ЧАРСКАЯ
Лидия Алексеевна ВОРОНОВА,
по мужу — ЧУРИЛОВА
1875, Петербург — 18.III.1937, поселок Чкаловское Краснодарского края
Серебряный век породил массу эстетной, рафинированной литературы. Ею наслаждались люди в основном образованные, хорошо ориентирующиеся в истории, религии и искусстве. Ну, а публика помоложе и попроще, и в частности женщины, — что читали они? Вербицкую и Чарскую — именно эти две писательницы стояли у истоков массовой литературы. О Вербицкой мы уже говорили, настал черед Чарской.
Родилась Чарская в семье военного. Закончила Павловский женский институт. Увлеклась театром и после окончания драматических курсов в 1898 году была принята в труппу Александрийского театра, на сцене которого играла более 20 лет, в основном вторые-третьи роли, так и не сумев покорить петербургского зрителя. Но Чарская покорила читателя, и не только петербургского, а российского. В 1902 году вышла ее первая книга «Записки институтки», — и сразу бешеный успех, книга стала, как мы сейчас говорим, бестселлером. Издатель Маврикий Вольф мгновенно понял, что книги Чарской — это золотая жила, и заключил с писательницей выгодный для себя договор: львиную долю прибыли себе и малую часть — Чарской.
Всего Чарская написала около 80 книг — романы, повести, рассказы и даже стихи, последние выходили у нее весьма слабыми и сентиментальными:
Вышла сиротинка ранним утром в поле,Много увидала цветиков на воле,Цветиков душистых: розовую кашку,Синюю фиалку, белую ромашку…
Проза была явно лучше за счет увлекательного сюжета и повышенной эмоциональности. В основном книги Чарской были рассчитаны на малышей и юношество. Особенно удавалось Чарской описание жизни воспитанниц закрытых учебных заведений и гимназисток — «Княжна Джаваха» (1903), «Люда Влассовская» (1904), «Записки сиротки» (1907) и другие книги Чарской были рекомендованы Министерством народного образования для библиотек школ и гимназий. «Обожаемая Лидия Алексеевна» была кумиром гимназисток, а ее персонажи — смелая и гордая Нина Джаваха (кстати, Марина Цветаева воспела ее в одном из своих стихотворений) и мягкая Люда Влассовская — ходили в героях у подрастающего поколения.
Профессиональные критики недоумевали: «За что дети любят и обожают Чарскую?» «Обожание книг Чарской — только грозный признак того, что мы на распутьи…», — бил в набат один из критиков. Но больше всего досталось писательнице от Корнея Чуковского, который выступил в сентябре 1912 года в газете «Речь» с разгромной статьей по поводу книг Чарской и назвал ее «гением пошлости». Справедливо ругая писательницу за отдельные стилистические огрехи и определенную банальность сюжетов, за обилие поцелуев, слез и обмороков, Чуковский все же не ответил на главный вопрос, почему Чарскую читали взахлеб? А ответ был прост: книги Чарской затрагивали самые чувствительные струны в восприятии юных читательниц, заставляя их сопереживать и сострадать героям книг, подражать их искренности, доброте, вместе с ними мечтать, любить и верить, что добро обязательно победит зло. Чарская писала добрые книги и в этом был корень их популярности.
Октябрьская революция поставила крест на доброте. Книги Чарской были признаны социально вредными. Затем были запрещены и изъяты из библиотек. Однако еще долго наиболее любимые повести Чарской, переписанные от руки, ходили среди читателей.
Сама писательница, больная туберкулезом, крайне бедствовала, и сердобольный Корней Чуковский, простив ее прежние «грехи», включил Чарскую в список писателей, нуждающихся в помощи, вместе с Сологубом, Ивановым-Разумником, Горнфельдом, Ахматовой и другими. На дворе стоял 1924 год.
Увы, Чарской уже никто не мог помочь. Кое-как она перебивалась детскими рассказами в журналах «Чиж» и «Еж», но печатали эти рассказы только под псевдонимом: Чарская для советской литературы не существовала. В одной из последних рецензий на ее творчество Федор Сологуб писал: «Чарская имела большую дерзость сказать, что дети не нуждаются ни в воспитании, ни в исправлении от взрослых…»
Но именно в этом и был заключен литературный «криминал»: в новой России дети должны были строго слушаться старших, сбиваться в пионерские стаи и шагать в едином строю, звонко распевая песню: «Взвейтесь кострами, синие ночи. Мы — пионеры — дети рабочих…»
Юная княжна Джаваха, которая так понравилась Марине Цветаевой, вынуждена была сойти с исторической сцены и уступить место двум Павлам — Павлику Морозову и Павке Корчагину. Именно об этом я с грустью подумал, когда случайно на горе в районе курортного городка Адлер столкнулся с одиноким памятником Чарской — каменный могильный четырехугольник, заросший травой и заброшенный людьми. Правда, было это в 1975 году. Может быть, сейчас все изменилось и время пошло вспять — от следователя Каменской к княжне Джавахе? Но это вряд ли…
САША ЧЁРНЫЙ
Александр Михайлович ГЛИКБЕРГ
1(13).X.1880, Одесса — 5.VIII.1932, Ла Фавьер, Франция
В русской литературе есть несколько цветных фамилий-псевдонимов: Андрей Белый, Саша Черный, Саша Красный… Белый — крупнейший поэт Серебряного века. Красный — литератор советского времени. Ну, а Черный? И почему Александр Гликберг (а эта фамилия означает «Счастливая гора») избрал именно мрачный цвет, черноту бездны?
В литературном прейскурантеЯ занесен на скорбный лист.«Нельзя, мол, отказать в таланте,Но безнадежный пессимист».
А раз пессимист, то ко всему относится подозрительно, все видит в черном цвете, — отсюда и Саша Черный. Он — сатирик даже не по профессии, а по мировоззрению, по своему взгляду на жизнь. Характерна автоэпиграмма:
Как свинцовою доской,Негодуя и любя,Бьет рифмованной тоскойДальних, ближних и себя…
А тут еще определенный исторический период. Какое время — таков и поэт.
Василий ЖуковскийЛюбил романтический рокот баллад, —Наш век не таковский,Сплошной спотыкач заменил элегический лад… —
замечает Саша Черный в «Балладе о русском чудаке».
Саша Черный — замечательный русский сатирик начала XX века. Его появление Александр Амфитеатров приветствовал такими словами: «Такого оригинального, смелого, свободного, буйного лирика-юмориста, такой мрачно-язвительной, комически-унылой, смешно-свирепой стихотворной маски не появлялось на российском Парнасе со времен почти что незапамятных» (1910).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});