про парашюты и стояки по типу того, что пронзал насквозь «Зефир». В общем-то, водосточные трубы как раз такими стояками и были. Осталось только нанести каждую из них на карту, а еще лучше — запомнить своими глазами, чтобы в критической ситуации не тратить время на копание в Пульсе. Валери обещала взять на себя еще больше нагрузки и собрать отдельное приложение, которое стало бы нашей паркур-картой ноктуса, с отмеченными местами, которые можно как-то использовать.
Что касается второй проблемы, — проблемы подъема на крыши для дальнейшего перемещения, — тут карта нам уже не могла помочь. Эту проблему можно было решить исключительно личным посещением каждого переулочка нашего района и личным приложением рук и головы к формированию рельефа. Зато здесь же крылся и плюс — если возню на крышах еще могут срисовать и заинтересоваться ею, то перемещения каких-то малоинтересных объектов в переулках ничье внимание не привлекут точно. К сожалению, здесь же был и минус — передвинутый нами объект легко может быть передвинут обратно кем-то еще, поэтому особенно на них надеяться нельзя, за исключением чего-то, что точно не изменит свое положение.
Следующую неделю мы работали. Целую неделю, вставая чуть свет (для нас — чуть свет) и возвращаясь в «Зефир» глубокой ночью. Я занимался, в основном, тем, что ходил по улицам с Лизой и Коной, в поисках движимых объектов. С Лизой — потому что она официально была признана самой шиложопой в «Зефире» и с такой рутиной, как работа на крышах просто не стала бы мириться. Кона — потому что она официально, мало того, — самолично! — была признана самым слабым звеном «Зефира» и мне нужно было убедиться, что то, что мы создаем, будет по силам даже ей.
Говоря строго, Кона не была самой слабой. Самой слабой была Валери, у которой никогда не было свободного времени для тренировок. Но этого свободного времени у нее не было и сейчас — она делала свою часть работы. В частности, она наспех собрала еще пять детекторов оптического излучения, которые позволяли обнаруживать камеры, даже скрытые, и снабдила ими наши команды, чтобы мы как можно меньше, а лучше вообще не светились. Никогда и нигде. Неоднократно мы все равно светились, но нас спасал трюк, который я уже с успехом провернул в Тай-фо, с той лишь разницей, что все девчонки, как одна, наотрез отказались красить свои боевки и просто закупились одинаковой черной одеждой, а маски заменили простыми пластиковыми, вырезанными из того хлама, что валялся на полу «Зефира» в комнате со стояком. Прицепили к ним резиночки — и готово.
Спустя неделю первые пять маршрутов были готовы. По каждому из них можно было уйти в ноктус как минимум на середину его глубины и вернуться обратно, выйдя по желанию в той же точке, или в другой. У меня была даже хулиганская идея сделать трамплины, чтобы перепрыгивать прямо с крыш ноктуса на крыши люктуса, но Кейра объяснила, что это тоже так не работает:
— Знаешь, сколько умников было, которые искали способ пробраться через СБ, не тратя время на его отключение? Даже на параплане пытались перелететь! Безуспешно — на столбах датчики объема, которые проверяют воздух над стеной. Пересечешь, не отключив сб — через три минуты жди мотыльков.
— А через сам сб можно пройти? Ну, прямо насквозь. — я растопырил пальцы левой руки и просунул меж ними указательный палец правой, иллюстрируя, что имею в виду.
— Нет, конечно. — вздохнула Кейра. — Это же Свет! Пусть искусственный, но Свет! Даже я не могу, он не пропустит, он же твердый!
— Что ж, жаль... — вздохнул я и перевел взгляд на СБ, лучащийся световыми полосами в метре от нас. — Ладно, мы все равно круто поработали.
— Это мы сейчас узнаем, круто или нет. — усмехнулась Кейра, натягивая на голову капюшон и маски. — Все готовы?
— Готовы. — хором отозвался Спектр из Пульса.
Сейчас, на восьмой день после начала реализации нашего плана, они уже были внутри ноктуса, рассевшись по ближайшим крышам и следя, чтобы у нас с Кейрой все прошло гладко. У нас — у двух подопытных мышек, которые по собственному желанию лезут в смертоносный лабиринт, чтобы проверить, все ли они правильно поняли и запомнили.
Две мышки. Потому что одна мышка быстрее всех бегает, а вторая — единственная, кто понимает, что надо делать.
— Ну что, го? — по привычке спросил я, и Кейра, конечно же, меня не поняла.
— Короче, го. — я махнул рукой и произнес, уже в Пульс. — Вал, отключай!
Глава 19
Световой барьер моргнул и погас, открывая для нас дорогу в ноктус. Я перевел взгляд на Кейру, которая выжидающе смотрела на меня и коротко дернул головой в сторону проема — дамы вперед, мол. Кейра отчетливо хмыкнула мне в наушник и прямо с места припустила вперед! Я, дав ей фору в один шаг, побежал следом.
Возможно, следовало бы сделать наоборот — чтобы я был первым, и вел за собой девушку, но против этой идеи было сразу несколько причин. Первая — я хотел посмотреть, насколько хорошо Кейра, которая не принимала участия в работе на земле, сможет ориентироваться по пометкам, которых никогда в жизни не видела и только в теории знала, как они работают и какая из них что значит. Имеющая минимальное представление о самих маршрутах и для чистоты эксперимента даже не изучавшая их на карте, Кейра должна была выступать контрольной лабораторной белой мышкой, на которой испытывалась новая методика. В случае чего, именно кейрина Вспышка могла в теории вытащить ее из любой задницы, в какую бы она ни попала — даже если она забежит в тупик, преследуемая по пути всеми мотыльками «Арамаки» и парой рангонов в довесок. Именно ее способность позволяла ей проходить даже через стены зданий ноктусов, хоть и требовало это безумного напряжения. Так что Кейра не пропадает ни в какой ситуации, даже если окажется, что мы переоценили ее способности к анализу информации на бегу, и свои — в донесении этой информации понятным способом. В случае чего, я за спиной всегда смогу подсказать ей, куда двигаться и что значит та или иная пометка.
Но это была только одна причина. Была еще и вторая. И заключалась она в том, что я прекрасно знал, что, едва мы пересечем границу люктуса, как вокруг меня начнет собираться стая лоа. И если тех, кто будет двигаться спереди, нам навстречу, сможет встретить все та же Кейра, которая совершенно не удивится тому, что