– Почему же ваш экзархат до сих пор не казнил Павлова?!
– Лавра Эдуардовна, из всей нечисти только бесов, инкубов и чертей можно убить простыми способами, да и то в большинстве случаев они выживают. Главная их слабость – рога. Если сломать бесу рог, он незамедлительно умрёт, поскольку рога – это сосредоточие всей живительной силы, благодаря которой можно остаться на этой земле после смерти.
– После смерти? – насупилась Лавра.
– Бесами становятся люди, разве Вы не знали? Любая осязаемая нечисть имеет тело обычного человека, даже Вы. Ведь Вы же тоже распрощались с человеческой жизнью прежде, чем стать русалкой.
– А бесы, значит, не могут рожать других бесов…
– Такое случается очень редко. Как правило, рождённый бесом обретает большое могущество и становится экзархом или великим воином… или люциферитом.
– Ламбрант? – с ужасом предположила Гербер.
– Нет, он стал таким из-за ритуального убийства, что, конечно, нисколько не умаляет его достоинств.
– Почему же Вы сейчас рассказываете это всё мне? Ведь Вы же могли бы и дальше хранить эти секреты…
– Вчера Ламбрант в открытую напал на нас. Он сильно покалечил декана, по его приказу убили профессора Пименова. К тому же своим появлением он подтвердил подозрения властей о том, что именно на его совести убийства наших студентов и нападение на общежитие. – Коливин показал аспирантке потрёпанный томик с колдовскими знаками на потёртой обложке. – Я дам Вам ознакомиться с этой книгой, в ней довольно подробно изложена история появления экзархатов…
– Я так и не поняла, тогда зачем Вы покрывали злодеяния Ламбранта?
– У меня был кое-какой план, но он рухнул. Я не сумел обуздать Павлова.
– Обуздать этого монстра? – усмехнулась Гербер, приняв секретную книгу. – Я вообще удивляюсь, как Вы не побоялись держать люциферита возле себя да ещё позволили ему находиться в тесной близости с ничего не подозревающими людьми! А ведь он ещё преподавал… Боже, у меня мурашки по телу бегут от одной мысли, что он успел наворотить со студентами!
– Ну, до вчерашнего дня я был в авторитете у Ламбранта. Я помог ему в одном деле. Вместе мы уже больше двух лет. Я посвятил его во многие таинства из жизни нечисти взамен на то, что он обуздает свой нрав и не будет нарушать Правил Дорта… Я не учёл, что он был и остаётся люциферитом и что рано или поздно это даст о себе знать. На этот раз он организовал группировку скинхедов.
– Неужели Вы не знали об этом?
– Я узнал это накануне, когда Вы разоблачили его. Я не успел ничего предпринять, так как Вы уже раструбили всем о том, что он руководит скинхедами.
– Так Вы по-прежнему считаете, что об этом ужасном факте нужно было умолчать?!
– Возможно, тогда бы и не случилось вчерашней трагедии, – злобно оскалился Коливин. – С ним бы разобрались подданные экзархата. А теперь он показал себя обычным людям, причём показал в облике люциферита. Свидетели вчерашнего нападения так и сказали следователям, что он обладал нечеловеческой внешностью: с горящими красными глазами, острыми рогами и серым лицом. И теперь такой монстр, взбешённый и отчаянный, разгуливает на свободе, да ещё и неизвестно, чем он там вознамерился заняться…
– Ну, скинхедов у него больше нет, они взорвались ночью в подвале.
– Да, Ваша подруга, это она сделала, – подтвердил мрачный Иван Пантелеевич.
– Кошмар, – прошептала Лавра после паузы, вспоминая несчастную Луизу.
– Есть кое-что похуже, – ответил мужчина.
Лавра подняла на него встревоженный взгляд.
– Вам известно о замысле Ламбранта похитить «Глаз Дьявола»… – добавил Коливин и подсел к опечаленной аспирантке. – Лавра Эдуардовна, думаю, Вы представляете, что может произойти, если эта реликвия окажется в руках люциферита. Экзархат, да и я, не можем допустить этого. Надеяться на охранную систему Музея Истории Религии нельзя. Ламбрант хитёр и силён. И он обязательно заполучит второй «Глаз Дьявола».
– И что Вы предлагаете? – переспросила брюнетка.
– Нужно забрать «Глаз» раньше Павлова, – с безумными глазами прошипел Иван Пантелеевич.
– Что?! Вы с ума сошли!..
– Нет, сейчас это необходимо. Вы же сами подкинули мне эту идею.
– Тогда я не знала всей правды…
– Пока Ламбранта не поймают, над всеми нами висит огромная опасность, а над Вами в особенности, Лавра Эдуардовна. Представьте, как зол Ламбрант на то, что из-за Вас его исключили из университета и узнали об его интрижках со скинхедами. Прежде всего он пожелает отомстить именно Вам, это вне всяких сомнений…
Лавра сидела ни жива, ни мертва. Коливин говорил ей какие-то глупости, но теперь почему-то в них хотелось верить.
– Почему бы Вам самому не украсть «Глаз Дьявола»? – спросила она, неприязненно отодвигаясь от него.
– Как я, по-Вашему, попаду в музей? Меня вряд ли пропустят туда в тёмное время суток. Согласитесь, красть экспонат днём неразумно…
– Ну а я тогда каким образом пролезу в музей ночью?..
– Сегодня вечером там будет собрание молодых правозащитников, – улыбнулся мужчина. – Несколько студенческих дружинников погибли вчера от рук скинхедов, они наверняка хотят теперь обговорить предстоящие траурные мероприятия. А Вы вхожи в эту молодёжную организацию, Вас знают и не удивятся, если Вы почтите их своим визитом…
Лавра отвернулась, возмущённая таким раскладом дел. Значит, Коливин уже всё продумал и даже состроил какой-то план.
– Вам нужно только помочь Роману Кривовцову, – поспешил добавить Иван Пантелеевич. – Вы с ним знакомы. Я устроил Рому в музей на практику. Сегодня он попросится остаться на ночное дежурство и вместе с Вами попытается выкрасть «Глаз»… Никто не узнает, уверяю Вас. Этим преступлением мы спасём многие жизни, учтите это. Ламбрант уже похитил один «Глаз Дьявола» год назад в Хельсинки и обязательно украдёт второй. Что произойдёт тогда, я даже боюсь себе представить!.. Вы обязаны лишить его такой возможности, Лавра Эдуардовна, это в Ваших же интересах.
Брюнетка поднялась со стула и отошла к стеллажу. Её мучили сомнения. С одной стороны, красть музейный раритет плохо да и опасно. Если её поймают, будет ужасная история в дополнение к тому, что уже с ней приключилось. С другой стороны, Коливин был прав относительно своих опасений. Ламбрант уже пытался два раза заполучить «Глаз Дьявола», а при последней попытке он сильно ранил охранника. Поэтому надеяться на то, что он откажется от затеи заполучить реликвию, не приходилось.
– Что Вы будете делать с «Глазом» потом? – поинтересовалась Гербер, потирая плечи.
– Мне бы больше хотелось уничтожить эту вещь, чтобы в будущем ни у кого не возникло соблазна использовать её, – спокойно ответил Коливин. – Ну же, Лавра Эдуардовна, помогите мне и экзархату!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});