встала вместе с ним.
— Я вам нужна? — спросила она.
— Нет, я еще поработаю. Сегодня занимайтесь нашим новым другом, — сказал он. — Господин Маслов…
Юмин кивнул Элешу и удалился. Венна отошла к стойке, принесла оттуда маленькую плоскую подушку с ремешком и приладила под голову господину дэ Дон, который уже падал в объятия сна. Тот сделал жест перед глазами, который Венна безошибочно поняла — она принесла маску, надела ему, и Дин окончательно приладился спать в кресле, не заботясь как выглядит со стороны.
— Пойдемте, — вполголоса сказала Венна Элешу.
Элеш понял, что на сегодня рабочий день окончен, Дину он точно не нужен. Они вышли на свежий воздух, и Венна повела его в соседний корпус.
— Раз вы будете на молебне, то вам нет смысла ехать домой: только туда — и сразу обратно, — говорила она. — Я найду свободный кабинет, отдыхайте, хотите — поспите. Я к вам зайду минут за десять до церемонии, а пока сменюсь другим оператором, погуляю с собакой, разомну косточки.
— Вы работаете из сенсорки? — поинтересовался Элеш.
— Да, но всё равно надо гулять, этого не объяснишь. Вы пробовали?
— Да, еще в гимназии. Нас водили на полигон. Я физически освоился, а говорил плохо, путался в значках.
— Дело привычки, тут всё настраивается, к тому же андроид подсказывает.
— То-то я думаю, почему вы такая заботливая? — сделал Элеш тонкий комплимент, прикинувшись непонимающим.
— Нет, что вы, это я от себя, — улыбнулась Венна. — Давно работаю, всех знаю, и на подсказки почти не смотрю, справляюсь сама. Мне только в радость.
Они зашли в здание, поднялись наверх, Венна нашла пустой кабинет и пригласила Элеша.
— Буду в Красноярске — зайду к вам гости, — пошутил он.
— Не шутите с этим, господин Маслов, — не поддержала она его тон. — На Севере проще, но на Юге даже за слова об этом можно нажить неприятностей. Говорю это официально от имени и как представитель Союза Операторов. Берегите рейтинг. Я вернусь через полтора часа.
Венна оставила его, а Элеш с досадой поморщился от своей шутки и подумал, что, и вправду, северная жизнь расслабляет. Он скинул костюм и туфли, потом, слабо надеясь, заглянул в бар, но нашел там вино. Налил бокал, раздвинул кресло, придвинул пуфик и развалился перед экраном. Перво-наперво Элеш проверил счет — и остался доволен. Доволен не только подаренной суммой, но и тем, что хорошо предсказал ее заранее, когда размышлял о жаловании у лучиков. Ему стало тепло на душе и он сделал хороший глоток, добавляя тепла физического. Потом заглянул к жене, ее браслет сигнализировал, что Ёля крепко спит, поэтому он написал отложенное сообщение: "Зайка, меня приняли в "Лучик тепла", получил первое жалование, загляни. Буду поздно, иду на молебен с Императором. Если будут подарки, возьму тебе. Люблю, соня моя!" Остальное время Элеш посвятил играм и пролистыванию новостей.
Через полтора часа за ним зашла Венна, многозначительно посмотрела на бокал, потом Элешу в глаза, но ничего не сказала. Элеш оделся, оценил себя в зеркале, убедился, что выглядит на девяносто процентов, и пристально осмотрел ногти. Венна стояла, скрестив пальцы на животе, и не торопила, зная, что церемонии всегда откладываются, в зал им всё равно не пройти, а на галерее место найдется в любом случае. Через десять минут они были на площади у храма Иордани, где собралось много народу и навряд ли хоть половина были миритами. Парадные ворота были настежь, пускали без ограничений, но внутри полицейские настоятельно посоветовали подняться наверх. Они поднялись на третий ярус, Элеш нашел глазами Дина и хотел подойти, но Венна отговорила.
— Встанем здесь, — сказала она, — господин дэ Дон встретил кого-то важного.
Действительно, рядом с Дином, положив руки на перила, стоял старик с бесформенной копной ярко-рыжих волос на голове, выглядящий настоящим клоуном, давно отошедшим от своего уважаемого ремесла и посвятившим остаток дней спасению души.
Реликвией храма считается вода из Иордана, к сегодняшнему дню существующего в виде слабого ручейка, который, как ни оберегают местные власти, но высохнет лет через сто, о чём сильно переживают верующие по всему миру и строят на этот счет самый пропащие теории. Полагают, что в этой реке когда-то совершал таинство Иисус Христос, родоначальник христианства, тогда еще единого. Мириты более чем за сотню лет активной деятельности скупили по всему свету массу святых предметов и приспособили к своим обрядам, в том числе купили иорданской воды для пяти ритуальных водопадов и понемногу докупали еще. К реликвиям они допускали всех, даже разрешали проводить с ними не миритские обряды, и этот мудрый подход сильно способствовал распространению мирии по Земному шару, которая грозила в будущем встать в один ряд с христианством и хеймой.
В храме стоял мягкий приятный шум от сотен голосов, будто идущих отовсюду: казалось, спокойно произнеси слово в одном конце — и тебя услышат на другом. Элеш смотрел вниз на миритов, которые стояли кучками, прохаживались и разговаривали. Многие в руках держали небольшие разукрашенные подушки и мягкие валики на случай помолиться на коленях, особенно если соизволит Император. Было много стариков, почти не было детей, совсем не было второидов, и хоть нет строгого правила, но женщины больше теснились к правой, а мужчины к левой стороне от водопада. Сам водопад еще не запускали, ждали главного гостя.
Через несколько минут заиграла музыка, народ зашевелился и расступился по сторонам, образуя живой коридор. Дальше началось странное, на взгляд Элеша, и он до конца молебна так и не понял, как к этому относиться, всё ли идет нормально? Он раньше не посещал церемоний с Императором, только слышал из чужих уст, и всегда говорили разное, поэтому Элеш не до конца понимал как они проходят. Вероятно, у остальных присутствующих было то же чувство.
В людском коридоре под музыку прошел высокий, красиво одетый второид с торжественным выражением на лице и красной, вышитой узорами, продолговатой подушкой в руках. Он подошел к ступеням, ведущим к водопаду, присев, положил подушку на пол перед нижней ступенькой, выпрямился, отошел в сторону и оглядел присутствующих. Сделав паузу, он снова подошел к подушке и переложил ее выше, на первую ступеньку, что сопровождалось невнятным шорохом голосов и вздохов: прихожане, видимо, не знали как трактовать этот жест. Второид пошел к выходу и удалился из храма. Через минуту музыка заиграла громче и торжественней, народ еще больше расступился и всё внимание устремил на ворота, ожидая каким ритуальным предметом Император обозначит свое духовное присутствие. Но никакого предмета не внесли. В ворота снова вошел тот же второид, но