упрямо сопротивлялось тащить дальше повозку со спущенными колёсами. Верблюда уважительно звали Дункан, он был очень своенравным самцом, зато за ним беспрекословно следовало всё остальное стадо, состоящее не только из его сородичей, но и пара коров и десяток овец. Последние очень обрадовались решению вожака и принялись интенсивно пожирать молодую травку вдоль дороги.
– Вот кто этот хороший человек, который придумал надувные колёса?! – возмущался караванщик. – Вот где мне взять ведро этого волшебного клея среди этих ледяных гор? Да простит меня Всевышний! Где мне здесь взять целый насос?! У меня тут четыре и для все сломался только манжетка и клапан! Если мне кто-то станет говорить, что надо с собой такое помногу на дорогу прибирать, то я сразу скажу – жопу себе надувать бери всё это! На простом колесом ехать тоже мягко будет, если жопа надувной! Да простит меня Всевышний!
– Талиб, друг мой, ну ты же понимаешь, что мы везём очень хрупкий товар. Нам очень важно довезти его целым, – уставший голос с той стороны телеги пытался вернуть разумное в голову караванщика. – Даже если мы будем каждый день чинить эти колёса, то нам осталось пути дня три, ну четыре, не больше.
– Ох, уважаемый мой Академик, – вздохнув, включился другой караванщик. – Вот у тебя имя такой, умный ты везде. Академик! Вот клянусь, поспорить кто наискосок тебя будет, я тому сразу скажу кинжал в рот его бестолковый. Ты меня знаешь уже другой год прошёл. Вот сейчас правда скажу, а на правда Джигит не обижается, – он стоял возле верблюда и гладил ладонью ему морду. – Дункан – это самый умный животный на всех землях, где наступал своей ногой. Ты скажешь он ленивица? Я скажу не прав ты! Дункан три дня большой кусок от Султана дворец таскал за цепочка. Дункан моя духтар до дома нёс. Вода для дочка моя находил и домой принёс. Три дня. Этот дворец Султана у меня возле дома теперь стоит. Я этот кусок двигать не могу, много тяжелости.
– Эта история достойна быть в золотых книгах Всевышнего! – с восторгом ответил Академик. – Но что ты сейчас хотел этим сказать?
– Дункан. Не умнее человека, по-вашему?! – вмешался первый караванщик. – Но даже ему ясно, что такие колёса в дороге мучение.
– Ну тогда предложи свои варианты, Талиб.
– Да это простой один решение, – Талиб показал на третью повозку с огромными колёсами из дерева и металла. – Мы вот эти колёса ставим на этот телега. Эти мягкие ставим туда. На маленький телега. Надувной колёса у нас два будет хороший. Маленький телега на половинка поломаем, будет телега на два колеса.
– А… Я понял! – перебил его Академик. – То есть мы из той телеги сделаем поменьше и на одну ось. Ставим надувные колёса туда, и грузим хрупкое оборудование на неё, – он крепко обнял Талиба и приподнял его от земли. – Ну какой же ты молодец Талиб!
– Дункан.
– Да. Дункан. На телегу Дункана ставим четыре этих огромных колеса из дерева, грузим основную часть товара туда, а на третью мы ставим только хрупкий товар и резиновые колёса. Идеально, друзья мои! Идеально!
– Это ты легко сказал, – второй караванщик продолжал гладить морду Дункана. – День делать это. Может ещё, всё равно.
– Я понимаю. Давайте начнём.
***
Человек по прозвищу «Батя» так долго и тщательно планировал ограбление этого каравана, что даже все следы своего пребывания, и реальные, и ложные, оставлял достаточно ярко и многозначительно. Его стратегия была верна и очень результативна, в особенности данного региона и качества воинов населявших его. Любой хозяин потерянного каравана направил бы группу на расследование пропажи, а след бы всегда указывал на нападение очень крупной группировки, которая, в свою очередь, разбежавшись по разные стороны, по итогу растворилась бы в пустоши бесследно. Такая тактика требовала колоссальной подготовки и уйму времени. Батя приступал к подобным грабежам только в проверенных случаях, и только с уверенностью богатой наживы. Этот караван был посланником небес, так богато он был собран. Упустить этот шанс при всей той подготовке – ровно что стрельнуть себе в голову.
Сейчас план Бати начал крошиться. Он совсем упустил тот момент, что у повозок, как и у любой техники, могут происходить случайные неисправности. Батя матерился не меньше, чем те самые южане-караванщики. Засаду продумывал тщательно, устроили её просто великолепную, место гарантировало победу, но вот время для этого успеха не могло ждать.
Он, пробираясь назад к своей банде, на ходу, серьёзно психуя, придумывал новый план нападения на этот встрявший караван. Времени оставалось всё меньше, уже завтра большая весенняя вода с гор на месяц перекроет все отходы к дому. Это караванщики уже на своём берегу, им спешить уже некуда. И скорее всего радиосвязь до своих добивает, тут им пара дней подмоги ждать.
Сейчас у главаря Бандитов только два пути: бросить всё и скрыться или рвануть всё в наглую и уйти с добычей, пока не закрылись пути до дому.
Спустя полтора часа свинцовый ливень с двух сторон обрушился на караванщиков. Внезапно плохим оборотом для Бати оказалось то, что те ждали этого и тут же дали в ответ. Южане уже давно в этом деле и не редко оказывались в подобных ситуациях. Одна их небольшая группа заранее отошла глубоко в сторону и затаилась, а когда завязалась перестрелка с основным караваном, они бесшумно приблизились к врагу с тыла, и количество нападавших стало стремительно сокращаться. Когда с той стороны дороги прекратились выстрелы и караванщики всеми силами переключились только на эту сторону, Батя приказал оставшимся отходить. Надежда была на то, что те не станут бросать своё добро, чтобы преследовать их. В этом он хоть и не много, но тоже ошибся, уйти смогли только четверо из всей его двадцатиголовой банды. Погоня была длительной и изнуряющей. Руководитель погони оказался лютым соперником, упрямо гнал, не давая отдыха ни своим, ни чужим.
***
Уже смеркалось, когда в караван ввернулась группа погони. Караванщики закончили с ремонтом телег и прямо на дороге разбили лагерь на ночлег.
– Ого! Это ты так в меня веришь, Талиб?! – ещё из далека на подходе к обозу начал Академик. – А что если мы так и не смогли бы догнать грабителя и прикончить?
– Ну хоть как, – караванщик встал с мешка и