– Ты что сказала, дрянь? – Чарли чуть не свалился с высокого табурета.
– Да что ты к ней привязался? – сказал Ник.
– А почему бы тебе не пойти на…?
По счастью, пришла помощник режиссера и позвала Чарли на съемки. Тот с трудом поднялся и, шатаясь, пошел к выходу.
– Опять накачался, – сказала гримерша.
На съемке Чарли вытворял то же самое – путал текст, забывал реплики, все коверкал.
Ник заметил, как оба продюсера отошли пошептаться в уголок. На женщине был ярко-красный костюм. Длинные ноги обтянуты колготками, туфли на высоких каблуках. У высокого лицо было мрачнее тучи. Постановщик, совсем потеряв голову, носился вокруг.
После ленча Чарли вообще не появился на площадке. Помощник режиссера сказала, что не может вытащить его из трейлера. Продюсер и режиссер лично отправились за Чарли. Но вернулись без него.
– Послушай, Ник, – сказал режиссер, – будем сейчас снимать твои кадры. Чарли расклеился, вряд ли он сможет что-либо доснять сегодня.
Как ни плохо разбирался Ник в киношном деле, он почувствовал, что хорошего от таких съемок ждать не приходится. Ну, да, черт возьми, он не возражает.
Джои не появился, и в конце дня он ему позвонил. На этот раз трубку взял сам Джои.
– Ты где? – спросил Ник.
– Да кое с кем встречался.
– А почему потом не пришел?
– Да в чем дело-то? – взорвался Джои. – Мы не виделись не один год, а ты врываешься в мою жизнь, и я должен сразу все бросить?
– Ладно. Пока.
– Послушай, Ник не лезь в бутылку. Приду завтра. Как раз сейчас у меня всякие сложности.
– Могу помочь чем-нибудь?
– Да нет. Ерунда тут всякая.
– До завтра.
– Железно.
Ник опять стал учить роль. Завтра у него сцена с этой Карлайл Мэнн, и нельзя подкачать. Уж больно здорово сниматься. Он уснул, крепко сжимая в руке текст.
На другое утро в семь часов Ник уже сидел в гримерной, когда стремительно вошла помощник режиссера.
– Тебя хотят видеть сию минуту, – сказала она.
– Кто хочет? – спросил он очень спокойно.
– Продюсеры. – Да?
«Дьявол! Вот оно. Чарли Гери все-таки поставил на своем, и придется ему убираться».
– Но я уже почти загримировала его, – сказала гримерша и нарисовала у него на шее грязное пятно.
«Да, миленькая, но им на это наплевать».
– Все просто на пределе, – сказала помощник режиссера. – И он нужен им немедленно.
– Да уж лучше иди, – согласилась гримерша.
Ник встал и пошел, придумывая, что бы такое возразить, когда будут выгонять.
Хотя делу это не поможет, выгонят, и все. В этом он уже не сомневался.
60
Лорен была в смятении. Перед отъездом на Багамы вдруг неожиданно оказалось, что предстоит много дел. Ожидать помощи от Пии не приходилось. На седьмом месяце беременности она только прохаживалась, улыбалась, поздно появлялась и рано уезжала. Лорен не упрекала ее, но основная работа оставалась на ней.
– Как бы мне хотелось, чтобы я и Хауэрд поехали с то-
бой, – сказала Пиа задумчиво, наверняка ожидая, что Лорен ответит: «Ну, а почему же нет?» Но про себя Лорен решила, что поедут только она и Оливер, и больше никто. Однажды она уже испытала ужасный момент, когда жених так и не появился на свадебную церемонию, и ей совсем не хотелось, чтобы такое повторилось.
– А кто будет вести дела, когда я уеду? – поинтересовалась она.
– Но ты ведь здесь почти не бываешь.
– Не бойся. Без тебя я здесь буду постоянно.
Лорен, однако, знала, что все дела держатся только благодаря ей лично. Званые обеды, устраиваемые ею, принесли известность. Пиа занималась только финансами.
Перед Багамами ей предстоял еще один такой обед. На этот раз у Квентина и Джесси Джордж. Квентин был издателем авангардного журнала «Сэтисфэкшн», а Джесси – его неизменным автором. Ранее Лорен уже устраивала такие обеды, и это было всегда приятно. В этот раз у Джордж собирались разные гости – политики, модельеры, исполнители рока и киноактеры. Сама Джесси была очаровательна – женщина неопределенного возраста, не то чтобы очень красивая, но по-своему прелестная и с чувством стиля.
Накануне вечером Лорен отправилась в их дом из коричневого камня, чтобы оговорить все детали. Джесси уже слышала о предстоящей свадьбе Лорен и сразу же пожаловалась.
– Мы вас больше не увидим, – сказала она грустно. – Наверное, вы бросите это дело.
– Нет, я еще не решила, – возразила она.
– Да, но Оливер не позволит вам.
– Не Оливер решает, чем мне заниматься. Джесси понимающе качнула головой:
– Дорогая, вот выйдешь замуж, тогда узнаешь.
– Джесси, ничего я не узнаю. Все будет так, как я захочу.
– Да, – ответила Джесси. – Вот и я так думала, когда выходила за Квентина, а посмотри на меня сейчас.
– Мне кажется, у вас фантастическая жизнь.
– Может, кому-то это так и кажется. – Джесси развела руками в экстравагантных браслетах. – Ну, а теперь займемся делом. У меня есть прекрасная идея насчет закусок – представь, дольки дыни с красной икрой! Ведь это божественно?
Оливер был всецело занят конкурсом девушек для «Мар-челлы» – преуспевающей итальянской компании по производству косметики, которая собиралась захватить приличную часть американского рынка. Она хотела соперничать с «Рев-лон» и «Эсте Лаудер». Фирма привлекла внимание Оливера, и он был занят поисками подходящей фотомодели. По крайней мере, тридцать кандидаток прошли испытания и сделали фотопробы.
Лорен вместе с Оливером их просматривала. Он был настроен очень критически: одна слишком эффектна, другая – слишком стара, а эта чересчур молода, и так далее.
– Вы очень много требуете, – сказала она. – По-моему, по крайней мере, семь или восемь из них великолепны.
– Нет, – покачал он головой, – Все это не то. Модель «Марчеллы» должна обладать особыми качествами, привлекающими публику, которые заставят женщин сказать: «Я хочу быть точно такой же, и если у меня косметика «Марчеллы», она мне в этом поможет». Это должна быть простота, соединенная с чем-то магическим.
– Я абсолютно не понимаю, что вам надо.
– Качество. У Грейс Келли это было. У Мерилин – нет. Ингрид Бергман тоже имела это свойство.
– Ингрид Бергман? А кто это?
– Да это не важно. – Он внимательно посмотрел на нее. – Вот у тебя оно есть.
– Есть что?
– Качество, о котором я говорю.
– Это хорошо или плохо?
– Если бы ты участвовала в конкурсе «Марчеллы», было бы прекрасно.
Она подошла к столу и взяла яблоко.
– По счастью, этого не будет. Нахмурившись, он внимательно посмотрел на нее.
– Но ведь ты можешь.
– Вы шутите.
– Нет, – ответил он серьезно. – Совсем нет. Она засмеялась: