Читать интересную книгу Россия и ислам. Том 2 - Марк Батунский

70 Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. T. IV. С. 320.

71 Стенник Ю.В. Указ. соч. С. 53. Так, тот же Надир обличает кровавые войны – плод «несносной алчбы имения и власти» (см.: Ломоносов М.В. T. IV. С. 340).

72 И мудрость (см., например: Крылов И.А. Письма из журнала «Почта духов» или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулока с водяными, воздушными и подземными духами. // Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. Ч. II. М., 1952. С. 269–379).

73 См. о ней: Стенник Ю.В. Указ. соч. С. 53.

74 См.: Там же. С. 79–80.

75 См. об этой его пьесе: Harder. Н.-В. Studien zur Geschichte der russischen klassizistischen Tragôdie. 1747–1769. Wiesbaden, 1962.

76 Стенник Ю.В. Указ. соч. С. 80.

77 В финале трагедии Фемист бросает Магомету гневные слова:

Но ты познай теперь тиранску власть свою:Вся Греция в твоих оковах тяжких стонет,Европа, Азия в крови нещастных тонет,Византия, до толь цветущий в свете градПод властию твоей преобразилась в ад…» (Там же).

78 Цит. по: Стенник Ю.В. Жанр трагедии в русской литературе. С. 120. Сходным образом утверждались принципы «просвещенного абсолютизма» в трагедии А.П. Грузинцева «Покоренная Казань, или Милосердие царя Иоанна Васильевича IV, прозванного Грозным» (см. Там же).

79 Стенник Ю.В. Указ. соч. С. 151.

8 °Cм. подробно: Коган ЮЛ. Очерки по истории русской атеистической мысли XVIII века. М., 1962.

81 Так, философ и математик Дмитрий (Сергеевич) Аничков писал: «…в каком суеверии и богонеистовстве должны закосневать варварские народы, на которых еще ни учения, ни благодати Божий свет не воссиял?» (Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. Т. 1. С. 113).

82 Так, тот же Аничков восклицает: «Блаженны россов предки, что до их пределов не доходило такое коварное и враждебное исповедание веры (католицизм. – М.Б.), за которое в одну ночь (Варфоломеевскую. – М.Б.) до тридцати тысяч народа пропадало!» (Там же. С. 114).

Там же. С. 128–129 (курсив мой. – М.Б.).

84 Там же. С. 133.

85 Там же.

86 Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. T. II. С. 39.

87 Там же. T. I. С. 351; т. II. С. 306.

88 Дело было, конечно, не только в переводах: русские читатели(как правило, из дворянской среды) постоянно знакомились с французскими переводами мусульманской литературы, особенно «Тысячи и одной ночи». Надо тут же заметить, что первые попытки использовать восточный материал наблюдались в русской литературе XVIII в. и в сказочных, волшебно-авантюрных повестях о древнерусских богатырях (см.: Чулков М.Д. Пересмешник, или Славенские сказки (1766–1784); Славенские древности, или Приключения славенских князей (1794) М. Попова; Русские сказки (1780–1783) В.А. Левшина). В восточных сказках русской публике открылся «особый мир, знакомый и незнакомый вместе, фантастический и реальный; те же образы, что и в народной сказке, но окутанные теплом и ароматами Востока, вместо тридесятого государства и банальных декораций romans d’aventures – настоящий Восток с обыденными подробностями его жизни, мелочами его intérieur и тайнами гарема. Те же феи и волшебники, и джины, и окаменелые города. Но все в грандиозных размерах, перерастающих воображение и вместе (с тем) мирящихся с реальностью… И эта чересполосица фантастического и реального не только не изумляет нас, а кажется естественной…» (Веселовский А. Сказки тысячи и одной ночи в переводе Галлана // Тысяча и одна ночь. Арабские сказки. T. II. М., 1890. С. V–VI).

89 Шестов Лев. Собрание сочинений в 6 томах. СПб., 1911. Т. 5. С. 157.

90 Однако некоторых русских просветителей нередко настораживал грандиозный успех – как на Западе, так и в России – ориентальной и псевдоориентальной литературы (см.: Избранные произведения русских мыслителей. T. II. С. 184), особенно «Тысячи и одной ночи», относимой к разряду «вздорных и не имеющих никакого благоразумия басен…» (Там же. С. 497).

