялилась чья-то зловещая белая рожа с ехиднейшей улыбкой и черными провалами вместо глаз.

- Сумасшедшая!! - заорал на меня Яр, пару секунд спустя поняв, что его разыграли. А я осталась довольной аки сытая сова, удачно вышедшая на ночную охоту. Не смотря на все то, что произошло, у меня вдруг стало хорошее настроение.

Парень забрал у меня маску.

- Да ладно тебе, - вполне себе мирно сказала я. - Кстати, кое-что забыла тебе рассказать.

- И что? Очередную страшную байку?

- Не-а. Про записку, розы и клуб. А то ты меня со своим другом Иваном достал. Внимай, Зарецкий. В общем, официант перепутал подарки. Мой и твой. Если не веришь, съезди в «Сковороду» и сам поговори с ним. Кстати, твои друзья очень веселые, они решили, что тебе не хватает общества резиновой женщины. – Я зевнула, чувствуя, как на плечи наваливается приятная и долгожданная усталость.

Ярослав посверлил меня взглядом, а потом почему-то вздохнул и сказал только:

- Понятно.

Я хотела сказать, что слышу, как в его голове щелкают механизмы, с трудом анализирующую ситуацию, но мне стало так лениво, что я ничего не ответила.

А благодарить он меня, разумеется, не стал, что, впрочем, меня никак не задело. Зато вдруг улыбнулся.

- А тебя Мурашка любит.

- Кто-кто? – не сразу поняла я.

- Твой дружок из кафе. Так в записке его было сказано. И, как назло, зовут его так же, как и подругу Вана.

- Прямо-таки любит? – вновь сладко зевнула я. Почему-то сейчас на Женьку было наплевать. И на то, догнала ли его Алёнка или нет. Забавно… Мурашка.

- Ну, я уж не знаю, прямо он тебя любит или как-то криво и своеобразно, - очертил указательным пальцем Зарецкий прямую и волнистую линии, как иллюстрацию собственных слов, - но в записке так было написано.

- Забавно, - не нашла я, что сказать.

- Это было не забавно. Со мной лучший друг поссорился и … – Зарецкий замолчал, словно одернув себя.

Между нами установилось хрупкое, как весенний лед, перемирие. Я вдруг почувствовала едва уловимый, но волшебный запах весны, до которой по календарю еще было очень далеко. Манящая полу забытая свежесть, деревья в облаках цветений, влажная земля…

«Спасибо», - шепнула я Ярославу мысленно. Шепчущие травы укладывали меня в постель, свитую из их стеблей и листьев.

Я вновь глянула на звезды, прикрыла глаза и, совсем не контролируя себя, поплыла в царство Морфея, в покачивающемся на небесной реке ложе из нежных дурманящих трав. Что происходило дальше, я не слышала.

Ярослав еще какое-то время наблюдал за звездами. Ждать он не любил и не умел, поэтому ему все время казалось, что его друг и подружка Дна куда-то запропастились.

- Эй, как думаешь, они скоро? – спросил парень, в очередной раз глянув на отлично освещенную дорогу – а не идут ли по ней Шейки и Ранджи с долгожданным бензином. Все происходящее ему порядком наскучило и сильно хотелось домой. Но по дороге пока что только проезжали редкие автомобили.

Настя не ответила.

- Алло, слышишь? – вновь позвал Ярослав девушку и, наконец, соизволил обернуться к ней.

В первую секунду он испугался. Настя без единого движения сидела в кресле, закрыв глаза и, кажется, даже не дышала. Свет фонарей падал на ее спокойное лицо так, что оно казалось бледным и осунувшимся. Совершено дикий, почти животный страх первобытным копьем кольнул Яра в сердце – слава Богу, это длилось лишь какое-то мгновение. Затем он понял, что девушка всего-навсего спит и испытал невероятное облегчение – как будто все к тому же сердцу, которое только что кольнуло копье, приложили лечебную мазь из мяты и горьких трав. Яр даже выдохнул от осознания того, что все хорошо. Правда, он все же не сдержался и на всякий случай решил убедиться, что Настя точно спит. Парень поспешно снял перчатку и протянул указательный палец к самому носу девушки, чтобы почувствовать собственной кожей ее дыхание. Естественно, оно было – спокойное, теплое, и паникер Яр совсем успокоился. Правда, большим пальцем он умудрился задеть плотно сомкнутые даже во сне губы Насти, и это заставило его - нет, не улыбнутся, а стать еще более серьезным. Он не замер, не одернул руку, в панике обтирая ее о пуховик, а чуть склонив голову, продолжил свои «исследования» – несколько раз осторожно провел все тем же большим пальцем по контуру Настиной нижней губы. Такой – беззащитной, слабой, не сопротивляющейся - она ему нравилось куда больше. Ярослав вообще любил нежных женственных девушек (таких, как Женя) с тонкой душевной организацией, которые могли бы понять его душевные порывы и принять Яра таким, какой он есть…. Хотя… Ярослав, не понимая еще как сильно он зачарован спящей Настей и продолжая нежно, почти невесомо касаться кончиками холодных пальцев уже не горячих губ, а теплой щеки, осознал одну важную для себя вещь. Яру хотелось, чтобы его приняли не таким, каким он был, а таким, каким он хотел казаться. Не впечатлительным, творческим, ревнивым и легко ранимым, напоминающим временами ребенка и требующим к себе внимания, а рассудительным, хладнокровным и взрослым, умеющим постоять за себя и за свою девушку. Он хотел – нет, требовал! – чтобы его считали лидером, сильным, справедливым, смелым, умеющим принимать четкие и быстрые правильные решения. Человеком, который не мастерски рисует людей, а который людей строит и ведет за собой.