Один! — Ура-а-а! С Рождеством!
Ее губ коснулись губы Драко, который даже не собирался отпускать Гермиону от себя. Она ответила, обняв его за плечи. Заиграла рождественская музыка, послышался звон бокалов, кричались поздравления.
— С Рождеством, муж, — улыбнулась Гермиона, и Малфой только ухмыльнулся. — С рождеством, жена. Она засмеялась абсурдности этих фраз, и расцепила руки. — Я пойду, Грейнджер. — Куда? — Домой. — Хорошо, — Гермиона кивнула, делая несколько шагов назад. У него внутри все полыхало от желания. Он хотел ее. И знал, что не получит. Только вот организм не слушался, и в брюках становилось тесно. Пора было прекращать этот фарс. — Не буду прощаться с Поттерами, если что — придумай что-нибудь. Комментарий к Глава 14 Знаю-знаю, вам хотелось большего, чего-то жаркого и страстного❤️ Но я не желаю играть с героями в игру «сегодня переспали, а завтра знать друг друга не знаем». Они уже не в пубертате, чтобы гормоны брали верх над разумом, прошу на это обратить внимание. Им тяжело, они потеряны и ввязываться во что-то серьезное им пока не по силам. Они дорастут до того, чтобы сознательно принять друг друга сразу после того, как наведут порядок каждый в своей голове. Идем дальше — следующая глава будет с очень болезненными флэшбэками в прошлое, приоткроем завесу отношений Гермионы и ее родителей.
====== Глава 15 ======
Комментарий к Глава 15 Как вам новая обложка???
Пб открыта, спасибо вам за помощь с моими ошибками, их много, а времени у меня кот наплакал Ищу бету, надеюсь скоро все наладится и!
Песня для главы Will you save me? (Спасешь меня?) — The Birdsongs https://t.me/griffindor777/533
Арт к главе https://t.me/griffindor777/518
Район, где жили родители Гермионы, был спокоен и тих по своему обыкновению. Ровные зеленые газоны летом перед каждым домом, а зимой обмотанные лысые деревья уличной яркой гирляндой. Все это было типично для пригорода Лондона.
По обе стороны от дороги располагались большие коттеджи, стоящие ровно напротив друг друга. Они были построены примерно в одном стиле и с приблизительно равной квадратурой. Жизнь маглов текла размеренной рекой, и девушка вспомнила, как иногда во время разгара войны ей хотелось оказаться здесь больше всего на свете. Забыть кто она, забыть войну, возможно, даже друзей. Все променять на такое жалкое желание — жить в спокойствии и мире, как обычный человек. Но ни разу она сюда не возвращалась. Гермиона никогда бы не бросила друзей в беде одних, как бы ей не хотелось спрятаться от смертей и слез. Как чужих, так и своих. Обжигающих щеки солеными дорожками.
Выравнивая машину на подъездной дорожке у родного дома, Гермиона поежилась. То ли от усталости, так как вернувшись со свадьбы только утром, она лишь глотнула кофе и прыгнула в свой БМВ. То ли от страха. Все прошлые поездки не заканчивались ничем хорошим.
Мать не могла простить и, кажется, даже не хотела понять мотивов поступка дочери, когда та сохранила им жизнь, стерев память. Посчитав данный поступок за предательство и безнаказанность, Моника каждый раз старалась побольнее кольнуть дочь в то, что исправить та была уже не в силах.
Отец лишь поджимал губы, стараясь лишний раз не вникать в разговоры и споры, что обижало девушку еще больше. Даже несмотря на то, что ей и главному целителю Мунго удалось восстановить им память абсолютно без проблем для здравого рассудка, а также вернуть родителям прибыльный бизнес, равновесия в отношениях добиться не удалось.
Поэтому о том, чтобы вернуть прежнее теплое общение, не было и речи. Все еще сидя в заведенной машине, Гермиона обхватила руль руками и слегка оперлась на него, рассматривая двухэтажный светлый дом, на первом этаже которого горел свет. Большое окно кухни выпускало теплый свет на пасмурную улицу, а женский силуэт, мелькавший в оконной раме, заставлял сильнее нервничать.
Собрав волю в кулак, девушка заглушила мотор, схватила покупки из любимой пекарни и, прижав крафтовый пакет к груди, вылезла из машины, тихонько хлопнув дверью. Аккуратно ступая по подъездной дорожке и слушая хруст свежевыпавшего снега, она подошла к двери, на которой висел рождественский венок и коротко постучала дрожащей рукой.
За дверью раздались голоса и шаги. Громко вдохнув прохладный воздух, волшебница поежилась.
— Доченька!
Отец распахнул дверь и, приобняв дочку за плечи, завел ее в дом.
— С Рождеством, пап.
— И тебя, дорогая, — улыбнулся отец, обнимая своего единственного ребенка. — Мама на кухне.
Он кивнул в сторону и, нервно хлопнув ладошками по бедрам, словно не зная, что еще надо сказать, забрал пакеты из крепкой хватки девушки и прошел на кухню. Мотнув головой, чтобы выбросить из головы вину, смешанную с обидой, она прошла вслед за отцом.
Большая светлая кухня-столовая была наполнена пряным запахом корицы. Видимо, мама готовила яблочную шарлотку — любимое блюдо из детства Гермионы. Моника стояла у духовки в легком шифоновом платье до колен и тыкала зубочисткой в тесто, проверяя на готовность.
— С Рождеством, мам, — собственный голос прозвучал будто под водой и Гермионе пришлось ещё раз глубоко вдохнуть воздух. Женщина повернула голову в ее сторону.
— С Рождеством. Вендел, шарлотка готова, можем пить чай.
Вот так, будто ее дочери вообще здесь не было. Противный комок тошноты подкатил к сжавшемуся горлу девушки, и она, подавив желание обхватить его руками, прошла за стол.
— Как у тебя дела? — ласково поинтересовался мужчина, помешивая ложкой сахар в кружке чая.
— Нормально, — желания рассказывать подробности не было, тем более, она не была уверена, нужно ли это кому-то. Но молчать было еще хуже, поэтому Гермиона повернулась к отцу, криво улыбнувшись. — Вчера у Гарри с Джинни была свадьба! Прям в сочельник! Праздновали в большом шатре…
Моника, громко стуча маленькой ложечкой по кружке, бросала колкие взгляды на дочь.
— С чего это ты перекрасилась? — голос женщины был резок, и Гермиона ненарочно вспомнила, как ласково разговаривала с ней мама, когда их отношения не были подорваны войной.
— Решила что-нибудь изменить в себе, — пожала плечами и коротко посмотрела на отца. Он уткнулся в газету и старался не вмешиваться. Она любила его, но мягкотелость, которую он проявлял по отношению к жене, сейчас играла злую шутку над его дочерью.
— Вот как? Я смотрю, решения что-то изменять, не думая о последствиях, стало твоим кредо в последнее время.
Гермиона посмотрела на мать и громко стукнула чашкой о стол, проливая на белую скатерть крепко заваренный чай.
— Сколько можно? Ты решила до конца моих дней тыкать меня носом в мое желание спасти вам жизнь?!
Холодный тон голоса девушки все же