Роберт не стал возражать. Лили надела капор и пыльник, и через пару минут они уже шагали по улицам Трайбеки по направлению к отелю – не спеша, поскольку Лиллибет никак не могла наглядеться на машины, дома и пешеходов, во множестве попадавшихся им навстречу.
– Он совсем такой, как в книге! – сказала она, имея в виду Нью-Йорк. Лили приходила в восторг от всего, что ее окружало, и совершенно не замечала буравивших ее взглядами прохожих, глазевших на ее старинный наряд. Большинство из них, разумеется, полагали, что это что-то вроде маскарадного костюма, и лишь немногие узнавали в ней аманитку. Сама Лиллибет отнюдь не считала себя живым анахронизмом – длинное черное платье и капор были для нее привычной одеждой, какой она пользовалась изо дня в день на протяжении всей своей жизни. Что касается Роберта, то, шагая рядом с ней, он не испытывал ничего, кроме гордости. Ему было лестно, что его видят со столь очаровательной и колоритной девушкой.
После непродолжительной прогулки по Сохо, где им встретилось немало магазинов и бутиков (их названия – «Шанель», «Прада», «Миу-Миу» и другие – Лиллибет ничего не говорили; куда больше ее интересовали люди, а не их наряды, и это очень понравилось Роберту), они добрались наконец до «Мерсера» и, войдя в вестибюль, направились к стойке регистрации. Номер был готов и уже ждал свою постоялицу (Роберт специально зарезервировал люкс на случай, если Лили предпочтет работать над текстом в гостинице, а не в издательстве). На этот раз она сразу узнала лифт и вошла в кабину без малейших колебаний, словно проделывала что-то подобное по десять раз на дню. Коридорный проводил их до номера, отпер дверь и, получив от Роберта солидные чаевые, вручил Лиллибет ключ и удалился. Ключ представлял собой небольшую пластиковую карточку, которую нужно было вставить в прорезь на двери (о том, что замок открыт, сигнализировала зеленая лампочка), и Лили, вертя ее в руках, сосредоточенно нахмурилась.
– Это тоже… волшебство? – шепотом спросила она.
– Что-то вроде, – ухмыльнулся Роберт и распахнул дверь. – Думаю, вы быстро освоитесь с нашими чудесами. Входите.
Он договорился, чтобы ее номер украсили цветами, и в прихожей действительно стояла корзина крупных роз. Люкс был очень красивым и удобным, с великолепным видом, открывавшимся из окон. Лили пару минут переходила из спальни в гостиную и обратно, стараясь свыкнуться с мыслью, что все это только для нее, и вспоминая свою каморку под самой крышей. Все комнаты освещались электричеством, и Роберту пришлось показать ей, как включать и гасить лампы, как включать телевизор и пользоваться ванной комнатой. Ванна и душевая кабинка с горячей водой сразили Лиллибет наповал.
– Когда я была маленькая, – сказала она, – мы все купались в коровнике. Мне было уже лет одиннадцать, когда папа построил мыльню. Там мы моемся все по очереди и стираем. А теперь, когда старейшины разрешили пользоваться газом, у нас есть и горячая вода.
Роберт показал, как отрегулировать душ, чтобы струя была нужной температуры, и дважды спустил воду в унитазе. В ванной комнате стояло и биде, но объяснить его назначение он не решился. Для Лили все было новым, незнакомым, но ей очень нравилось – особенно телевизор, когда Роберт его включил, она даже подпрыгнула от неожиданности. Лили никогда не смотрела телевизор – только читала о нем.
– Вы, наверное, устали, – сказал наконец Роберт. За считаные часы Лиллибет получила просто огромную порцию новых впечатлений и знаний, и он подозревал, что в голове у нее настоящий хаос.
– Вовсе нет, – ответила она, изрядно его удивив. – Я не устала, просто я… Все это меня немного ошеломило. Вокруг столько всего нового, удивительного, незнакомого… Даже в самом обычном гостиничном номере! – Она улыбнулась. – Я, наверное, кажусь вам совсем глупой, да?
Но Роберт покачал головой. Ничего глупого он тут не видел, напротив, ее изумление казалось ему необыкновенно трогательным, и он тут же захотел еще чем-нибудь ее удивить. Мини-бар не произвел на нее большого впечатления – Лили не пила спиртного, хотя с удовольствием съела несколько шоколадных конфет с ликером, зато одноразовый фотоаппарат [37], которым можно было сделать две дюжины снимков, привел ее в восторг (после того как Роберт объяснил, что это такое и как им пользоваться).
– А можно мне будет сфотографировать вас, когда я поеду домой? – смущенно спросила она, и Роберт ухмыльнулся, но тут же стал серьезным. Слова Лиллибет напомнили ему об одном деле, о котором он совершенно забыл, точнее, упустил из виду за всеми тревогами и волнениями последних недель.
– Мне ведь тоже понадобится ваша фотография, чтобы поместить ее на обложке книги, – заметил он. – Скажите, когда вам будет удобно, и я приглашу профессионального фотографа, который проведет с вами фотосессию.
– Я не могу. – Лиллибет отрицательно покачала головой. – «Орднунг» запрещает аманитам фотографироваться [38].
– Очень жаль. – Роберт действительно расстроился. Ему стало ясно, что он еще многого не знает об аманитах и их традициях. За последние два месяца Роберт более или менее разобрался в правилах «Орднунга» и даже выучил несколько немецких слов, которые были в ходу у единоверцев Лили, но многие бытовые мелочи от него ускользнули.
– Хотите поужинать? – спросил он, и Лиллибет кивнула.
– А можно, мы потом еще немного погуляем? – спросила она. Ей хотелось увидеть как можно больше до того, как она вернется в Пенсильванию.
– Вы же только сегодня приехали. Обещаю, что покажу вам все, что смогу, но не сегодня. Сегодня вам нужно отдыхать. – Роберт посмотрел на часы. Было уже начало девятого – действительно поздно, но он сразу подумал, что для Лили, наверное, имеет огромное значение каждая минута, которую она проведет на улицах Нью-Йорка. – Вот как мы поступим, – предложил он. – Давайте я заеду за вами через час, мы поедим, а потом покатаемся по окрестностям, хорошо? – За этот час, решил он, Лили успеет немного освоиться, привести себя в порядок, может даже немного полежать.
– Замечательно! – обрадовалась Лиллибет. Ей действительно хотелось переодеться, а главное – испытать ванну, однако она не решилась сказать об этом Роберту.
Потом она поблагодарила его за цветы, и Роберт ушел, а Лили открыла чемодан и разложила на кровати одежду, которую привезла с собой. Немного подумав, она выбрала черную юбку, белую блузку, черные балетки, прозрачные чулки и темно-синий жакет и, отложив их в сторону, отправилась в ванную комнату.