очень больших количествах? Они привезли ее с собой, всё построили, а потом погрузили все эти тысячи гигантских карьерных самосвалов, бульдозеров и экскаваторов в свои «летающие тарелочки» и увезли? Увезли бесследно, не оставив от них ни колеса, ни гаечного ключа, ни винтика? Абсурд. Полный абсурд. Исследователи оказываются в тупике и не знают, что и думать. Появляющиеся каждый день новые факты ответов не дают.
А ведь ответ с самого начала у нас уже был – и был он в той самой «устаревшей» Библии из воскресной школы. Помните про «разврат всяческой плоти» на земле, которой был так оскорблен Бог? Напоминаю, что об этом говорится в Книге Бытия. Разврат не только человеческой плоти, в результате чего получались в том числе и удлиненные черепа, но и всей плоти на земле. Более подробно я это разбирал в других частях книги, а сейчас просто скажу, что люди той эры научились создавать биологические, живые машины-биороботы, которые после своей смерти давно сгнили в земле или были съедены другими животными. Понятно, что исследователи не могут обнаружить никаких остатков от этой «строительной техники», поскольку этой строительной техникой были разумные и полуразумные живые существа. А помните явно изготовленные высокотехнологичным способом «саркофаги» гигантских размеров в глубоких тоннелях рядом с египетскими Пирамидами? На их дне обнаружена какая-то странная непонятная битумная смола. А что если предположить, что эти таинственные «саркофаги» были не чем иным, как особыми инкубационными емкостями для массового выращивания тех самых живых строительных машин, таких же обычных для той эры, как для нашей эры обычны автомобиль или трактор? Причем выращивались они в особой питательной жидкости, основой которой была нефть. Дело в том, что питаться эти огромные биороботы-строители или биороботы-транспортники могли именно сырой нефтью, которая специально для этой цели была людьми и создана. Искусственно производимых биороботов всё время их существования кормили нефтью, и эта пища требовалась в огромных количествах, ибо биороботы-строители и биороботы-транспортники затрачивали очень большое количество энергии и, соответственно, были чрезвычайно прожорливыми – не менее прожорливыми, чем современные строительные и горнодобывающие машины.
А что касается того зачем всё это было построено, то думайте об этом как о некоем глобальном интернете, но только об интернете гораздо более высокого уровня, чем наш современный интернет – раз в тысячу или миллион выше и мощнее. Наш интернет по сравнению с их сетью, включавшей в себя Пирамиды и другие мегалитические сооружения, является робкими начальными попытками воссоздать примитивную бледную слабенькую копию былого величия. «Но что же с их помощью творилось? Хотим знать! Расскажите!» А вот как раз этого чрезвычайно опасного для нас знания Бог и не хотел допустить, налагая полный запрет на упоминание этой сети в Библии, из чего можно заключить, что ничего хорошего для человека и «всей плоти на земле» там не творилось. Имеющий глаза да увидит.
Лично мне всё это кажется очень логичным. А вам, мистер Фоерстер? А всем вам, кто некогда, в вашем далеком прекрасном детстве, посещал воскресную школу, тянул вверх руки и сердца и искренне верил в Бога, вам это кажется логичным? Надеюсь, что да.
День, когда вздохнули ангелы
В начале моей книги я говорил о длиннейшей, тяжелейшей и темнейшей зиме в моей жизни – зиме, когда я был приговорен к смерти и был полностью раздавлен этим несправедливейшим из приговоров. Каждое утро я с трудом вставал с постели, плелся в школу и затем из школы, с трудом передвигая ноги в снегу. За партой я сидел в перманентном ступоре, машинально выполняя какие-то заученные действия и отвечая на какие-то пустые вопросы. Люди вокруг меня что-то привычно говорили, радио жизнерадостно шумело и из него раздавались бодрые советские новости и еще более бодрые песни, которые меня не бодрили, как раньше, а только высасывали из меня остатки моей жизненной энергии. Я был постоянно окружен людьми, но при этом я был совершенно один. Сейчас мне это кажется очень странным, но никто ничего не замечал. Ни учителя, ни родители, ни чужие люди – никто. Неужели я обладал таким железным самообладанием, что на моем детском лице ничего не отражалось? Ничего и никак? Или же я и мое внутреннее ежедневное умирание были всем абсолютно безразличны? Мне и сейчас – почти через полвека – это не вполне понятно и, скорее всего, так и останется непонятным до самого конца моего земного пути.
Зима была очень холодной и очень долгой. Закончилась та холодная, долгая, страшная зима теплым майским днем, когда вокруг меня трепетали свежие тополиные листы, наполняя воздух вокруг пронзительным и рвущим сердце весенним запахом, а в чистом небе надо мной сияло почти летнее солнце. Я слепо брел из школы, и вдруг я всё это увидел – и зеленые тополя, и синее небо, и яркое желтое солнце, которого я не видел уже много, очень много месяцев. Увиденное мной было воистину прекрасным – более чем прекрасным. Но самое главное было не в том, что я увидел, а в том, что я услышал – или почти услышал.
Каким-то особым слухом я услышал в небе надо мной вздох сожаления: «Увы, ты не смог. Ты оказался не готов. Ты был очень близок к пониманию, но чего-то тебе не хватило. Так что живи, как прежде, и иди по пути, который ты сам для себя избрал. Больше мы не будем заставлять тебя страдать, как ты страдал этой зимой. Путь, который ты сейчас избрал, – это глубоко ошибочный путь, и мы изо всех сил старались, чтобы ты по нему не пошел, но, к сожалению, ты не смог и не захотел выбрать другой путь, а ведь мы надеялись, что с тобой будет по-другому, поскольку в тебе было нечто. Наша попытка оказалась неудачной, и поэтому мы оставляем тебя. Впрочем, не исключено, что мы еще вернемся к этому вопросу в будущем – лет через пятьдесят или шестьдесят. Возможно, к этому времени ты окажешься готов к разговору и поймешь то, что оказался неспособным понять этой страшной для тебя зимой». Всё это я услышал буквально за секунду или полсекунды – в одном небесном вздохе сожаления об еще одной погибающей душе, выбравшей ошибочный путь, по которому уже идут бесчисленные миллионы несчастных человеческих душ.
Это был день, когда вздохнули ангелы. К сожалению, они вздохнули обо мне – о моей тогда еще детской душе. Пришло ли время снова вернуться в тот майский тополиный сияющий юный день, а если пришло, то не вздохнут ли они