21.2
Предательское тело, и до этого слишком остро на него реагировавшее, сейчас как будто взбунтовалось. Неожиданно стало жарко. Настолько, что, казалось, вот-вот начну задыхаться. Нервно облизнула ставшие сухими губы и вдруг поняла, что чувствует беззащитный кролик, попавший в ловушку взгляда ядовитого гада. Не ползучего, а медленно ко мне приближающегося.
Удар за ударом сердца.
Шаг за шагом...
— Это действительно ты, — послышался его голос. Глубокий, бархатный, обволакивающий истомой. — Весь Гратцвиг только о тебе и говорит, Раннвей. Шанетт мне все уши о твоём возвращении прожужжала. Но я всё равно не верил. А теперь... Может, ущипнуть себя на всякий случай? Или лучше, — он улыбнулся уголками губ, — коснуться тебя? Чтобы убедиться, что ты не мираж.
Что я там говорила про мурашки? От одной лишь перспективы ощутить его прикосновения, кожа к коже, сердце пустилось в галоп. А дурная плоть...
Стала совсем дурной.
Я взволнованно сглотнула и, когда он со мной поравнялся, неимоверным усилием воли постаралась стряхнуть это наваждение.
Но наваждение не стряхивалось.
— Ты... изменилась, — склоняясь надо мной, прошептал он чуть хрипло.
— Постарела? — зачем-то пошутила в ответ и, снова приложив титаническое усилие, аккуратно от него отодвинулась. К стене. Куда буду двигаться дальше — просто не представляю.
— У тебя другой цвет глаз.
— Это из-за дара.
— Ах, да, — кивнул с улыбкой Вольмар. — Загадочный дар леди Делагарди... Надеюсь, сегодня перед нами приоткроют завесу тайны.
— Обязательно.
Мужчина, явно оставивший в сердце Раннвей неизгладимый отпечаток, был красив, и это ещё мягко сказано. Сразу видно, дракон и аристократ от макушки до носков начищенных штиблет. Смоляные, мелко вьющиеся пряди блестели в отблесках настенных светильников. Чёрные точно два мориона глаза, казалось, были способны затянуть в свою бездонную, опасную глубину. Хищный орлиный нос его ничуть не портил, а от губ, от их чёткого контура почему-то было так сложно отвести взгляд.
— Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. Раннвей... — От хриплых ноток в гипнотическом голосе дрожь накатывала волнами. — А ты? Меня...
Он замер в ожидании ответа, а может, признания. Высокий, немного худощавый — всё это я отметила за несколько мимолётных мгновений, пока он ко мне приближался. А теперь он рядом, и всё, чего мне хочется, — это податься к нему, в терпкий аромат одеколона, сигар, алкоголя. Снова вдыхать этот аромат. Хмелеть от него, сходить с ума. Снова...
Так, стоп! Женя, какое «снова»?!
Ты с этим типом никогда не была знакома!
Сжала руки в кулаки, с силой впиваясь ногтями в ладони. К счастью, боль помогла прогнать заполнившую разум дурь. Оставалось теперь отогнать от себя этого уже не незнакомца.
Но отогнать его я не успела.
— Лорд Родингер!
От голоса дворецкого я вздрогнула, а лорд, расплывшись в ленивой улыбке, неторопливо обернулся.
— Что такое?
— Эйрэ желает с вами говорить.
— Ну раз эйрэ желает... — Он вернул взгляд на меня, на мои губы, в которые, казалось, сейчас вонзится поцелуем.
И плевать, что к нам спешит Бальдер, будто опасаясь, что придётся вклиниваться между нами. Такого, понятное дело, не случится, но... И нескольких секунд не прошло, как дворецкий оказался рядом. Возраст уже немаленький, а прыти хватает.
— Я вас проведу, — бесцветно проговорил он, обращаясь к гостю, и так на меня зыркнул, что даже удивительно, как я тут же бездыханная не растянулась у плинтуса.
— Жду не дождусь продолжения, — тихо проговорил Вольмар, а после паузы, выразительной, намеренной, закончил: — Вечера. Леди...
Развернувшись, быстро направился по коридору в сторону холла. Бальдер же, снова убив меня взглядом, выцедил:
— Вы опять за старое?! — и поспешил за лордом — чёрт бы его побрал — Родингером.
Постепенно шаги в коридоре стихли. Прислонившись к стене, я шумно выдохнула. Прикрыла глаза, ожидая, когда угомонится сердце. И дрожь перестанет гулять по телу, а мысли бессовестно путаться.
— Чтоб вас всех! — выругалась чуть слышно и бросилась в ванную.
Приходить в себя и успокаиваться.