91 Жестокая эксплуатация крестьян помещиками приводила к тому, что для многих крестьян их господа были, как отмечает американский историк М. Raeff (Origins of the Russia Intelligentsia. The Eighteencentury Nobility. N.Y., 1966. P. 75–80, 120), «едва ли лучше, чем татары», и поэтому они нередко поднимались против своих угнетателей, в особенности в период Пугачевского восстания. Но активными участниками этого движения были и мусульманские народы Поволжья, недовольные, в частности, не столько насильственной их христианизацией (см. подробно: М. Raeff. Pugachev’s Rebellion // Preconditions of Revolution in Early Modern Europe. Baltimore, 1970. P. 184–185), сколько стремлением остановить поддерживаемое правительством продвижение сельскохозяйственных поселений на свои земли, поощрение тем же правительством земледельческой колонизации оседлого русского населения, что в конечном счете вело к потере прежних прав и привилегий нерусскими народами и особенно усилению феодальной эксплуатации. Характерно, подчеркивает С.М. Троицкий, что указы Пугачева, обращенные к нерусским народам Урала и Поволжья, «лейтмотивом своим имели лозунги социального освобождения, одинаково приемлемые как для русского, так и для нерусского крестьянства» (Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. Формирование бюрократии. М., 1974. С. 121. Об участии казахов, например, в крестьянской войне под руководством Пугачева, см.: Бекмаханова Н. Легенда о Невидимке. Алма-Ата, 1968). И действительно, в целом ряде своих именных указов, повелений и манифестов Емельян Пугачев прямо апеллирует к «казахам и калмыкам, и татарам» (цит. по: Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. T. II. М., 1952. С. 87), к «мухаметанцам и калмыкам» (Там же. С. 93), в то же время всячески подчеркивая свою безусловную преданность «закону христианскому» (Там же. С. 104). Более того, пугачевские военачальники («полковники»), также обращаясь к «азиатским народам» и прочим «иноверным» (Там же. С. 115), при этом проводили различие между «российскими» и «азиатскими» частями армии Пугачева (Там же. С 118), оставались, однако, ревностными блюстителями православия. Так, один из них, И.С. Кузнецов, решительно выступил против того, чтобы представители «веры греческого исповедания из христиан и новокрещеные… по увещеванию мусульман восходили в их закон…» (Там же. С. 116).

92 Несомненно, значительную роль в этом процессе сыграл и тот факт, что уже в XVIII в. ряд русских просветителей выступил против теорий, доказывавших неполноценность не только черной, но и желтой расы (см.: Избранные произведения русских мыслителей… T. I. С. 82, 391).

93 Там же. С. 188.

94 Хотя известного историка XVIII в. Петра (Ивановича) Рычкова раздражало то, что у башкир, например, «беспутные и высокомерные о себе рассуждения» (Цит по: Тихомиров М.Н. К истории колонизации Самарского края. Самара, 1923. С. 3).

95 Но Десницкий не склонен одной лишь черной краской рисовать «варварские государства» – в том числе и «татарские». Он далеко не в восторге от того, что «у татар и арапов (арабов. – М.Б.) дети почитают и боятся своего отца, как самодержавного государя». Правда, «у татар не слышно, чтобы продавали детей в рабство… У татар только продают и покупают одних дочерей замуж. Напротив того, в Северной Америке, где европейцы… барышничают людьми, точно как скотиной и вещами, у таких народов отец и ныне продает детей обоего пола невозбранно» (Избранные произведения русских мыслителей… T. I. С. 228–229). В то же время Десницкий считает нетерпимым для христианства процветающее у татар многоженство (Там же. С. 260).

96 Там же. С. 190–191.

97 Там же. С. 191.

98 См. подробно: Коган ЮЛ. Очерки по истории русской атеистической мысли. С. 11.

99 Теорию «двойственной истины» разделял, например, Феофан Прокопович (см.: Ничик В.М. Феофан Прокопович. М., 1977. С. 38). А Дмитрий Кантемир писал: «История не нуждается в вере, а в знании, потому что веру нужно иметь в вещах, которые не имеют доказательств, что в истории мало или совсем не имеет места» (Цит. по: Бобэнэ Г.Е. Философские воззрения Антиоха Кантемира. С. 56).

100 Там же. С. 48.

101 Для Антиоха Катемира, полагает М. Ehrhard (Le Prince Cantemirâ. Paris (1738–1744). P., 1938. P. 28), «Россия и Запад являются политически двумя отдельными мирами, которые преждевременно сравнивать»; Россия – это «азиатское царство, где земля и люди являются собственностью суверена» и всегда должна таковой оставаться (Цит. по: Бобэнэ Г.Е. Философские воззрения Антиоха Кантемира. С. 77).

102 Ведь к тому же Антиох Кантемир надеялся, что императрица Анна Иоанновна возобновит войну с Турцией и, освободив Молдавию, вернет ему сан господаря (Там же. С. 86).

103 Прокопович Ф. Сочинения. М.-Л., 1901. С. 39–40.

104 Бесспорно, как ограничение миссионерского экстремизма надо понимать и слова из речи Екатерины II, обращенной к духовенству (по поводу секуляризации церковно-монастырского землевладения): «Все ваши права и обязанности заключаются в ясном сообщении догматов, в кратком истолковании их, в защите их доводами разума, но никак не насилием» (Цит. по: Коган Ю.Я. Очерки… С. 51).